Рассказы - Мартти Ларни

Ну, да ведь не важно жить долго, главное — ощутить полноту жизни. По-видимому, это имеет в виду и доктор Лири, пламенно выступая за марихуану или гашиш и провозглашая религией курение дурманящих веществ. Употребление марихуаны официально запрещено в Соединенных Штатах, но доктор Лири подал прошение в верховный суд с просьбой, чтобы членам его секты разрешили свободно пользоваться ею дома и в храме, при совершении «религиозных ритуалов». Курение марихуаны довольно широко распространено в Соединенных Штатах именно среди молодежи. И вот теперь оно провозглашается религией, якобы раскрывающей бога в человеке. О, бедный бог, выступающий в обществе пьяных!

Чтобы доктор Лири мог целиком отдаться служению богу, его освободили от должности профессора Гарвардского университета. Я не сомневаюсь, что года через два его великолепное религиозное учение будет иметь свыше миллиона последователей. И если из их числа отобрать и обучить каких-нибудь тысяч двадцать миссионеров-проповедников да разослать их во все концы света нести людям новое слово божие, то уж тогда для всех жителей планеты — все равно белых или цветных — будут широко распахнуты двери рая. Религия Лири гарантирует каждому блаженство, ибо, согласно финской пословице, «для пьяного нет ни бедности, ни болезни».

Я говорил об этой новой американской религии с одним знакомым врачом. Он сказал, что если религия — это опиум, то, разумеется, с таким же успехом и опиум или гашиш могут быть религией. Суть дела в том, что человек теряет рассудок и верит в свое слияние с богом.

Хотя мой друг уже много лет работает врачом в хельсинкской психиатрической больнице, он не стал ни циником, ни пьяницей. Спокойно и обстоятельно он рассказал мне следующее:

— Ты, как писатель, можешь, конечно, себе представить, Как эти братья и сестры по религии ведут себя, когда совершенно теряют способность суждения и чувство реальности. Мне однажды довелось лечить такого наркомана. Он регулярно в течение четырех лет употреблял гашиш и уверовал, что он новый спаситель рода человеческого. Под влиянием наркотиков он стал совершенным импотентом, но тем не менее воображал, будто каждую ночь соблазняет по десять юных дев и более. Случай доктора Лири мне досконально неизвестен, но я бы не возражал заняться им, если бы он в один прекрасный день явился ко мне, чтобы рассказать о своей новой религии и обо всех ритуальных действиях, которые совершаются раз в неделю в упомянутом театре Нью-Йорка.

В этой «величайшей стране всеобщего благосостояния», где, по данным официальной статистики, 25 процентов народа живет в нищете, наслаждаясь всеми прелестями трущоб, что ни день являются новые «великие пророки», которые возвещают миру свои божественные откровения. Некоторые из них серьезно убеждены в том, что боги уполномочили их применить против других народов оружие массового уничтожения. Войну благословляют, а убийство превратили в священнодействие. Фабриканты оружия стали, таким образом, верховными священниками, и над их головами сияет ореол святости. Они совершенно забыли истину: аду войны не место на земле, где живут люди. Если великие пророки возвели войну в ранг религии, то стоит ли удивляться, что какой-то маленький университетский пророк сделал религию из курения гашиша? Мне кажется, следующую религиозную секту должны составить алкоголики. У них есть преимущество: ведь употребление алкоголя разрешено законом, и, стало быть, пить можно и дома, и в церкви, даже не спрашивая разрешения верховного суда.

Чтобы читатель не счел меня ханжой, признаюсь откровенно, что я и сам не отказываюсь при случае выпить рюмку-другую, но эти маленькие радости все же не стали для меня религией. Я навсегда запомнил слова моего покойного отца: для ученого наука может заменить религию, но религия никогда не заменит науку.

Любопытно было бы узнать, намерен ли доктор Лири объявить свою новую религию еще и наукой, или же он удовлетворится, подобно другим наркоманам, простым признанием, что состояние опьянения вводит человека в искусственный рай. Столь же искусственным является и тот рай, в который попадают захмелевшие от войны государственные деятели и фабриканты оружия. Совсем другое дело — похмелье. Его едва ли кто-нибудь объявит своей религией. Как сказал один спившийся актер: «В опьянении я всегда нахожу себя, но моя жена находит меня в вытрезвителе».

Где найдут себя завтра политики, упивающиеся войной? Какое похмелье ждет их? И долго ли будет вкушать искусственный рай «великая страна всеобщего благосостояния»?

Где найдет она завтра свою молодежь?

Детская коляска

 Хельсинки нет метро, поэтому всякий пешеход, переходя улицу, подвергает свою жизнь серьезной опасности. Если пешеход не торопится на тот свет, ему следует либо приобрести себе автомобиль, либо стать полицейским регулировщиком уличного движения. Если он купит автомобиль, ему придется оставить службу по следующим причинам. Во-первых, он должен будет полдня искать место стоянки для своего автомобиля, а когда он, наконец, сумеет найти его, то вторые полдня потребуются ему на путешествие пешком от места стоянки к месту своей работы. Во-вторых, один день в неделю ему придется тратить на хлопоты со всякими платежами и на посещение различных учреждений. Всевозможные регистрации и перерегистрации, страховка и перестраховка, объяснения по поводу нарушений правил уличного движения, столкновения, наезды, техосмотры и прочие удовольствия, известные каждому автомобилисту, требуют немало времени. Свободные вечера и выходные дни автомобилист лежит на спине или на боку под машиной, затягивая болты и гайки. И, в-третьих: после того как он пробудет владельцем машины шесть месяцев, совершит несколько наездов и столкновений, задолжает автомобильной фирме, в ремонтные мастерские, в страховое общество и всем своим друзьям, он уже так устал, раздражен и измучен, дошел до такой степени общего истощения, что работать он уже не в состоянии. Спасти его может одно из двух: или его устроят за общественный счет в какую-нибудь лечебницу, или же у него украдут автомобиль. В последнем случае он скорее всего бросит вызов судьбе и станет принципиальным пешеходом.

Наезды на регулировщиков движения в Хельсинки случаются довольно редко. Но если бы все пешеходы стали полицейскими регулировщиками, наезды стали бы такой редкостью, что регулировщики очень скоро вообще лишились бы работы. Если же регулировать движение взялся бы простой пешеход без мундира, свистка, белых перчаток и полосатого жезла, — его, несомненно, признали бы опасным для общества. У нас имеются настораживающие примеры. Назовем хотя бы один из них. Дочь сэра Уинстона Черчилля — Сара — в один прекрасный день предстала перед лондонским судом за небольшое нарушение общественного порядка. Смелая и инициативная Сара Черчилль, актриса по профессии, решила исполнить роль полицейского регулировщика движения на одном из центральных перекрестков Лондона. Правда, костюм ее несколько не соответствовал роли: ноги были босы, кофточка расстегнута на груди, взлохмаченные волосы спустились на глаза, а вместо жезла в руках у нее была бутылка из-под виски. Она вышла, преградив путь сплошному потоку машин, свистнула в три пальца и подняла свой жезл. Движение сразу замерло, и пешеходы могли свободно переходить улицу в течение пяти минут.

Сара уплатила тогда большой штраф, потому что ее уже в пятый раз судили за исполнение той же роли. Симпатии прохожих были на стороне Сары, но это не смягчило судейских сердец.

Итак, если вы хотите регулировать уличное движение, то станьте профессиональным полицейским — любительская игра роли тут не годится.

Судьи обычно бывают лишены юмора, поэтому они даже к забавному спектаклю приписывают томительно скучное окончание.

Жизнь пешехода постоянно висит на волоске, он ежеминутно отдается на милость автомобилей. «Но ведь он может воспользоваться автобусом или трамваем!» — говорят некоторые автомобилисты, естественно, те из них, кто уплатил пока лишь первый взнос рассрочки — двадцать процентов стоимости машины — и не успел еще попасть в больницу или стать жертвой воров, угоняющих или «раздевающих» автомобили. «Ну, разумеется, он может», — отвечаем мы оптимистично. Пешеход может воспользоваться любыми видами общественного транспорта. Но только все эти трамваи и автобусы не останавливаются непосредственно у ваших дверей. Вам непременно приходится пересекать улицы на бойких перекрестках, где имеется полная возможность быть раздавленным. Один мой знакомый, правда, изобрел радикальное и недорогое средство решения этой проблемы. Он, кажется, уже предложил муниципалитету протянуть над каждым перекрестком — на высоте десяти метров от мостовой — толстые стальные проволоки или тросы. Это неплохая идея. Но я должен сказать для ясности, что мой приятель работает в цирке канатным плясуном. И, кроме того, он уже остыл к своему проекту, так как недавно купил в рассрочку легковую машину.