Корабль дураков; Избранное - Себастиан Брант

Я лишь о глупости пишу

И заклеймить ее спешу.

А правил светскости примерной

Не впишешь в целый том, наверно!

Нетрудно глупость бичевать,

Если ни разу надевать

И самому тебе пока

Не приходилось колпака.

Дурак большой, конечно, тот,

Кто платит мастерам вперед:

К чему о качестве старанье,

Коль деньги получил заране?

Хоть был заказу срок назначен,

Но если он вперед оплачен,

То наперед и знай: не раз

Просрочен будет твой заказ.

Допустим, мне вперед заплатят

(Надолго все равно ли хватит!),

Чтоб я не трогал дураков.

Признаюсь без обиняков:

Дадут — возьму: кормиться надо,

Но ты, дурак, не жди пощады!

Когда бы только денег ради

Я эти заполнял тетради,

То цели бы не увидал

И всех трудов не оправдал.

Однако лишь во имя божье,

Да и на благо миру тоже

Предпринял я свои труды,

А не для славы или мзды:

Был бескорыстен я вполне —

И в этом бог свидетель мне!

Я знаю, за мои писанья

Не избежать мне наказанья.

Руководясь благой мечтой

(Не знать ей клеветы худой!),

Я господу отчет представлю

И, если перед ним слукавлю,

Его заветы искажу

Иль что-то темное скажу,

Я примирюсь с любою карой

За каждый новый грех и старый.

Всех вас я об одном прошу:

Пускай все то, о чем пишу,

Добру послужит и вреда

Не порождает никогда!

Не для того трудился я,

Хоть знаю, что судьба моя —

Судьба цветка: всем пчелам — мед,

А паукам он яд дает.

Я и на это не скуплюсь —

Тут хватит всем, на всякий вкус

Того, что есть. А нет — так нет,

И требовать того не след:

Не унести ведь никому

Тех ценностей, что нет в дому!

Кто благомыслия не хочет,

Тот на меня пусть зубы точит,

Но по его речам поймут,

Что он болван и баламут.

Все то глупцы порочат злобно,

В чем разобраться неспособны.

Чужие спины б им на время —

Изведали б чужое бремя!

Читай собранье этих притч,

Кто может пользу их постичь,

А сам я разберусь и так,

Где ногу тесный жмет башмак,

Где тут ошибка, где огрех,

За что меня корить не грех:

«Врач, исцеляйся сам, — по виду

И ты из наших, не в обиду!»

Ну, что ж! Свидетельствую богу,

Что наглупил я в жизни много,

И мне тот орден уготован,

Что мною же самим основан.

Колпак прирос ко мне, друзья,

Стянуть его не в силах я.

Но я стараюсь — и скажу,

Что сил на это на щажу, —

Глупца, в каком бы ни был чине,

Распознавать в любой личине.

Надеюсь, мне господь поможет —

Мои успехи приумножит.

Сих проповедей фолиант

Кончает так Себастиан Брант,

Хоть эта истина стара:

Сегодня так же, как вчера,

Открыта всем стезя добра!

Я все сорта глупцов назвал,

Чтоб каждый их распознавал.

А чтобы вы мудрее были,

Поможет вам мой друг Вергилий.97

Кто в наши дни столь мудрым будет,

Столь безупречным, что осудит

Себя, коль дурно поступил

Иль неблагоразумен был;

Кто сам с себя всех больше спросит —

Не потому отнюдь, что бросит

Ему упрек вельможный князь,

Иль криков черни убоясь?

Такого, чтоб ни одного

Не въелось пятнышка в него,

Нет мужа мудрого. А все ж

Вот он каков, если найдешь:

Покуда день — в созвездье Рака,

Пока над Овном — полог мрака,

Он на одном сосредоточен,

Одной заботой озабочен:

Чтоб ни из одного угла

Какая-нибудь не легла

На совесть его в этот день

Хоть еле видимая тень

Иль неуместного иль злого

Не вымолвил он за день слова.

Путь его прям — и не свести

Соблазнами его с пути,

С пристрастием себе он сам

Чинит допросы по ночам

В бессоннице: как день был прожит?

Не замышлял ли он, быть может,

Иль не свершил недобрых дел?

Что не успел, недоглядел?

О чем подумал слишком поздно?

К чему отнесся несерьезно?

Зачем он с этим поспешил,

Так много времени и сил

На труд ненужный потеряв?

Зачем, на подступе застряв,

Полезный труд прервал, хоть мог

С успехом кончить, видит бог?

Как смел он, к своему стыду,

Чужую пропустить нужду?

И почему — то ли с боязнью,

То ли с подспудной неприязнью —

Чужое горе он встречал

И якобы не замечал?

Над чепухой полдня корпел;

А дело сделать не успел;

Там чести он не уберег,

Тут выгодою пренебрег;

Грешил устами, и очами,

И сладострастными мечтами;

Зачем он, бренной плоти раб,

Хотя бы в помыслах был слаб?!

Так взвешивает вновь и снова

Он дело каждое и слово:

То — хвалит, то — хулит, скорбя.

Так мудрый муж ведет себя,

Что, возвеличен и прославлен,

Вергилием в стихах представлен.

Кто так к себе при жизни строг,

Того по смерти взыщет бог.

За то, что мудр был в этой жизни,

Вкусит он благо в той отчизне.

Всех этого сподобь, о боже, —

Себастиана Бранта тоже!

На этом кончается

«Корабль дураков»,

который ради пользы, благого поучения,

увещевания и поощрения

мудрости,

здравомыслия

и добрых нравов,

а также ради искоренения

глупости, слепоты

и дурацких предрассудков

и во имя исправления

рода человеческого —

с исключительным тщанием,

рачительностью

и трудолюбием

создан

Себастианом Брантом,

доктором обоих прав,

и отпечатан в Базеле

на масленой неделе,

именуемой «Ярмаркой дураков»,

в лето

тысяча четыреста девяносто четвертое

от рождества Христова.

ГАНС САКС

ИЗБРАННОЕ

98

МЕЙСТЕРЗИНГЕРСКИЕ ПЕСНИ

99

100

Сенатор в Риме проживал;

Растил заботливый отец

Шесть сыновей, нуждавшихся в защите;

Он сыновей своих призвал

И, свой предчувствуя конец,

Промолвил: «Мне, сыны мои, внемлите!

Пусть каждый принесет мне прут,

Чтоб мой завет вы все уразумели».

Вмиг были прутья тут как тут,

Отцу перечить отроки не смели;

Связал он прутья ремешком

И сыну старшему потом

Сказал, как бы достигнув некой цели:

«Попробуй-ка сломай пучок!»

Ломать стал об колено тот

Вязанку; тщетен труд неимоверный!

Из шестерых никто не мог

Сломать пучка, хоть капал пот,

Но развязал ремень отец примерный,

Дал прутик сыну старшему, и вмиг

Сломался, хрупкий, без ременных пут,

И остальным давал старик

По прутику; ломать их — легкий труд,

И каждый сын свой прут переломил;

Наследников так старец вразумил:

«Да будет вам уроком хрупкий прут!

Ломать вам прутики не лень,

Но прутья крепнут заодно,

И вы в трудах напрасных утомились.

Но вот я развязал ремень,

Сообщество разобщено,

И порознь все они переломились.

Смотрите же: союз возник,

И вам преподан был урок примерный,

Который памятнее книг;

Не пересилит братьев недруг скверный,

Покуда братья сплочены,

А порознь вы, мои сыны,

Погибнете; таков завет мой верный!»

101

Так черту ад осточертел,

Что черт на землю захотел;

Решил он к нашим господам

Проситься в постояльцы,

Узрел, явившись ко двору,

Смертоубийство, блуд, игру,

А государь на здешний срам

Поглядывал сквозь пальцы.

Подумал черт: «Приют хорош,

По мне сия палата!»

Но был один среди вельмож

Советник, враг разврата;

Хотел реформу провести

И верноподданных спасти;

Дворец тайком покинул черт:

Спугнули супостата.

И черт к епископу проник;

Там был безбожник, был блудник,

Там было много разных шлюх,

Червонец — там светило;

Святыню там пускали в торг,

И приходили все в восторг;

Возликовал нечистый дух,

Одно ему претило:

Бог не совсем там был забыт;

Черт плюнул — «Вот мерзавцы!»

Бежал, не показав копыт,

Он в суд, а там лукавцы;

Там бедных грабит прокурат,

Разбою черт, конечно, рад,

Но кое-кто там честен был,

Не сплошь христопродавцы.

Такого дьявол не стерпел,

На танцы к вечеру поспел,

А там без всякого стыда

Господствует беспутство.

Нашел там черт все, что искал;

Он похоти рукоплескал;

Там хитрость, ревность, лесть, вражда

И прочее паскудство.

Там для болтливой суеты

Семь пятниц на неделе;

Отрава едкой клеветы

В душе и в грешном теле.

Там непотребство, блуд, позор…