Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I - Борис Галенин

Крейсер “Варяг” в свою очередь, по выходе с нейтрального рейда, производя пристрелку, открыл огонь на расстоянии 45 кабельтовых (около 8000 м).

Один, из первых снарядов японцев, попавши в крейсер разрушил верхний мостик, произведя пожар в штурманской рубке, и перебил фок-ванты, причем был убит младший штурманский офицер мичман граф Алексей Нирод, определявший расстояние дальномером, и все дальномерщики станции № 1 убиты или ранены (по окончании боя нашли руку графа Нирода с дальномером…).

Смерть молодого офицера произвела удручающее на всех впечатление. Чудный человек, отличный офицер, подававший большие надежды в будущем, был особенно ценим командиром, и потеря графа Алексея Михайловича была для него истинным горем.

После этого выстрела снаряды начали попадать в крейсер чаще…»

Черный столб дыма на месте взрыва позволяет японским комендорам легко корректировать стрельбу. «Варяг» ведет огонь по «Асаме» бронебойными снарядами: даже пробив броню, они взрываются внутри корабля, не вызывая такого внешнего эффекта, как японские; за их попаданиями трудно следить, и результатов пока не видно. Да и все ли снаряды взрывались? «Асама», главный противник «Варяга», превосходя его фактически на порядок по мощи бортового залпа, ведет усиленный огонь, отвлекая на себя внимание и позволяя остальным кораблям почти безнаказанно расстреливать русский крейсер.

«Последующими выстрелами было подбито 6-дюймовое орудие № 3; вся прислуга орудия и подачи убита или ранена и тяжело ранен плутонговый командир мичман Губонин, продолжавший командование плутонгом и отказавшийся идти на перевязку до тех пор пока, обессилев, не упал (рана оказалась серьезной — разбита чашка ноги).

Непрерывно следовавшими снарядами был произведен пожар на шканцах, потушенный стараниями ревизора мичмана Черниловского-Сокол, у которого осколки снарядов изорвали бывшее на нем платье. Пожар был серьезен, так как горели патроны с бездымным порохом, палуба и вельбот № 1 (деревянный).

Возгорание произошло от снаряда, разорвавшегося на палубе, причем подбиты: 6-дюймовые орудия — 8, 9; 75 м/м — № 21, 22; 47 м/м — №№ 27, 28».

Пересчитайте коэффициент!

Уже выведена из строя четверть орудий главного калибра «Варяга»! И это в первые минуты боя. «Кореец» еще не достает по расстоянию. У врага потерь пока нет.

Кому не лень — пересчитайте коэффициент огневого превосходства и помяните теплым русским словом Генерал-Адмирала Алексея Александровича, не давшего своим комендорам ни орудийных башен, ни хотя бы бронещитов.

По свидетельству капитана 1-го ранга Руднева, все комендоры показывали пример храбрости, мужества и спокойствия, раненые не оставляли своих мест, за исключением тех, кто не мог держаться на ногах.

Точным огнем они — комендоры «Варяга» — разрушили кормовой мостик «Асамы», вызвали на нем пожар, вывели из строя кормовую артиллерийскую башню. Окутался черным дымом второй японский крейсер, затем еще один. Несколькими меткими залпами был потоплен вышедший в торпедную атаку миноносец противника.

Темп стрельбы с обеих сторон непрерывно нарастает. Одним из снарядов сбит кормовой флаг «Варяга», но тут же водружен на место. Флаг поднимает часовой у флага боцманмат Петр Оленин. Одежда на нем порвана, приклад винтовки раздроблен, но сам он цел и даже не ранен.

«Другими снарядами почти снесен боевой грот-марс, уничтожена дальномерная станция № 2, подбиты орудия №№ 31 и 32, а также произведен пожар в рундуках броневой палубы, вскоре потушенный. Кроме того подбиты 6-дюймовые орудия № 4, 5, 75 мм № 17, 19, 20». 

«Варяг» лишается управления

«При проходе траверза острова Иодольми снаряд перебил трубу, в которой проходят все рулевые приводы; одновременно с этим осколками другого снаряда, разорвавшегося у фок-мачты, влетевшим в проход у боевой рубки, был контужен и ранен в голову командир крейсера, убиты наповал стоявшие около командира по обеим сторонам штаб-горнист и барабанщик; ранен в спину тут же стоявший рулевой старшина Снигирев (не заявивший о ране до конца боя, оставаясь при исполнении своей обязанности; рана оказалась впоследствии средней тяжести).

Одновременно ранен в руку ординарец командира квартирмейстер Чибисов (завязал раны платком, чтобы остановить льющуюся кровь, и отказался идти на перевязку, говоря, что, пока жив, не покинет ни на минуту своего командира). Этим же снарядом выведены две пушки (около боевой рубки) и кроме вышеупомянутых убиты четыре человека и один ранен из прислуги этих пушек». 

«Братцы, я жив! Целься вернее»

Ряды экипажа крейсера заметно таяли. Но непоколебим был боевой дух русских моряков. Пример мужества и самообладания показывал сам командир крейсера. Тяжело раненный в голову, он продолжал руководить боем. А когда ординарец доложил ему, что среди команды пронесся слух, будто командир убит, Руднев, как был, без фуражки, в запачканном кровью мундире, выбежал на мостик и крикнул:

«Братцы, я жив! Целься верней!»

«Управление крейсером было немедленно переведено на ручной штурвал в румпельное отделение, так как паровая труба к рулевой машинке также была перебита. При громе выстрелов приказания в румпельное отделение были плохо слышны, приходилось управляться машинами, и крейсер плохо слушался, будучи, кроме того, на сильном течении».

Палуба крейсера представляла собой исковерканное железо, залитое кровью. То в одном, то в другом месте возникали пожары, но их быстро тушили. «Варяг» продолжал бой.

«В 12 час. 15 мин., желая выйти на время из сферы огня для исправления по возможности рулевого привода и тушения возникавших в разных местах пожаров, стали разворачиваться машинами и, так как крейсер плохо слушался руля и ввиду близости острова Иодольми, дали задний ход (крейсер поставило в невыгодное положение относительно острова в то время, когда был перебит рулевой привод при положенном лево руле)». 

Подводная пробоина

Расстояние до неприятеля уменьшилось. В это время огонь японцев усилился, и попадание увеличивалось, так как крейсер, разворачиваясь, повернулся левым бортом к неприятелю и потерял скорость.

«Серьезные повреждения, полученные крейсером, лишили его возможности идти далее и заставили выйти из сферы огня на более продолжительное время, почему и пошли на рейд, продолжая стрелять оставшимися орудиями кормы. Командир крейсера пошел на рейд в надежде исправить повреждения, насколько возможно, чтобы вновь вступить в бой». 

«Кореец» в бою

Ветеран Сибирской флотилии, избороздивший за долгую службу на Дальнем Востоке все окрестные моря, «Кореец» в отличие от «Варяга» вступал в сражение, уже имея серьезный боевой опыт, приобретенный летом 1900 года под огнем расстреливавших его почти в упор орудий китайских фортов Таку.

«С момента выхода с рейда мореходная канонерская лодка “Кореец” держалась соединенно, но ее выстрелы вначале не могли быть действительны, вследствие недолета снарядов, и потому стрельба была прекращена. При сближении с эскадрой пушки лодки действовали исправно».

Держась на расстоянии 200-250 м от крейсера и маневрируя почти все время на полном ходу, «Кореец» — по мере уменьшения расстояния до противника — с грозной методичностью и в меру скорострельности своих старых орудий посылал на «Асаму» и «Такачихо» 88-килограммовые фугасные снаряды из правого 203-мм орудия, вводя при каждой возможности в действие и кормовую 152-мм пушку.

Достойным славы экипажа был и новый офицерский состав лодки во главе с бывшим командиром миноносца «Властный». Четкие и решительные команды раздавались под огнем врага с открытого командирского мостика (боевой рубки на канонерке не было).

Безотказно, несмотря на свой изрядный возраст, действовали главные машины и котлы корабля под управлением старшего механика И.Л. Франка. Машинисты и кочегары уверенно обеспечивали полную скорость, почти сравняв частоту вращения винта (110 об/мин) с достигнутой когда-то на испытаниях (112 об/мин).

Прикрывая поворот «Варяга», на палубе которого полыхало два сильных пожара, «Кореец» около острова Иодольми развивает особенно сильный огонь, введя в действие сразу оба 203-мм орудия. Их тяжелые снаряды вызывают пожар на четвертом корабле в строю японских крейсеров, на глазах всех тонет подбитый миноносец. Кипит море от разрывов и вокруг «Корейца», но прямых попаданий нет и лишь одним осколком пробит борт в носу выше ватерлинии.

Следует еще раз сказать, что отсутствие попаданий в «Корейца» — целиком заслуга его командира, перед самым боем приказавшего срубить верхушки мачт, что резко изменило привычный для японцев силуэт лодки.