День помощи - Андрей Завадский

– Они вот-вот покинут район поиска, – возразил О'Мейли. – Мы не можем упустить их. Я уверен, что это именно "Кузнецов", и сейчас, возможно, только нам известно, где находится русский авианосец.

Приводимая в движение мощным водометом, субмарина набрала ход, быстро сравнявшись в скорости с русскими кораблями, а затем и превзойдя их. Она по-прежнему оставалась очень тихой, но все же один из сброшенных вертолетом буев уловил возросший шум. Простое устройство, ничего не излучавшее, действовавшее только в пассивном режиме, практически не могло быть обнаружено, при этом эффективно выполняя свою задачу.

– Есть сигнал, – на панели перед штурманом-оператором противолодочного вертолета Ка-27ПЛ мигнула лампочка, отражавшая состояние одного из буев, только что пославшего тревожный сигнал в направлении винтокрыла. – Неопознанная подводная лодка в квадрате десять-шестнадцать!

– В этом районе не должны находиться наши лодки. Это чужак! – Во избежание ошибок всем летчикам и командирам противолодочных кораблей были сообщены районы боевого дежурства вышедших в море своих субмарин. – Разворачиваемся, – пилот тронул штурвал, заложив довольно резкий вираж. – Штурман, связь с флагманом. Сообщи о контакте.

Вертолет, зависнув над волнами, опустился еще ниже. Створки люка открылись, и в воду погрузилась антенна гидроакустической станции, соединенная с геликоптером пуповиной мощного кабеля.

– ГАС в режим шумопеленования, – приказал командир экипажа "Камова". Не стоило раньше времени выдавать свое присутствие чужаку.

– Сигнал очень слабый, – сообщил оператор вертолета. – Это не "Лос-Анджелес", но точно и не наша лодка. Цель удаляется с большой скоростью. Похоже, она движется на перехват эскадры.

– Что на магнитометре? – противолодочный вертолет Ка-27ПЛ, как и все машины такого класса, был оснащен детектором магнитных аномалий, иногда становившимся не менее эффективным, чем гидролокатор.

– Пусто, – с некоторым удивлением ответил оператор. – Черт, наверное, опять барахлит!

На самом деле техника была в порядке. Просто примененная в конструкции "Гавайев" маломагнитная сталь, дополненная противогидроакустическим покрытием, практически не создавала магнитного поля, демаскирующего любые субмарины. Смертельно опасная, субмарина оставалась почти не заметной, готовая в любой момент нанести из глубины роковой удар.

На флагмане тем временем приняли сигнал с вертолета. Еще две винтокрылые машины спешно начали готовить к вылету, подав их на палубу авианосца. Техники подвесили торпеды в бомбоотсек вместо гидроакустических буев.

– Эскадре лечь на курс двести пятьдесят, – приказал Спиридонов. – Самый полный вперед. Выполнить противолодочный маневр. Вертолеты в воздух. Направить в квадрат десять-шестнадцать "Североморск".

– Разрешение на применение оружия? – спросил офицер, отвечавший за связь.

– Только в порядке самообороны. Я не собираюсь начинать третью мировую войну, – произнес вице-адмирал, сейчас сожалевший больше всего о том, что в его распоряжении лишь два корабля, способных действительно эффективно бороться с подлодками. Пара эсминцев типа "Сарыч" в таком деле была практически бесполезна, поскольку при создании этих кораблей упор делался на мощное зенитное и ударное вооружение, а для приличного гидроакустического комплекса места на них уже не нашлось.

Эскадра, быстро разгоняясь до тридцати узлов, и сжигая остатки топлива, отвернула в сторону, наверняка выходя из-под удара. Спиридонов не беспокоился, что у его кораблей кончится горючее, зная, что из Мурманска уже должен был выйти танкер. А противолодочный корабль полным ходом двинулся навстречу обнаруженной субмарине. Разумеется, о его приближении на борту "Гавайев" узнали очень скоро.

– Надводная цель, приближается на большой скорости, – сообщил Джефферсон. – Думаю, это русский эсминец класса "Удалой".

Акустический импульс, посланный с русского корабля, пронзил толщу воды, и по корпусу "Гавайев", находившихся в четырех милях от вертолета, прокатилась дробь, заставив моряков вздрогнуть.

– Нас обнаружили, – сообщил Джефферсон. – Гидроакустическая станция работает в активном режиме.

– Дьявол! – О'Мейли сжал нервно кулаки. – Уменьшить скорость до пяти узлов. Штурман, какая здесь глубина?

– Не более семисот футов, кэптен, сэр!

– Погружение до шестисот пятидесяти футов, – О'Мейли рисковал, ведь подлодка могла запросто напороться днищем на скалы, но это было лучше, чем чувствовать себя мишенью для русских торпед. – Подготовить ложную цель к запуску. – В крайнем случае русских можно было попытаться отвлечь акустическим имитатором, хотя особых надежд, что они примут ложную цель за настоящую подлодку, Эдвард О'Мейли не питал.

"Гавайи" опустились к самому дну, резко замедлив ход, и практически растворившись в шуме всегда неспокойного северного моря, но этим не удалось обмануть охотников. Эсминец и сразу три вертолета, кружившиеся где-то, как казалось подводникам, прямо над головами, прощупывали море до самого дна акустическими импульсами, но противоакустическое покрытие вкупе со специально подобранными обводами корпуса частью рассеивало, частью поглощало направленные на субмарину ультразвуковые импульсы.

"Камовы", похожие на стаю стрекоз, порхающих в знойный день над рекой, то зависали на одном месте, опускаясь так низко, что гребни волн едва не касались их, то совершали резкий рывок в сторону, погружая и вновь поднимая из воды антенны гидролокаторов, соединенные с самими вертолетами толстым кабелем. Пальцы моряков и летчиком лежали на кнопках сброса торпед, взгляды не отрывались от экранов сонаров, вдруг опустевших.

– С "Североморска" сообщили, что потеряли цель, – доложил спустя несколько минут вахтенный офицер Спиридонову.

– Продолжить поиск, – непреклонно распорядился командир соединения. – Я уверен, это американцы, и они все еще остаются в этом квадрате. У них отличные подлодки, и тем они опаснее для нас.

Адмирал понимал, что интерес к единственному русскому авианосцу вызван не его исключительной боевой мощью, далеко не столь высокой, как бы того хотелось, а именно тем, что "Кузнецов" и был единственным. И по той же причине Спиридонов старался сделать все, чтобы обеспечить своему флагману безопасность. Сейчас он был готов на все, лишь бы уйти из под удара, выиграть время, и, если не останется иного выхода, погибнуть в самоубийственной и отчаянной атаке хоть даже на весь американский флот.

Авианосец, развив полный ход, стремительно удалялся от того места, где была обнаружена американская подлодка, а эсминец продолжал описывать широкие круги, ведя непрерывный поиск. "Гавайи" пока не были обнаружены, но О'Мейли вынужден был оставаться на месте, чтобы не выдать себя. И самое неприятное, что теперь капитан не мог выйти на связь, передав координаты русских, тем самым не выдав себя.

А спустя двадцать минут акустик ударной субмарины "Майами", патрулировавшей на полторы сотни миль севернее, принял четкий сигнал, который не мог быть ничем иным, кроме шума винтов целого отряда больших кораблей.

– Капитан, – акустик вызвал центральный пост, на котором в этот момент находились все старшие офицеры, в том числе и командир субмарины, последние несколько часов не покидавший мостик. – Обнаружена группа надводных целей. Приближаются к нам с юга на скорости не менее тридцати узлов. Полагаю, это русские, сэр. – Мощный компьютер пытался выделить из общего шума характерный акустический почерк конкретных кораблей. На это у него ушло около минут, после чего акустик сообщил командиру: – Авианосец класса "Кузнецов" по пеленгу один-девять-пять, сэр. Расстояние до цели пятьдесят две мили.

– Радиорубка, – приказал Дуглас Макнайт. – Связь со штабом. Передайте, мы нашли "большую рыбу". – Капитан хищно ухмыльнулся, чувствуя, что этот поход становится все интереснее. Охота, длившаяся уже много часов, кажется, вступила в завершающую стадию.

Тем временем с одного из подмосковных аэродромов взлетели один за другим четыре транспортных самолета Ил-76, взявших курс на юго-восток, в направлении кавказских гор. Этот полет не имел ничего общего с продолжавшимися в море рискованными играми, но для некоторых людей эти самолеты значили намного больше, чем десятки кораблей и подлодок, что бороздили сейчас океанские просторы.

Над Волгоградом один из самолетов изменил курс, направившись в сторону моря, остальные продолжали полет в прежнем направлении еще около получаса, затем также развернувшись на запад. Когда все три транспортника, выстроившись широким фронтом, находились чуть менее чем в ста километрах от Сочи, пилоты одновременно сбросили скорость, снизившись до двух тысяч метров.

Грузовые люки в хвостовой части фюзеляжей открылись, и из трюмов выскользнули платформы, с принайтовленными к ним боевыми машинами десанта БМД-4М. Внутри каждой бронемашины находился экипаж и десантники, поскольку уникальная система "Кентавр", доведенная до практического применения только в русских десантных войсках, позволяла сбрасывать боевую технику прямо с людьми.