День помощи - Андрей Завадский

– Товарищ командующий, личный состав Сорок пятого гвардейского отдельного разведывательного полка специального назначения находится на занятиях по расписанию. Командир полка полковник Крылов.

Этот офицер знал, что такое дисциплина и выучка, вспоминая о них не только на смотрах и парадах.

– Отойдем, полковник, – махнул рукой Строгов. – Нужно поговорить. – И зычно крикнул остальным десантникам: – Продолжайте занятия, бойцы!

Удалившись метров на двадцать от вновь принявшихся энергично лупцевать друг друга бойцов, генерал остановился, взглянув в лицо своему подчиненному:

– Саша, есть дело, – тихо произнес Строгов. – Не буду ходить вокруг да около, и скажу сразу – задание опасное, исключительно опасное. Риск очень велик, так что работа как раз для твоих бойцов. Больше я никому не могу доверить выполнение этой задачи, полковник.

Александр Крылов только кивнул, ожидая подробностей. Подразделение, которым он командовал, считалось элитой среди элитных Воздушно-десантных войск. Отдельный разведывательный полк был оснащен лучшим оружием, в нем служили самые лучшие бойцы, сильные не только телом, но и духом, и готовили их лучшие наставники. Готовили для того, чтобы когда-нибудь эти молодые ребята отправились на верную смерть. Им не поручали легкие задания, и полковник понимал, что, раз командующий прилетел в полк, значит, дело действительно исключительно важное и опасное.

– Ты готов выполнить приказ, не задумываясь, что заставило меня отдать его, – впившись в полковника взглядом, требовательно спросил Строгов. – Готов действовать без сомнений и колебаний, что бы я ни потребовал от тебя?

– Так точно, товарищ генерал, – спокойно кивнул Крылов, выдержав взгляд командующего. – Готов выполнить любой ваш приказ!

– Что ж, тогда слушай, – мрачно усмехнулся Строгов. – Ставлю боевую задачу. Президент Швецов совершил преступление, и решением правительства отстранен от должности. Сейчас он находится в Сочи, в своей резиденции. Ты должен арестовать его, пока он не вернулся в столицу. Президента охраняют, и его телохранители попытаются помешать тебе, кроме того, войска в большинстве своем верны Швецову, так что все нужно сделать предельно быстро, без лишнего шума, чтобы потом поставить всех перед свершившимся фактом. Итак, полковник, – нахмурился Строгов, ты готов выполнить такой приказ? В случае успеха ордена не жди, но если не справишься, тебя и тех, кто будет рядом с тобой, скорее всего, расстреляют, как предателей.

– Сколько у меня времени? – бесстрастно спросил Крылов.

Офицер не сомневался, не колебался ни мгновения. Строгов, прошедший путь от простого лейтенанта до генерала, был его командиром, вождем, которому десятки тысяч парней в тельняшках и голубых беретах считали за благо слепо повиноваться, полковник в этом от них не отличался совершенно. – На подготовку такой операции потребуется не один день.

– У тебя не больше семи часов, – отрезал Строгов. – Максимум, восемь, потом Швецов покинет свою резиденцию, и что-либо предпринимать будет уже поздно. Как только президентский лайнер оторвется от земли, и тебе, и мне лучше просто застрелиться. И еще, к операции нельзя привлекать слишком много людей. Я боюсь утечки информации. Итак, полковник, какие силы планируешь привлечь?

– Думаю, обойдемся двумя ротами, – пожал плечами Крылов. Мозг офицера работал со скоростью компьютера, и все его ресурсы были направлены на одно – найти наиболее эффективное и надежное решение. Варианты рождались, один за другим, и отметались, как совершенно негодные, грозящие полным провалом и колоссальными потерями. Но, наконец, один из них показался полковнику вполне разумным: – Насколько я понимаю, президента охраняет не мотострелковая дивизия, значит, слишком большие силы нам не потребуются. Но я должен провести разведку местности, чтобы знать, где мои бойцы будут действовать. Хотя бы спутниковые снимки нужны, желательно, конечно, не более чем суточной давности.

– Есть достаточно подробные планы всех объектов, которые могут тебя заинтересовать, – сообщил Строгов. – Их тебе передадут в течение пары часов. Большего не проси, все равно ничего не получишь. Времени на разведку у тебя нет, так что думай быстрее и поскорей приступай к выполнению.

Полковник Крылов не обсуждал полученный приказ, предпочитая использовать оставшиеся часы с пользой, то есть для разработки наилучшего плана предстоящей операции. Полученное задание было довольно сложным, но он и его бойцы, все до единого, кто имел честь служить в Сорок пятом полку спецназначения, и не привыкли к простым приказам. И полковнику было совершенно неважно, кто именно отдал такой приказ, кто стоял за генералом Строговым, да и стоял ли за происходящим вообще кто-либо кроме командующего десантными войсками. Крылов не сомневался – задача будет выполнена в точности.

Но пока Крылов, получив целый ворох спутниковых фотографий, раздумывал над планом предстоящего рейда, десятки тысяч людей в морской форме, и простых матросов, и адмиралов, выполняли более простые, но подчас не менее опасные приказы. Корабли под Андреевским флагом бороздили Баренцево море, уверенно сближаясь с находившимися где-то за горизонтом американскими эскадрами. А американцы вдруг столкнулись с довольно неожиданной проблемой.

Ударная субмарина "Гавайи" на малом ходу шла зигзагообразным курсом на глубине не более пятидесяти метров. Подлодка находилась в русских водах, хотя до побережья Кольского полуострова, лежавшего на юге, и было больше трехсот миль. Русские всегда считали Баренцево море своим, и старались не допускать появления здесь военных судов и подлодок под чужими флагами, тем более бдительны они были сейчас. Но кэптену О'Мейли пока везло, и на их пути не попалось ни одного противолодочного корабля, которые, должно быть, сейчас действовали ближе к берегу, возле своих баз.

– Курс, скорость? – потребовал находившийся на мостике субмарины командир.

– Два-девять-ноль, – четко доложил рулевой. – Скорость шесть узлов, сэр!

– Акустик, доложить обстановку!

– По пеленгу ноль-два-пять надводный корабль, капитан, – сообщил лейтенант Джефферсон. – Траулер, скорее всего, русский.

– Черт побери, куда они все подевались? – недовольно произнес О'Мейли. – Курс Три-два-ноль, – затем приказал он. – Увеличить скорость до девяти узлов. Нас все равно никто не услышит здесь.

– Есть сэр!

Субмарина, набирая ход, устремилась прочь от далекого берега. Капитан О'Мейли чувствовал бы себя спокойнее на большей, чем сейчас, глубине, поскольку именно глубина была лучшей защитой от любого противника, но эта часть Баренцева моря была довольно мелководной. Впрочем, "Гавайи" являлась одной из самых тихих подлодок своего класса, и не стоило опасаться, что кто-то ее услышит. Собственно, именно из-за повышенной скрытности командование и послало в эти воды именно субмарину под командованием Эдварда О'Мейли, и, судя по всему, не ошиблось в выборе. Оставаясь незамеченной, "Гавайи" успешно вела разведку у русских берегов несколько недель, собрав массу всяких данных.

Миссия американской субмарины завершила полным успехом, ведь удалось не только записать все параметры модернизированного русского ракетоносца типа "Дельта-4", но и получить сведения о новейшей ударной подлодке русских "Северодвинск". Эдвард О'Мейли стал первым шкипером, встретившимся с этой субмариной, которая действительно оказалась очень хороша в деле. И потому с чувством выполненного долга командир "Гавайев" распорядился направляться в Атлантику, подальше от чьих бы то ни было берегов, рассчитывая, что вскоре придет приказ вернуться в свой порт.

Но два дня назад О'Мейли получил совершенно противоположный приказ, и его субмарина вновь изменила курс, теперь опять приближаясь к русским берегам. И сейчас "Гавайи" вместе с тремя другими подлодками, о присутствии которых ее команда догадывалась, но точно ничего не знала, патрулировала западную часть Баренцева моря. Подводники действовали, как в старые времена, прочесывая определенную для каждой субмарины акваторию. Ни одна подлодка не должна была входить в район чужого поиска. Это позволяло избежать ошибки, ведь любая обнаруженная подлодка сразу считалась вражеской со всеми вытекающими для нее последствиями. Собственно, именно жестко очерченные границы района действий и натолкнули О'Мейли на мысль о том, что в этих водах они были не одиноки.

"Гавайи" бороздили темные морские глубины не просто так. Задачей ударной подлодки, одной из лучших во всем американском флоте, было обнаружение русского авианосного соединения. Четыре часа назад О'Мейли получил координаты русского авианосца, направлявшегося на запад, и сейчас следовал в том же направлении. Неизвестно, почему командование не решилось использовать авиацию, которая могла бы непрерывно держать русские корабли в поле зрения, но теперь приходилось вести поиски почти наугад. Зная, где был авианосец русских, каким курсом и с какой скоростью он двигался, можно было примерно определить район, где следовало искать его спустя несколько часов. Все расчеты были сделаны, но, к сожалению, море оставалось пустынным, если не считать несколько траулеров и грузовых судов.