Умереть — непозволительная роскошь - Андрей Воронин

— При чем здесь это? — возмутился старик.

Ты же сам знаешь, там был экспромт!

Майор вздохнул.

— Ты это не мне, а боссу объяснишь!

— Не волнуйся!

— Мне нечего волноваться, — ответил Барышников, — не мне, а тебе яйца на пятки натянут!

— Разберемся, — буркнул Шлема.

И отставной полковник Сухой, и ныне действующий майор Барышников прекрасно знали, на что способен Кузьмич. Они также понимали, что если операция провалится, то и Шлеме, и Сан Санычу, и их сподручным саван будет заказан моментально.

— Будь на месте, — приказал майор, — а я подниму досье на подругу и минут через пятнадцать-двадцать перезвоню тебе. Понял?

— Понял.

Барышников выключил сотовый аппарат и, взяв записную телефонную книжку, нашел в ней необходимый закодированный номер телефона.

Троица сидела в машине в ожидании звонка Барышникова. Таньга, как обычно, дремал, Лигачев вертелся, озираясь по сторонам и не находя места, а старик о чем-то сосредоточенно размышлял.

— Да перестань ты дергаться! — вдруг не выдержал Шлема.

— А я не дергаюсь, — огрызнулся Макар, — а разминаюсь перед работой.

— Успеешь еще!

Макар тяжело вздохнул, отчего в салоне сразу пахнуло перегаром. Сухой брезгливо поморщился.

— Дыши в сторону!

— Может, вовсе не дышать?

Снова могла вспыхнуть ссора. Таньга, молчавший до поры до времени, недовольно буркнул, не открывая глаз:

— Перестаньте, мужики! Жизнь прекрасна… Расслабьтесь!

Макар недовольно фыркнул и хотел что-то ответить, но тут зазвонил телефон. Старик резко поднял руку, давая понять, чтобы все замолчали.

— Да.

Звонил Барышников.

— Записывай адрес и телефон, — сказал он.

— Запомню, — произнес Сухой, но тем не менее, достал ручку и стал записывать на вырезке из газеты «Новый век», — диктуй! Только помедленнее…

Сан Саныч продиктовал адрес, телефон и дал необходимые инструкции. Старик почти ничего не спрашивал, а только молча кивал головой и поддакивал шефу.

— Все понятно?

— Да.

— Ну, с Богом!

Сухой усмехнулся.

— Тогда уж скорее с дьяволом! — произнес он и медленно положил трубку.

Макар и Таньга вопросительно посмотрели на Казимира Владиславовича.

— Ну что?

Старик прищелкнул языком и развел руками.

— Все требуют крови!

Киллеры все поняли. Однако Лигачев не выдержал и воскликнул:

— Скоро утонем в крови!

Таньга усмехнулся:

— Лучше в чужой, чем в своей!

— Не один ли черт?

Старик подумал, что в словах Лигачева есть доля правды и даже какое-то пророчество. Старый человек тяжело вздохнул и равнодушным голосом, который показался ему далеким и чужим, назвал адрес Екатерины Ершовой…

Глава 17

Катя Ершова прямо с вокзала заехала к Пигельману на квартиру, где тот проявил фотопленку и отпечатал несколько снимков. Сначала он наотрез отказывался делать халтуру.

— Катерина, — возмущенно воскликнул мастер, — за кого вы меня принимаете? Я не могу делать свою работу плохо!

— А ты сделай хорошо!

— Но это невозможно! — не соглашался фотограф. — Чтобы сделать качественно, необходимо соблюдать технологический процесс — пленка должна хоть немного высохнуть!

— Миленький, Цигельманчик, — умоляла женщина, — не могу ждать! Если я через час не покажу Кириллову фотографии, он меня съест с потрохами!

Мужчина вздохнул.

— Ладно, но за качество я не отвечаю!

— Согласна! — произнесла настырная клиентка. — Ты мне только пробные, пару штук, а остальные, когда пленка полностью просохнет.

— И, пожалуйста, не упоминай мое имя, — предупредил фотомастер, — я не хочу, чтобы поносили имя Цигельмана и говорили, что он халтурщик!

— Буду нема как рыба!

Мужчина махнул рукой и заперся в своей кладовочке-лаборатории, а Катя «села» на телефон. Первым делом она позвонила в агентство Варлама Кириллова.

— Алле, — донесся раздраженный голос шефа.

— Привет, Кириллов!

— Ершова?!

— Да.

— Ты где?

— В Москве.

— А где фотографии?

— Через час подвезу.

Директор возмутился.

— Катя, ты меня режешь без ножа! — закричал Кириллов. — Снимки должны были быть у меня уже с утра! Я ведь должен их показать спонсору…

Ершова, молча слушая стенания Варлама, вдруг взорвалась:

— Да пошел ты, Кириллов, в задницу! Я тебе что — вертолет? Ты что хочешь, чтобы я, не выезжая из Москвы, нащелкала тебе сто пленок да еще и в рамочку вставила?

Модельер понял, что переборщил, и пошел на попятную.

— Ну ладно, ладно, Катерина, — более миролюбивым тоном произнес он, — не заводись! Ты должна понять меня, я ведь как на иголках сижу!

— Тогда вынь из одного места гвоздь, — огрызнулась еще разок рассерженная Ершова, — легче заднице будет! А если хочешь делать все быстро, так плати по двойному тарифу и билеты не на поезд оплачивай, а на самолет!

— Ну хорошо, хорошо, рассчитаемся!

— Надеюсь.

— Ладно, когда будешь?

Катя немного успокоилась и сказала:

— Где-то через часик.

— Идет! Все! Целую!

— Да пошел ты!

Ершова со злостью хлопнула трубкой и, нервно достав из пачки «Кэмел», быстро закурила.

— Вот засранец, — прошептала женщина, выпуская струйку дыма, — нет чтобы «спасибо» сказать…

Она докурила сигарету и набрала свой домашний номер телефона. К телефону долго никто не подходил, и Ершова подумала, что подруга уже съехала с ее квартиры. Дело в том, что она разрешила несколько дней пожить у себя дома своей подруге Кате Вое" триковой, у которой возникли личные проблемы. Какие именно, Ершова не стала уточнять, считая это неприличным.

Наконец трубку сняли.

— Алле, — раздался томный заспанный голос Востриковой, — слушаю.

— Катерина? — спросила Ершова, почему-то не узнав голос подружки.

— Кто это?

— Ершова.

— А, Катюша, — оживилась Вострикова. — Ты где?

— В Москве.

— Да? — удивилась подруга.

Ершова почувствовала в интонации Востриковой какое-то сожаление.

— Я же тебя предупреждала, — сказала Катя, — что сегодня вернусь из Минска.

— Да, да.., конечно!

— Вот звоню тебе, чтобы напомнить, — произнесла Ершова.

— Это хорошо, — вздохнула подружка. — Через сколько времени приедешь?

— Часика через два, может, чуть раньше. Так что, Катя, постарайся, чтобы в квартире был полный порядок.

— Хорошо, — обрадованно вздохнула Вострикова, — порядок будет, а я исчезну!

— Буду признательна!

— Вечером увидимся?

— Конечно.

— Тогда целую!

— Пока!

Ершова положила трубку и недовольно покачала головой. Ее подруга обещала уйти с квартиры ранним утром, а время уже приближалось к полудню.

— Вот и делай людям добро, — вздохнула она, — еще и виноватой останешься!

Она достала новую сигарету, но передумала закуривать и положила обратно. Кате не хотелось курить, просто она всячески оттягивала разговор с Ильей Мещерским…

Глава 18

Катерина Вострикова не ладила со своим мужем: он не устраивал ее ни как человек, ни как кормилец, ни как мужчина. Совсем недавно на одной из вечеринок молодая женщина познакомилась с Максимом Ярышником, недавно окончившим школу милиции, и влюбилась в него без памяти.

Мало того, что молодой парень был красив и образован, так он еще был потрясающим любовником. Она впервые испытала оргазм и теперь была готова умереть от счастья!

— Кто там? — спросил молоденький лейтенант, приподнимаясь с постели.

— А-а, — махнула рукой Катерина и, не стесняясь своей наготы, подошла к зеркалу, — хозяйка звонила.

Молодая женщина посмотрела на свое отражение и осталась довольна собой: высокая полная грудь, тонкая талия, крутые бедра. Упругие круглые ягодицы и длинные стройные полные ноги выглядели сексуально и аппетитно.

Мужчина с вожделением посмотрел на любовницу и неохотно потянулся за кителем.

— Тогда нужно вставать.

— Глупости! — возразила молодая женщина и, откинув длинные густые волосы, с веселым криком бросилась на любовника. — У нас еще целый час любви и секса!

Она сорвала с мужчины белую простыню и страстно прильнула влажными губами к его телу, опускаясь все ниже. Мужчина вздрогнул от наслаждения и застонал. В самый неподходящий момент раздался телефонный звонок. Катерина испуганно вскочила.

— О черт! — тяжело дыша, зло выругалась Катя. — Опять звонит, сучка!

— А ты не поднимай! — взволнованно прошептал заведенный мужчина. — Нас нет!

— Ага, — раздраженно произнесла Вострикова, — она же знает, что я здесь!

Катя резко встала и подошла к телефону. Стараясь быть как можно спокойнее, Вострикова беззаботно произнесла:

— Слушаю!

Раздался мужской голос.

— Катя?

— Да…

После этого связь прервалась.

— Алле, — недовольно крикнула Вострикова. — Что за чертовщина?!