Боксер-6: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— Да мне и здесь неплохо, — пожал я плечами. — Говорите, что хотели.

— Слышь, ты не понял, что ли, — завелся и первый упырь тоже. — Тебе как человеку говорят — садись в машину!

— Не буду я никуда садиться, — отрезал я. — Хотите говорить — говорите здесь, а я никуда с вами не поеду. Если не устраивает — гуляй Вася.

— Гляди-ка, — осклабился второй. — А говоришь — не из детского садика. А ведешь себя как малолетка какая-то. Значит, как гастролировать и людей обманывать — здесь ты быстро соображаешь, да? А как приходит время отвечать за свои поступки — сразу штанишки намочил. Давай, еще начни нам рассказывать, что ты не понимаешь, в чем дело, что ты ни при чем… что там еще маленькие детки обычно плетут, когда их папочка ремнем отшлепать собирается?

— Штанишки гляди сам не намочи, — спокойно возразил я. — Я тебе еще раз повторяю: если есть что сказать — говори здесь. А если нет, так зачем мы тогда время тратим?

— А с тобой уже говорят, если ты не заметил, — ухмыльнулся первый бандит. — И, как можешь убедиться, пока что по-хорошему. Или ты по-хорошему не понимаешь, а?

Сценарии таких «разговоров» я знал наизусть и зачастую мог предсказать едва ли не каждую следующую фразу или действие нападающих. И разница в эпохах с девяностыми, как выяснялось прямо сейчас, нисколько не была тому помехой. Менялся лексикон, одежда, аксессуары, машины — но повадки этих горилл и суть всего разговора оставалась прежней. Я прекрасно понимал, что никаким «по-хорошему» тут уже и не пахнет, и что если я сяду в машину, то имею неплохие шансы оттуда не выйти. Или выйти, но не здесь и не сейчас. А все эти якобы уговоры всегда ведутся только для отвода глаз. Самое смешное, что все братки всегда знают, чем занимается каждый из них в отдельности и все они в целом. Но при этом им зачем-то нужно каждый раз выглядеть не нападавшим, а тем, кого спровоцировали, а он, бедняжка, не выдержал. Отсюда и внешние попытки «поговорить по-хорошему».

Однако затягивать всю эту дипломатию у меня не было ни малейшего желания. Скоро открытие чемпионата, да и вообще — к чему попусту тратить время на никому не нужные ритуалы? Не кино же снимаем. Развязка в любом случае уже напрашивается, так пусть она по крайней мере не заставляет себя ждать. Поэтому на последнюю бандюганскую реплику я спокойно ответил:

— Нет, не понимаю. Тем более что вы так ничего и не объяснили.

— Нет, ты слышишь? — взвился первый бандит. — Он не понимает! Объяснения ему, видите ли, нужны! Ну ладно, гаденыш, сейчас я тебе все объясню доступным тебе языком!

С этими словами он кинулся на меня. Сразу было видно, что он не боксер и не борец — максимум дворовый хулиган, потому что кулаки-то он сжал, но бросился все-таки с распростертыми объятиями. Конечно, он-то намеревался обрушить на меня удары сразу с двух рук, однако со стороны это выглядело, как будто он хочет меня обнять, и, не будь я его мишенью, я бы наверняка расхохотался. Даже жаль, что в этот момент мне было не до смеха.

Среагировал я моментально: кинулся ему навстречу, нырнул прямо между его распахнутых рук и, прежде чем он успел что-либо сообразить, со всей силы ударил его головой в переносицу.

— Ай-й-й, ссукааа! — завопил он, и, схватившись обеими руками за свою уголовную морду, согнулся пополам, пытаясь прийти в себя.

— Ну, сученыш маленький, ты сам напросился, — злобно прошипел второй и быстро сунул руку в карман. Через секунду из кармана сверкнуло лезвие ножа. Вот это новости! Как говорится, только этого мне для полного счастья сейчас и не хватало. Просто раскидать двух дураков для меня особой проблемы не составляло, но вот наличие холодного оружия немного меняло ситуацию. Особенно если учесть, что сегодня мне предстояло еще и выходить на ринг. А тем временем первый, кажется, вернулся в реальность и почти уже выпрямился, снова направившись в мою сторону. События приобретали крайне жесткий оборот.

«Так, ну в принципе…» — лихорадочно соображал я, пока бандюга довольно ухмылялся и крутил в руке ножик, «если сейчас быстро выбить ножик, а второму сразу дать в морду, то…»

— Миха! — вдруг раздался сзади голос Левы. — Миха, ну куда ты запропастился-то, там Семеныч тебя вовсю уже ищет, мы… Ой, Миха!

Оборачиваться мне было ни в коем случае нельзя, если я планировал сохранить свою шею невредимой. Но я как будто спиной почувствовал, как Лева сначала выходит из комплекса, ищет меня глазами, пытаясь припугнуть Семенычем, а потом внезапно видит, во что я вляпался и тут же бежит ко мне. Лева оказался рядом буквально в два или три крупных прыжка, чем отвлек вооруженного. Ну а я пробил «двойку» обладателю ножа и уложил его крепко и долго спать.

Первый бандюган внимательно посмотрел на нас, оценивая ситуацию, потом поднял своего вырубленного товарища и, открыв дверь машины, уложил его на заднее сиденье. Закрыв за ним дверцу, сел на водительское сиденье и, недобро сверкнув на меня глазами, многозначительно произнес:

— Зря ты, пацан, по-хорошему не захотел. Очень зря.

— Так я и по плохому тоже не хочу, тем более у вас как-то и ни так, и ни этак не получается. Поэтому идите с богом.

Бычок повернул ключ в замке зажигания. Жигуль затарахтел, выбросил в атмосферу облако выхлопных газов, затем развернулся и, взвизгнув резиной, сорвался с места. Уже через несколько секунд о том, что здесь только что происходило, напоминала лишь растворяющаяся в воздухе выхлопная тучка.

— Да уж, — усмехнулся Лева. — А меня Семеныч за тобой послал. Говорит, иди разыщи нашего кандидата в чемпионы, а то что-то Мишка куда-то запропастился, вдруг он решил откосить от выступления. Я по коридорам пошастал — тебя нигде нет. Выбежал на улицу — а ты, оказывается, ни от чего не косил, а совсем наоборот — решил свое выступление раньше времени начать.

— Ага, — кивнул я. — В усиленном составе, как видишь. Жалко только, что не с моей стороны.

— А кто это такие хоть были-то? — спросил Лева.

— А хрен их разберет, — сплюнул я на асфальт и уставился вдаль, в ту сторону, куда минуту назад укатила красная «копейка». — Самому бы интересно было узнать.

Глава 8

Григорий Семенович знал свое дело хорошо, и был не только замечательным тренером, но и толковым организатором. Во всяком случае, в день открытия чемпионата даже в условиях жесткой нехватки свободных помещений в спорткомплексе ему удалось организовать нашу разминку. Да так, что я, например, вообще едва ли не впервые в своей новой реальности размялся не спеша, постепенно и качественно. Он понимал всю важность правильной подготовки бойцов к выходу на ринг, и не жалел для этого никаких усилий. И был готовым «вырывать» нужные условия для своих подопечных любыми путями.

Я осторожно, но старательно работал на лапах, пытаясь прочувствовать, как отзывается организм на рабочие нагрузки после всех моих приключений. В результате, благодаря грамотному подходу к разминке, мое тело чувствовало себя превосходно. Я готов был биться об заклад, что в этот момент тело было послушным, исправным и хорошо отлаженным механизмом. А это значительно повышало шансы на добротное выступление без каких-либо травм и вообще неожиданностей.

— Не жалейте себя, но и не переусердствуйте, — продолжал наставлять нас Григорий Семенович, прохаживаясь между нами и внимательно наблюдая за нашей работой. — Помните, что всю основную мощь вы должны приберечь на само выступление. А сейчас у нас разминка. Разминка, я сказал, Шпала, а не бой! Куда ты так дубасишь, как будто от пятерых хулиганов отбиваешься? Потом по ригу будешь ходить с высунутым языком.

По залу прокатился легкий смешок. Все уставились на Шпалу, который действительно начал лупить по лапам с таким остервенением, как будто от силы этих ударов зависела чья-нибудь жизнь. Заслышав замечание тренера, он тут же прекратил работать вообще.

— Ой, я это… извините, Григорий Семенович, увлекся, — смущенно проговорил он.

— Так чего ты извиняешься-то? — усмехнулся Григорий Семенович. — Я же тебя окликнул не для того, чтобы ты останавливался, а чтобы голову включил! Давай, продолжай работать, только уже теперь с умом!