Боксер-6: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Шпала снова начал бить по лапам, но на этот раз его движения были, на мой взгляд, чересчур уж аккуратны, как будто бы с лапами стоял не напарник, а какая-нибудь хрупкая и симпатичная девушка.

«Вот что значит не уделять должного внимания правильному распределению своих сил», — подумал я, глядя на Шпалины старания. «Как с мясом на сковородке: то пережарено, то недожарено. В результате в обоих случаях есть это невозможно». Что же касается меня, то я-то всегда полагал контроль за своими силами одной из важнейших составляющих работы спортсмена. Сколько я видел за прошлую жизнь ребят, которые не только проигрывали соревнования, но порой и ломали себе всю карьеру только из-за того, что не сумели (или, скорее, не захотели) правильно рассчитать нужные усилия — я и сам, пожалуй, со счету собьюсь. А главная закавыка здесь состоит в том, что научить этому невозможно. Ни один, даже самый золотой и опытный тренер не сможет вместо тебя прочувствовать состояние твоего тела.

После того, как разминка была окончена, Григорий Семенович выстроил нас для традиционного напутствия. Однако по его хитрому выражению лица мы поняли, что это будет не просто обычное наставническое слово. На это также недвусмысленно намекали две большие сумки, которые он внес в зал незадолго до окончания разминки.

— Ну что, молодежь, — с улыбкой заговорил Григорий Семенович. — Размялись вы сейчас хорошо. За ваше состояние на ринге я теперь спокоен. Призываю и вас тоже чрезмерно не дергаться — волнение штука нормальная и естественная, но оно ни в коем случае не должно вами управлять.

— Желательно, чтобы мной вообще ничего не управляло, — хохотнул Колян.

— Неуправляемость — первый шаг к провалу, — строго сказал Григорий Семенович. — И причем чаще всего этого первого шага для провала бывает вполне достаточно. Так что давайте-ка отложим в сторону дурацкие шуточки и сосредоточимся на работе. А шутить будем потом, когда победим.

— А если не победим? — не удержался и спросил Сеня.

Все мы с удивлением уставились на него. Куда делся тот смелый и раскованный парень, который играл для нас русскую народную песню совсем еще недавно? Теперь перед нами стоял все тот же ботаник, каким мы знали его в лагере, и только различие в физической форме указывало на то, что прошло несколько месяцев тренировок.

— Никаких «если»! — отрезал Григорий Семенович. — Спортсмен должен выходить на ринг только с одной-единственной мыслью: победить! Победа! Разорвать соперника! Показать, кто здесь мастер! А если таких мыслей нет, то и на ринге делать нечего! Идите на курсы кройки и шитья, или, не знаю там, в кружок авиамоделирования! Сеня, я тебе уже сказал, почему я согласился, чтобы ты выступил со своим ансамблем. Вот и вспомни то, что я тебе говорил, а главное — свои ощущения, когда ты играл. И все будет нормально!

— Да уж, легко говорить, — вполголоса пробурчал Сеня. — Ох, скорей бы все это началось, скорей бы все это закончилось!

Видимо, несмотря на всю свободу, с которой он выходил на сцену с баяном, внутри у него всё-таки бушевали бури, которые не давали ему раскрепоститься до конца.

— А ты не думай о том, что это чемпионат, — так же тихонько посоветовал я.

— В смысле? — недоуменно поднял бровь Сеня.

— В смысле работай спокойно и все, — объяснил я. — Попробуй мысленно отключиться от того, что вокруг публика, зал, тренеры и так далее. Просто есть ты и соперник. Ну… вот на тренировке в зале ты же не волнуешься?

— Ясное дело, — усмехнулся Сеня. — Там-то чего волноваться?

— Ну вот, — кивнул я. — Вот и представь, что ты в зале и просто тренируешься. Но при этом ты хочешь пройти тренировку лучше, чем когда бы то ни было.

— Хм, — задумался Сеня. — Наверное, ты в чем-то прав. Я попробую, спасибо!

А Григорий Семёнович тем временем перешёл к главной части своей речи и взял в руку одну из сумок, на которые все мы смотрели не отрываясь, уже постепенно догадываясь, что именно там лежит.

— Ну что же, — произнес тренер торжественным голосом, — в олимпийках и штанах с эмблемой «Динамо» вам походить уже довелось, а теперь смотрите, что у меня для вас имеется.

С этими словами Григорий Семенович достал один из комплектов формы, в которой нам предстояло выступать сегодня и в последующие дни чемпионата. По нашей динамовской компании пронесся вздох восхищения. Еще бы: ведь та одежда, которая была выдана нам до этого, действительно была «рабочей» — в таких спортивных костюмах и по улицам ходят, и в санатории ездят, и дома отдыхают. А вот майка с шортами — это уже другое дело. В санаторий в таком не поедешь. Только на ринг! И эмблема «Динамо» красноречиво напоминала о том, что это именно специально пошитая форма, а не какая-нибудь универсальная, которую можно купить в магазине.

— Ну, как вам? — гордо спросил Григорий Семенович.

— Отлично! — ответил я, не спуская глаз с новенькой формы.

— Это… это вообще! — Сеня от волнения не мог подобрать слов. — Так здорово!

Кажется, от его робости снова не осталось и следа. Вот это перепады настроения!

— Ну раз здорово, — просиял Григорий Семенович, — тогда быстренько переодевайтесь и бегом на соревнования!

В этот раз переодевание заняло немного больше времени, чем обычно. Каждому хотелось покрасоваться перед зеркалом в новенькой динамовской форме, оценить ее удобство и яркость, а еще — то, как замечательно она сидит.

— Эх, жалко, фотографа здесь нет, — довольно произнес Лева, разглядывая себя в зеркале со всех сторон. — Сейчас бы сняться в полный рост, да потом размножить и послать фотографии всем, кого знаю… естественно, женского пола!

— Победишь — твои фотографии и так размножат везде, — иронично заметил Шпала.

— Да это понятно, — отмахнулся Лева. — Мне бы портрет сделать! Тогда бы все девчонки точно мои сразу были!

— У тебя их и так, по-моему, через край, — хохотнул Колян. — Или тебе все мало, что ли?

— Девчонок, Колян, много не бывает, — философски заметил Лева.

— Давайте-давайте, — поторапливал нас Григорий Семенович, — свой этот… конкурс «мини-бикини» еще успеете устроить. Уже начало соревнований скоро, нужно о деле думать, а форму поразглядываете потом!

Соревнования действительно должны были начаться буквально с минуты на минуту. Когда мы все-таки нехотя закончили переодеваться и разглядывать форму и вернулись в главный корпус, все зрители уже сидели на своих местах, а участники кучковались в коридоре перед входом в зал. К слову сказать, я сразу же заметил, что народу в зале в момента торжественного концерта заметно поубавилось, и теперь в зале без особого труда можно было отыскать множество свободных мест практически в любом секторе. Это было легко объяснимо, ведь на различные торжественные вступления всегда прибывает какое-то количество официальных лиц. Как правило, они «отбывают» свои протокольные 20–30 минут и уезжают дальше по своим делам. Чтобы какой-нибудь «почетный гость» после выступления с речью остался на все мероприятие целиком — такое бывает очень и очень редко.

Да и обычные зрители поначалу тоже не проявляют особенного интереса к соревнованиям. Вот когда начинаются финалы — там публика уже ломится поглазеть на самых сильных участников и стать свидетелями чьего-нибудь триумфа. Потом можно будет читать репортажи в газетах или смотреть их по телевизору и с гордостью рассказывать друзьям: «А я там тоже был и все видел своими глазами!» А первые, в какой-то степени «разминочные» этапы, на которых только начинают отбирать будущих финалистов — кому они нужны? Разве что самым дотошным любителям конкретного вида спорта, для которых важна любая деталь. Ну и самим специалистам, конечно же — тренерам, спортсменам, спортивным журналистам. Но соревнования устраиваются все-таки не для них, поэтому их при оценке заполняемости зала и в расчет брать необязательно.

— Ну что, как ты думаешь. — Сеня тихонько толкнул меня в бок. — Мы победим?

— Сень, ты прямо как будто в войнушку играешь, — заметил я. — Ну или кино про белых и красных смотришь.