Звезда моря - Памелла Джекел

Клара медленно встала, намеренно высмеивая приказание Анны:

— О, да, госпожа. Как скажете, госпожа. — У двери она повернулась, — но больше ты не будешь отдавать приказы, отродье! Когда твоя мать узнает, как ты проводишь время и тратишь отцовские деньги, гоняя по докам со всяким отребьем, как уличная шлюха, она упечет тебя в монастырь, где никто не будет исполнять твои прихоти. — Она злобно расхохоталась, — вот там тогда и отдавай свои приказы, за высокими стенами. Ты не увидишь дневного света, пока не выйдешь замуж. С такими, как ты, только так и нужно поступать. А будь я на месте твоего отца, я бы порола тебя, пока ты не завопишь, прося пощады.

— Я скажу отцу и он продаст твои документы работорговцу, старая телега! — набросилась на нее Анна.

Клара язвительно усмехнулась:

— Что ж, посмотрим, кто кого, миледи! — Она повернулась на каблуках и вышла из комнаты.

Девушка несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Ее трясло от ярости. Мало ей этой вдовы и матери, так еще слуги будут совать нос не в свое дело!

Она сердито сорвала с себя бриджи и надела муслиновое платье. Черт побери эту старуху! Анна не могла понять, как та все разнюхала. Но у нее повсюду были глаза и уши, да еще рот в придачу. Вдруг Анна почувствовала свою беспомощность, понимая, что не может ничего сделать, чтобы заставить Клару замолчать. Но она поклялась, что сплетня не выйдет за стены этого дома. А пока девушка не испытывала особого удовольствия, предвкушая ту сцену, которая должна была разыграться внизу.

Когда Анна вошла в гостиную, она услышала голос матери, холодный и твердый, как камень.

— А вот и наша Анна, госпожа Варнод, — мать окинула ее отсутствующим взглядом, в котором не было и капли любви.

«Она собирается бросить меня на съедение вдове, — поняла Анна, — и я должна выпутываться сама». Она села на стул в отдалении от женщин, молча, застенчиво сложила руки и приготовилась к борьбе.

После паузы, когда стало ясно, что никто больше не будет говорить, Мэри начала самым что ни наесть великосветским тоном:

— Анна, госпожа Варнод говорит, что ты отсутствовала в школе несколько дней. Где ты была все это время?

Девушка решила воспользоваться случаем:

— В доках, мама.

Последовала долгая пауза, во время которой глаза Мэри остекленели:

— Что ты там делала, Анна?

Анна молча проклинала свою мать за то, что та хочет унизить ее перед вдовой — старой сплетницей, и к вечеру весь Чарльзтаун будет знать эту историю.

Девушка вгляделась в глаза матери и внезапно все поняла. Мэри не нужна была правда. Она хотела остаться незапятнанной в глазах всего города. Именно поэтому она хотела, чтобы вдова засвидетельствовала этот фарс.

— Я читаю, мама. Сижу в тени у Уайт-Поинта, чтобы не слышать шума в доках, и читаю..

Вдова подозрительно посмотрела на Анну:

— И что Вы читаете, мисс? — Она ни на секунду не поверила ей, но хотела дослушать эту басню до конца.

— Я читаю все то, что не могу прочесть в Вашей школе, госпожа Варнод. Шекспира, Мольера, Мильтона, классиков. — Она улыбнулась. — Я уже давно изучила Библию, но Вы знаете, может быть, мне пора переходить к… другим вещам. Если позволите; я почитаю для Вас вслух, и потом мы сможем обсудить прочитанное.

Вдова стала заикаться, совсем сбитая с толку такой наглой защитой:

— Вы читаете Мильтона? Мольера? — Она обратилась к Мэри. — Вы позволяете читать ребенку такие книги?

Мать звонко и холодно рассмеялась:

— Моя дорогая, классические произведения существуют для тех, кто может их понять, и возраст здесь ни при чем. Ясно одно, мы недооценивали нашу Анну. — Взгляд ее зеленых глаз скользнул по дочери, — нам следует найти ей учителя, который не позволит расслабиться ее пытливому уму. — Она повернулась к девушке с застывшей улыбкой:

— Дочь, я рада, что ты с пользой проводишь время, хотя я бы предпочла знать об этом. Конечно, я не могу осуждать твой… вкус. Я прощаю тебя.

Анна неторопливо встала и поклонилась обеим женщинам. По выражению лица матери она видела, что та ей не поверила, но знала, что Мэри больше не станет нападать на нее. Этой ложью она взяла на себя ответственность за свою судьбу, а ее мать умывала руки, предпочитая ничего не знать.

Девушка осталась довольна тем, как ей удалось замести следы, и через неделю, обходя дом сзади, чтобы миновать гостиную, она чувствовала себя в безопасности. Вдруг, со стороны сада до нее донеслись звуки глухих ударов и жалобный вой. Анна остановилась, прислушалась и, пойдя на этот звук, увидела Клару, которая жестоко избивала тростью собаку девушки. Леди была единственным животным, которое Анна привезла с собой из Белфилда — самой старой и преданной охотничьей собакой. У нее уже пропал нюх и потускнели глаза от возраста, но Чарли подарил ей эту собаку еще щенком, а теперь она доживала свои дни, греясь на солнышке на ступеньках кухни.

Анну поразила эта сцена. Клара держала собаку за уши и молча жестоко избивала ее по ляжкам, злобно скривив рот. В воздухе раздавался ритмичный звук удара и жалобное тявканье собаки, которая извивалась, тщетно пытаясь высвободиться из рук своего палача. Леди издала протяжный стон и безжизненной грудой рухнула на землю.

Клара повернулась и увидела Анну, которая не могла пошевелиться от ужаса.

— Пусть эта ленивая сука найдет себе другое место для отдыха. Я разбила тарелку, споткнувшись о ее тушу.

Анна удивленно оглянулась и увидела на ступеньках осколки тарелки. Девушка вырвала трость из рук служанки и замахнулась. Но ледяное самообладание взяло верх над яростью, и Анна швырнула палку через забор. Почти в то же самое мгновение она повернулась и изо всех сил ударила Клару по лицу.

— Не смей даже прикасаться к тому, что принадлежит мне! — Она дышала старухе в лицо. — В следующий раз я не выброшу палку. — Анна опустилась на колени и заботливо осмотрела собаку, нежно мурлыкая что-то себе под нос.

Клара невесело рассмеялась:

— Сколько шуму из-за старой собаки, в то время, как твоя мать тяжело больна. Тебя больше волнует эта старая шавка, чем родная мать! Она весь день спрашивает о тебе.

Внимание Анны тут же переключилось:

— А где же отец?

— Этого похотливого пса как всегда нет. Его никогда нет, когда он ей нужен.

Глаза девушки сузились:

— Как ты смеешь так говорить о моем отце! Если я ему скажу об этом, он тут же выгонит тебя из нашего дома.

— Пожалуйста, говори, отродье. Он знает, что это правда. Твоя мать все мне рассказала. Он взял ее с ребенком, бедную служанку, а его родственники преследовали его, и вам пришлось уехать из Ирландии. И ты — просто ублюдок. Не удивительно, что ты так по-свински себя ведешь, — нагло завершила она, ликуя.