Клетка - Алексей Погорелый

Через минуту со скрипом открылась калитка. Тощий старик в телогрейке, наброшенной на серую майку, с вызовом посмотрел на лейтенанта.

— Ты не участковый, — сказал старик.

— Тихо, мужик, — Миша показал удостоверение. Старик изучил его приблизив морщинистое лицо.

— И чего надо?

— У соседа твоего какая машина? — спросил Баталов кивнув в сторону дома Кириченко.

— Большая, белая, — ответил старик.

— Марка какая?

— Иностранная. На «Уазик» похожа.

— И давно она у него? — вздохнул Миша.

— А как переехал, — сказал старик.

— И всегда одна и та же? На другой белой машине, похожей на эту, он не приезжал?

— Не знаю, они мне все одинаковые, — раздраженно пробурчал старик.

— Ладно, дед, забудь, — успокоил его Миша. — А крики какие-то, шум слышал?

— До того, как стрелять начали, все тихо было.

***

Баталов приехал домой, разделся и наполнил горячей водой ванну. Поставил на дно кухонную табуретку и залез в воду, положив перебинтованную ногу на стульчак.

Все части мозаики начали складываться в полную картину. Наколка ПВО должна быть у Кулиша и Золина, размышлял Миша. Под описание банщика больше подходит эксперт. Он умеет заметать следы, знал все о расследовании: слышал, что ищут белую «Субару» и сказал Кириченко ликвидировать ее; устроил засаду на Кулиша, только просчитался с тем, что он, Миша, тоже появится на участке Кирпича. Золин проводил экспертизу трупа, печень которого перевозил Кириченко. Медэксперт мог легко изменить дату смерти, обеспечив тем самым алиби убийце. Миша закурил и выпустил дым в потолок ванны. А когда появилась версия о стволовых клетках — эксперт решил устроить несчастный случай, сбросив меня с Линой в море. И самое интересное: опрашиваемая сегодня бабушка хорошо помнила Володю Кириченко, а так же его лучшего друга Богданчика. Показания бабушки подтвердила классная руководительница младших классов. Она тоже помнила странную парочку — хулигана Кириченко и тщедушного, тихого и умненького мальчика Богдана Золина. Медэксперт так же мог подменить образец крови, который взяли на анализ в холодильнике Кириченко. Все сходилось. Только одна проблемка — нет прямых доказательств ни против Кирпича, ни против Золина. Пристрелить его что ли? — подумал Миша.

Зазвонил мобильник, Миша вытер полотенцем руку и взял трубку. Звонил Кулиш.

— Я тут повспоминал, — сказал майор. — В тот вечер я намекнул в баре, что еду проведать подозреваемого.

— С кем ты был в баре? — быстро спросил Баталов.

— С экспертами нашими.

— У Золина есть наколка ПВО?

— Да, на груди. А что?

— Это Золин оборотень. Вот что.

***

Как ни убеждал Кулиш Михаила в том, что Золин не причастен к убийствам, Баталов его не слушал. Он попросил майора Кривоноса выдать личное дело Золина. Показания классного руководителя подтвердились — Золин учился в младших классах вместе с Кириченко и жили они в соседних дворах. После окончания школы их жизненные пути разошлись, но Баталов был уверен в том, что они поддерживали дружеские отношения. Повода для задержания и допроса эксперта не было. Дружба между Кириченко и Золиным не являлась преступлением. Баталов следил то за Кириченко, то за экспертом. Полковник Кривонос считал версию лейтенанта бесперспективной и людей для наблюдения за подозреваемыми на давал. Мише иногда казалось, что он сам себя накрутил и все его предположения по поводу Кириченко и Золина, мягко говоря, не обоснованы. Убийств подростков больше не было. Миша каждый день проверял сводки по все стране, предполагая, что убийца поменял место деятельности, но идентичных случаев не наблюдалось. Убийца затаился.

Миша с Аликом сидели в «Форде» и слушали русский рок. Золин полчаса назад вернулся домой. Все окна квартиры эксперта выходили на улицу. Свет погас, Миша приготовился к слежке. Эксперт не спешил выходить. Через полчаса Баталов не выдержал и отправил Алика проверить, дома ли хозяин квартиры. Через пару минут из парадной выбежал Алик.

— Никто не открывает, — выдохнул он. — Мне кажется, что дверь открыта.

Миша выскочил из машины, перебежал дорогу и быстро поднялся на второй этаж «сталинки». Баталов вытащил из кобуры пистолет, снял с предохранителя. В стволе всегда был патрон. Дверь в квартиру Золина закрыта, но не достаточно, чтобы собачка замка защелкнулась. Миша распахнул дверь и вошел в темную прихожую. Баталов слышал только журчание воды из крана на кухне. Миша заглянул в комнату. На фоне окна медленно качался темный силуэт. Миша нащупал на стене выключатель и зажегся свет. Золин висел на бельевой веревке, привязанной за крюк, вмонтированного в потолок. Массивная хрустальная люстра лежала на диване, рядом, на полу, опрокинутая табуретка. Воняло мочой. Под телом растеклась лужа, в нее падали капли, стекавшие по голой ноге эксперта. Поднявшийся член натянул семейные трусы. Длинный синий язык вывалился изо рта и доставал до подбородка. Тело медленно покачивалось на веревке. Все это мозг Баталова воспринял одним мгновенным кадром. Миша быстро достал складной нож, поставил на ножки табуретку и перерезал веревку. Тело с грохотом рухнуло на пол. Миша склонился над Золиным. Он был мертв уже минут двадцать — тело остыло до комнатной температуры. Миша повернулся к застывшему в дверях Алику.

— Едь домой, — сказал Баталов глухим голосом, — тебя здесь не было.

***

Золин не оставил предсмертной записки но, в достоверности факта, что Золин повесился сам ни у экспертов, ни у Баталова сомнений не возникло. Через три дня тело Золина похоронили за городом на окраине кладбища. Священник, просмотрев свидетельство о смерти, отказался отпевать покойника — в православии самоубийство считается грехом. Кроме двух коллег Золина, полной девушки с плохой кожей лица и хмурого мужика-патологоанатома, на кладбище был только Михаил. Гробокопатели быстро закидали могилу влажной, глинистой почвой. Патологоанатом достал стеклянную бутыль из-под физраствора, девушка развернула газетный пакет, в котором лежали пирожки. По старому медицинскому ритуалу, все выпили спирта и разошлись.

Миша возвращался домой в мрачном настроении. Самоубийство Золина разрушило всю теорию Михаила — не может хладнокровный убийца раскаяться и повесится. Баталов не верил в это.

Задумавшись, Миша вошел в парадную своего дома и начал подниматься по лестнице на третий этаж. Он почувствовал сзади какое-то движение, и тут же к горлу прижалось острое, широкое лезвие ножа. Сильная рука, обыскивая, пощупала под мышками, потом громадная пятерня легла на голову.

— Довел моего кореша? — хрипло прошептали на ухо. — Никак не можешь успокоиться? Сейчас я тебя успокою. Открывай квартиру! — приказал голос.

Миша медленно, делая вид, что достает ключи, опустил правую руку и положил ладонь на рукоятку пистолета, висящего в кобуре на поясе. Нож плотно, натягивая кожу, давил на горло. Баталов резко откинулся в сторону нападавшего, ударив затылком в нос, одновременно схватился левой ладонью за лезвие, провернул кобуру назад вывернув кисть и три раза нажал на спусковой крючок. Баталов чувствовал как пули, пробивая полу его куртки, входят в тело. Выстрелы оглушали, разносясь глухим эхом по лестничному пролету. Руки нападавшего ослабели и он тяжело осел на пол… Баталов, разворачиваясь, выхватил из кобуры пистолет. Кириченко лежал на спине, зажимая рукой рану в области печени. Сквозь длинные, узловатые пальцы текла темная, густая кровь. Баталов присел над Кириченко:

— Кто убийца, Влад?! — крикнул Миша, тормоша обмякшее тело. — Кто убийца?!

— Это баба … баба все придумала …

Глаза Кириченко закатились под веки, он с облегчением выдохнул. Баталов отпустил мертвое тело и позвонил в участок. Из длинного пореза на левой ладони быстро текла кровь, падая крупными каплями на грязный пол. Миша плотно сжал кулак. Одной рукой обыскал Кириченко, спрятал его мобильный телефон в карман. Никто не появлялся из закрытых дверей, как будто и не было никаких выстрелов, как будто не лежал на залитой кровью площадке мертвый человек.

***

На следующее утро Баталов в присутствии полковника Кривоноса давал объяснения следователю из собственной безопасности по поводу смерти Кириченко Владимира Александровича. Кривонос не соврал о том, что проблем у Баталова не будет — следователь с пониманием посмотрел на забинтованную руку лейтенанта, вежливо задал пару уточняющих вопросов и удалился.

— Ну, что? — потирая волосатые ладони, сказал полковник. — Будем закрывать дело по убийствам.

— Рано, — ответил Баталов. — Еще много нестыковок. Хорошо бы пустить ложный слух о том, что дело закрыто.

— Это еще почему? — удивился Кривонос.