Невеста по контракту - Джулия Тиммон

Он подставляет мне согнутую в локте руку.

— Пойдемте, без пяти минут миссис Барлоу.

Прекрасно знаю, что это всего лишь шутка, но в носу становится щекотно и слегка кружится голова. Миссис Барлоу. А что, звучит очень даже неплохо.

Смеюсь, притворяясь, что и не думаю принимать его Шутку близко к сердцу, и беру его под руку.

— Пойдемте, мистер Барлоу.

На улице вовсю палит солнце, а в зале, снятом по торжественному случаю, властвует загадочный полумрак и горят слегка дрожащим светом, точно огоньки свечей, десятки мелких желтых лампочек. Когда мы приезжаем, все гости почти в сборе. Мужчины в смокингах и дамы в вечерних туалетах стоят группками и о чем-то беседуют. Праздничного оживления еще нет — все как будто чего-то ждут и пока не решаются угощаться шампанским.

Вот свет приглушается, звучит музыка, озаряется сцена в дальнем конце зала, и посередине прямо из пола вырастает настоящий трон, на котором восседает Мирабель. С искусно завитыми и уложенными волосами, в черном кружевном платье, она сейчас ни дать ни взять королева. Толпа гостей, заглушая музыку, взрывается аплодисментами. Тут и там кричат:

— Мирабель, поздравляем!

Наблюдая за происходящим, я задумываюсь о том, как эта старушка ухитрилась за столь короткий срок обзавестись в Лондоне таким количеством друзей. Или же они приехали отовсюду, отложив дела и сочтя своим долгом лично поздравить восьмидесятилетнюю чудачку-живчика?

Мирабель с грациозностью, которой я не замечала в ней раньше, поднимается с трона и проходит к микрофону. Зал затихает.

— Спасибо, спасибо, мои дорогие. Безумно приятно видеть всех вас на моем празднике. Когда доживете до моих восьмидесяти…

— Тебе всегда будет тридцать! — выкрикивает из зала мужской голос.

Мирабель смеется.

— Благодарю. Ладно, когда доживете до моих тридцати, поймете, что дороже всех богатств на свете друзья, которые не забывают и безоглядно любят. И дети — наши и дети наших детей. Они — свет, отрада и надежда.

Она многозначительно умолкает. Кое-кто из гостей начинает крутить головами и улыбаться, отыскивая в толпе Гарри со Стефани и нас с Нейлом. Приподнимаюсь на цыпочки и шепчу ему на ухо:

— У меня складывается впечатление, что, если бы ты не приехал, в гроб легла бы Мирабель, а не Стефани. Просто у матери, по-видимому, на тебя больше влияния, поэтому бабуля и действовала через невестку.

Он снисходительно улыбается.

— Ни у одной, ни у другой нет на меня влияния. Я сам по себе. Просто век буду мучиться угрызениями совести, если перед смертью они объявят, что испускают дух лишь из-за меня.

Негромко смеюсь.

— И что же ты думаешь делать потом? Под каким предлогом будешь откладывать свадьбу?

— Кто сказал, что мне нужна свадьба? Мы с тобой люди современные. Можем и всю жизнь жить в гражданском браке.

Кривлюсь. Если бы мы всерьез любили друг друга, я предпочла бы рано или поздно оформить отношения как подобает.

— Допустим. А дети? Мирабель ждет не дождется правнуков. А Стефани и Гарри — внуков.

— Скажу, что у нас не может быть детей, — с готовностью отвечает Нейл, наверное давно придумав, как морочить голову своим старикам. — Надеюсь, им хватит такта и они не станут лезть с дальнейшими расспросами, а просто смирятся с судьбой.

— Хм… — произношу я, не переставая удивляться его упрямству. Может, его бабушке и родителям стоит притвориться, что они не хотят внуков, и тогда он из чувства противоречия сделает все наоборот?

— До ста пяти лет, полагаю, бабуле не дотянуть, — говорит Нейл.

Смотрю на него с недоумением.

— До ста пяти?

— Они ведь подсчитали: я приезжаю конкретно к ней раз в двадцать пять лет, — невозмутимо объясняет он.

Опять смеюсь. Есть что-то головокружительно интимное в том, как мы шепчемся, стоя в толпе народа, и в том, что на нас то и дело бросают любопытные взгляды. Впрочем, все это игра, а для меня — работа.

— Прошу всех остальных не обижаться, но самым дорогим подарком, — говорит со сцены Мирабель, — стал для меня приезд внука и его очаровательной невесты Сиары.

Вокруг поднимается ликующий гвалт. Кто-то свистит, кто-то что-то надрывно выкрикивает. Прижимаюсь к Нейлу, боясь, что сейчас меня подхватят и начнут подбрасывать в воздух. Тогда прощайте прическа и платье! А вместе с ними и самообладание, благодаря которому мне плохо ли, хорошо ли удается ломать комедию.

Нейл уверенно и вместе с тем бережно обхватывает меня за плечи, и я вдруг чувствую себя защищенной и достойной заботы. Вспоминаю, что хотела с помощью этих ненастоящих отношений скорее забыть о прошлых, и ловлю себя на том, что, несмотря на непредвиденные осложнения, так оно и выходит. Вздыхаю с облегчением.

— Пусть же первый танец прозвучит для них! — провозглашает Мирабель, делая широкий жест рукой.

За ее спиной загорается еще несколько ламп, освещая дальнюю часть сцены, где уже стоят музыканты. Начинается медленная мелодия, и гости расступаются, освобождая место для нас с Нейлом.

Мне на миг делается не по себе. Слишком жестоко и бессовестно мы дурачим его несчастную родню. А имеем ли на это право? Не будем ли по заслугам наказаны?

Нейл берет меня за руку и ведет на середину танцпола. От него веет такой силой и твердостью, что в какое-то мгновение я начинаю чувствовать себя так, будто обязана ему подчиняться, и почти верю в то, что я его женщина. Сомнения отступают. Решаю жить сегодняшним днем, а с остальным разобраться после. Сегодня я невеста Нейла. Я! Не кто-нибудь из его бесчисленных красоток. И о том, что это неправда, знаем только мы вдвоем.

Наша маленькая тайна, вопреки нежеланию принимать друг друга, сближает. Мне вдруг ясно кажется, что Нейл это тоже чувствует. Во всяком случае, когда его руки ложатся на мою обнаженную спину и наши взгляды встречаются, мы как будто выпадаем из зала и из этого мира, уплываем из-под внимательных взоров бабушки и матери и отдаляемся от шепотков, улыбок, даже музыки.

— Потрясающее платье! — отвешивает мне комплимент дородная дама, на месте которой я бы в жизни не стала напяливать на себя столь облегающий наряд. Ей лучше бы скрыть складки жира на боках и массивный квадратной формы зад.

— Спасибо, — отвечаю я, еще пребывая под волнующим впечатлением танца.

— Очень-очень эротичное, — неприятно кривляясь, произносит ее подруга.

— Что? — не понимаю я, потому что слишком увлечена своими мыслями. Или, может, потому, что Нейл стоит так близко и я касаюсь плечом его рукава. Ну и ну! Танец совсем свел меня с ума. Надеюсь, это временно.

— Я про ваше платье, — объясняет кривляка.