Спарринг со смертью - Платон Обухов

— Тебя это не очень радует? Тебе хотелось бы побыть здесь еще?

— Не буду кривить душой. Мне здесь действительно хорошо.

— Надо посмотреть правде в глаза и признать, что это люди не нашего круга. Они богаче, известнее и, в отличие от нас, всегда и во всем завоевывали только «золото». То, как они добивались этого, — другой вопрос.

— Будем жить сегодняшним днем, Витя… Он прошел — и его нет, и никогда больше не вернуть. То, что упущено, упущено навсегда… — Ее голос был тихий и печальный.

— Оля, у тебя какое-то необычное настроение! — В голосе Быкова звучала озабоченность.

— Я вдруг поняла, что вряд ли когда-нибудь смогу так отдыхать.

Быкову надоело слушать столь пессимистические речи, и он нашел несколько иное занятие для ее губ и языка.

— Виктор, тебе придется надеть смокинг. Вечером я устраиваю ужин при свечах. Этикет требует соответствующего антуража.

— Смокинг так смокинг… Хотя, дьявол бы побрал всю эту бутафорию. Лучше всего я чувствую себя в спортивном костюме.

— Тебе надо приобретать новые привычки. — Кузин рассмеялся и повертел на пальце массивную золотую печатку с бриллиантами. — Если бы ты стал членом моей организации, когда я тебе это предложил, ты бы уже усвоил новые манеры… Почему ты не захотел идти со мной?! Неужели тебя не устроили условия сотрудничества? — Кузин пристально смотрел на своего старого друга-соперника.

— Игорь, извини, если это прозвучит резко или покажется тебе не очень убедительным, но дело в том, что мне важнее всего сохранить свою независимость!

— Для меня это тоже превыше всего, — вздохнул Игорь, — просто я к независимости иду другим путем.

— Я знаю: используя силу и власть. А я занимаюсь своим любимым делом, тем, которое умею делать лучше всего.

— Ладно, это — философия. — Кузин погасил пытливое выражение в своих глазах. Он понял, что Виктор твердо стоит на прежних позициях. — А сейчас нам предстоит развлекаться. Зови Олю, сейчас ее повезут в магазин, будут подбирать вечернее платье. Подарок от меня…

— Нравится? — Ольга кокетливо повернулась перед Виктором в платье нежно-сиреневого цвета.

— Фантастически! — признался Быков. Он вовсе не разбирался в платьях и прочих женских премудростях, но платье, которое купил для Ольги Игорь Кузин, действительно понравилось ему. Оно подчеркивало фигуру и очень шло ей, усиливая естественную красоту глаз, губ и волос. Ольга выглядела замечательно, а сейчас она словно расцвела и благоухала изысканной, волнующей прелестью.

Быков протянул ей руку, она оперлась на нее, и они прошли в голубую гостиную на третьем этаже.

В свете люстры сияло столовое серебро. Раньше Кузин равнодушно относился к вопросам питания, для него главным было, чтобы еда была посытнее… Но со временем он стал истинным гурманом, разбирался в пище и винах не хуже иного шеф-повара. Его застолья стали почти модельными, на них можно было приходить, как на настоящий спектакль гастрономии.

— Садитесь сюда. — Игорь приветствовал Виктора и его спутницу. Он выглядел несколько официально, озабоченный, чтобы прием прошел по высшему разряду.

Напротив Виктора оказалась Ирина Алмазова. В ее манерах, взгляде, словах ощущалась грация светской жизни. На Алмазовой было голубое платье с низким вырезом, загорелую шею охватывала нитка жемчуга. Она говорила почти не переставая. Ее шутки были стремительны, суждения о людях поражали точностью. В течение получаса все получили столько информации из жизни артистов и прочих представителей элиты, что в ней можно было задохнуться.

Валентин Гордон постоянно что-то нашептывал на ухо своей супруге, видимо, комментируя некоторые высказывания соратницы по актерскому цеху. Одновременно, развлекая публику, он с наслаждением передавал различные слухи и сплетни о соратниках по актерскому цеху.

— А у Андрея Ивасова — импотенция. Его лечат в Израиле и в Германии. Только не очень-то успешно. Правда, это еще не говорит о том, что развод между ним и Светланой неизбежен… Но то, что матрона явно недовольна им и обзавелась целым штатом телохранителей и секретарей, — установленный факт. Бомба ее терпения не перестает тикать и может взорваться в любой момент. — Алмазова улыбнулась и подцепила на вилку креветку. Тайна сексуальной жизни видной фигуры на российской оперной сцене стала очевидна для всех. — А мой главный режиссер театра попросту спился. На людях он еще держится, старается взять себя в руки, но как только запирается у себя в кабинете, достает из сейфа бутылку и назюзюкивается. Потом он выходит из кабинета и начинает носиться по театру как угорелый, пока не выпьет где-нибудь еще и не свалится с ног. При этом он успевает оскорбить десятки людей, выматерить всех, кого только встретит на своем пути… Дело доходит до рукоприкладства. Ваша покорная слуга сама однажды чуть не стала его жертвой…

— Не может быть! Чтобы тебя, Ира… — воскликнули в один голос Быков с Кузиным.

— Было дело, — энергично кивнула Ирина. — И, несмотря ни на что, он остается главным режиссером. Не имея отношения ни к одному из главных спектаклей театра, олицетворяет его для общества, служит ему визитной карточкой.

— Лично я считал, что, невзирая на все интриги, в мире искусства определяющим является все-таки талант, — возразил Быков. — Как и в мире спорта.

— Заблуждение. Хотя и универсальное. В первооснове лежат интриги и пробивные качества человека, который решил стать артистом. Возьмем кинематограф и театр. Смею утверждать, что любой, кто этого захочет и для кого созданы благоприятные условия, может стать артистом. И добиться известности. Любой! А сейчас это, естественно, в полной мере касается и эстрады. Если у тебя есть деньги, тебя признают обладающим незаурядным талантом. Напротив, талант вовсе не гарантирует признания…

…После еды предстояли танцы. Алмазова подошла к Быкову, артистично протянула к нему руки:

— Ты не против?

— Мне это очень лестно… — пробормотал боксер. Он заметил, что Ирина тесно прижимается к нему и ведет себя так раскованно, как может позволить только уверенная в себе женщина.

— Мне нравятся сильные мужчины. — Пальцы Ирины ласково скользнули на грудь Быкова и провели так нежно, что он испытал смущение. — А ты можешь сделать меня такой же сильной?

— Это невозможно, — улыбнулся Быков. — Мужские и женские мышцы отличаются структурно. У женщин мускулы — как бы их ни подкармливали — никогда не станут такими же сильными, как у мужчин. Я сам тренирую не только мальчишек, но и девчонок — они тоже занимаются у меня. И я могу наблюдать динамику… — Быков продолжил объяснения и вдруг понял, что Ирина не слушает. Она просто смотрит на него и улыбается.

Музыка закончилась.

— Ты очень интересно рассказывал. — Ирина проникновенно посмотрела на Виктора.

Официанты сновали между гостями, разнося мартини, «Чинзано», шампанское, сухие вина и более крепкие напитки.

— Почему ты не танцуешь со мной? — подошла Оля.

— Я не мог отказать Алмазовой… Зато следующий танец — твой.

Оля прижалась к нему.

Очередной танец он протанцевал с Олей. Запах ее духов, ее близость пьянили, пробуждали желание.

На следующий танец Ольгу пригласил Валентин Гордон. В его могучих руках она выглядела нежной, хрупкой, словно молодой весенний побег рядом со взрослым могучим дубом.

К Быкову снова приблизилась Ирина. Она положила руку ему на плечо.

— Тебе нравится здесь?

— Да. Прекрасное место!

Глаза Алмазовой смотрели холодно и напряженно.

— Нас собрали здесь, словно коллекцию редких жуков и бабочек. Чтобы Игорь Кузин мог рассматривать всех нас вместе и радоваться. Мы здесь словно выставка забавных раритетов, которые он лениво перебирает. Думаешь, ему интересны театр, кино и все остальное?!

— Мне кажется, он пригласил людей, которые приятны ему и которые интересны друг другу…

— Игорь умеет заставить других исполнить ту музыку, которая нужна ему. Странно, что ты в этом еще не разобрался, — ведь, как он мне говорил, вы знакомы чуть ли не два десятка лет…

Виктор понял, что Ирина сильно перебрала. Слишком много шампанского…

— Ладно, танцуй со своей девушкой. Уделяй ей больше внимания, а то она косо на меня поглядывает! — Актриса шутливо оттолкнула от себя Быкова и отошла к гостям.

Виктор подошел к Кузину, оживленно разговаривавшему с Гордоном.

— Присоединяйся! — хлопнул Быкова по спине Игорь. — Валентин говорит, что картина, в которой он снимался, имеет все шансы получить премию на кинофестивале… Я считаю, мы должны всячески поддержать приближение этого замечательного события! — Он повернулся к Гордону: — Слушай, а нельзя купить жюри, чтобы оно отдало вам свою «Пальмовую ветвь»?

— Они изображают неподкупных. Они настолько убедили всех в своей честности, что теперь им приходится соответствовать этому имиджу.