Заложник - Александр Смоленский

Зонтик для Кандидата

Ноябрь 2003 – март 2004 года. 28 месяцев до объявления референдума

Глава 1

В своем лондонском доме Борис Платонович Эленский нетерпеливо ждал звонка из Киева от своего нового знакомого и, похоже, партнера Демури Жордания, киевского бизнесмена и ближайшего сподвижника оппозиционного кандидата в Президенты Украины. Тот давно должен был позвонить, но телефон молчал.

У хозяина дома, большого и не очень уютного, было время подумать над ситуацией, которая теперь развивалась уже независимо от него. Как там, например, сейчас в далеком Киеве?

Он налил в стакан минеральной воды без газа и сделал пару маленьких глотков.

Грандиозная комбинация с подписанием в декабре 1999 года политического меморандума, который, по мнению Эленского, давал российским политическим и экономическим элитам гарантии стабильности в постураловской России, вступила в новую, очень важную фазу.

Прошло ровно пять лет, как в представительском офисе банкира Александра Духона в Москве они кроили формулировки этого документа. Кроили скорее так, на всякий случай, больше для страховки, чем для дамоклова меча, предназначенного прежде всего преемнику Уралова накануне его чудесного превращения в российские Президенты.

Эленский вспомнил, как банкир вяло сомневался в необходимости подобного документа.

«Теперь у него глаза, наверное, раскрылись?! – злорадно усмехнулся Эленский. – Иначе Саша вряд ли стал бы искать себе уютный уголок во Франции. Надо будет все-таки найти его, позвонить. Но это потом… А сейчас во что бы то ни стало пора взорвать ситуацию. Меморандум просто обязан начать работать как раз накануне выборов».

Он встал из кресла и отправился на кухню. Мысли прыгали с одной темы на другую.

– Ну что это за жизнь? – вдруг вслух вырвалось у него. Фраза гулко повисла эхом в совершенно пустом доме.

Куча жен, детей, любовниц. А лекарство принести попросить некого. Болтаешься в этом доме, как поплавок в воде. Борис Платонович жутко не любил бездеятельных ситуаций. А их в последнее время, особенно после бегства из России, становилось все больше и больше. Как лососей на нересте.

И вот еще одна. Жордания не звонит. Как там у него прошла встреча с Рыбаковым?

Эленский усмехнулся. Мог ли его выкормыш Рыбаков мечтать о том, что станет политической фигурой?! И не просто фигурой, а свободным кандидатом в Президенты России!

Он принял две таблетки но-шпы, чтобы хоть как-то снять спазм, сжимавший в тиски голову, и запил водой из стакана, который все еще держал в руке.

– Если все удастся, этот выскочка получит еще один урок, – сказал он опять вслух, но уже тихо и со зловещей интонацией. – Я ему устрою выборы!

Разумеется, урок был предназначен не Рыбакову, не Хакамаде, не Харитонову, не ставленнику Жириновского – как там его зовут? – запамятовал.

В эту минуту в кармане халата зазвонил мобильник. Эленский, как всегда суетливо, попытался его извлечь, но в итоге манипуляций телефон отключился. Но через пару мгновений зазвонил вновь.

Эленский узнал голос Жордания.

(Текст приводится по распечатке Службы безопасности Украины.)

Б.Э.: Приветствую. Как дела?

Д.Ж.: Нормально все, пока все хорошо. Как у вас?

Б.Э.: У меня очень-очень-очень. Более чем. А вот там есть некоторая проблема – у нас исчез человек. Не знаю, в курсе ты или нет, но Василий Петрович Рыбаков пропал. Только что слышал – Би-би-си передало.

Д.Ж.: Супер!

Б.Э.: Вы что несете? Проблема в том, что мы его не можем найти. Мне важна одна вещь: чтобы «девушка» ни в коем случае не изменила плана своего.

Д.Ж.: Не волнуйтесь. Здесь порядок. Я только расстался с «девушкой». Мы проговорили несколько часов. Она очень нуждалась в общении, поэтому мы только расстались. У нее все очень жестко, она будет действовать, как…

Б.Э.: Зонтик при ней?

Д.Ж.: Я же сказал, все в порядке. И мы же договорились об этом не вспоминать.

Б.Э.: Сорвалось. Но мне очень важно, чтобы в связи с тем, что происходит, не было изменений решения. Вот это очень важно. Чтобы чего-то кому-то не показалось.

Д.Ж.: Я понял-понял.

Б.Э.: Что еще у вас?

Д.Ж.: Готовлюсь. Завтра заберу «девушку» у подружки, побеседую еще. И потом сразу вылетаю, если ничего не изменилось. Я оттуда же перезвоню и сообщу какие-то новости. Тут же разница во времени. Я могу где-то часа через два с половиной перезвонить – сказать по поводу «девушки».

Б.Э.: Да, будь любезен, перезвони.

Вновь отправив мобильник в карман зеленого, как трава на лужайке перед домом, халата, Эленский по привычке проанализировал разговор и поморщился.

Еще два месяца назад, в ночь, когда в узком кругу в Тбилиси Эленский изложил свой план, он предположил, что дальнейшие переговоры станут предметом изучения «слухачей» из СБУ и ФСБ. Тогда и договорились, что Рыбакова для конспирации будут нежно величать «девушкой». Но главное сейчас не сам Рыбаков, а зонтик, который при нем. Поэтому не случайно упомянул в разговоре и о «взрывоопасном» зонтике, в котором хранился один из экземпляров таинственного меморандума. Кому нужно, в Москве поймет его message.

Головная боль не отпускала, и он улегся на диване.

Может, удастся вздремнуть.

Службу безопасности Украины, поставившую по приказу Кучмы на жесткую «прослушку» не только всю страну, но и выборочно добрую половину мира, интересовали прежде всего свои проблемы.

Борьба за президентское кресло разгорелась нешуточная, Кучма требовал безоговорочного подавления активности ненавистного ему Ющенко – главного соперника своего ставленника. И если бы личный состав украинских спецслужб был столь однороден в своей преданности ему, как хотя бы лет семь назад, оппозиционный кандидат в украинские Президенты и головы бы не оторвал от асфальта. Но на его беду спецслужбы давно раскололись на два лагеря – точная калька всего электората. Поэтому неудивительно, что на игры Эленского вокруг своего протеже из России – Рыбакова – каждая из сторон смотрела под своим углом.

С одной стороны, Рыбаков, по воле своего Мефистофеля заброшенный в Киев, был официальным кандидатом в Президенты России, и с этим надо было считаться. С другой – его в «незалежную» никто не приглашал, даже сам Ющенко. И именно это настораживало всех, кто следил за вояжем незваного российского гостя.

Когда очередной телефонный перехват разговора депутата Жордания с Лондоном, через которого, собственно, и вышли на посланца Эленского, лег на стол оперативного дежурного управления СБУ по информационной поддержке правительственной связи подполковника Харченко, он, особо не задумываясь, пробежался глазами по тексту и уже приготовился отправить его в папку с грифом: «На доклад». Но что-то в этой бумаге заставило его машинально сделать копию. На ней он обвел карандашом показавшееся странным в данном контексте упоминание о каком-то зонтике. О зонтике, про который собеседники «договорились» не вспоминать.

Велика честь какому-то зонтику, если о нем в конфиденциальной беседе вспоминают депутат Рады и русский олигарх. Правда, бывший олигарх, размышлял еще несколько мгновений Харченко.

Получая зарплату в 1500 гривен, не позволяющую ему хотя бы раз в месяц пригласить даму сердца в приличное кафе, а не в какую-нибудь забегаловку, подполковник интуитивно понимал: бывших олигархов не бывает. Особенно у соседей, в России. Чего ж все гоняются за ним и клянут на каждом углу, если олигарх уже бывший?

Харченко мгновенно сообразил, что сегодня вечером он будет не только сыт и пьян, но разживется кругленькой суммой в несколько тысяч гривен. Поэтому, больше не размышляя, он позвонил своему приятелю – советнику из российского посольства Прибытко, про которого только ленивый в СБУ не знал, что тот является еще и штатным осведомителем политической ФСБ. Но в отличие от других своих коллег Харченко и Прибытко искренне дружили на почве непродолжительных, но крепких загулов. Степану особенно нравилось, когда Гена приглашал его в «Казачий курень» недалеко от стадиона «Динамо». Там всегда было сытно и весело. Правда, иной раз холодновато. Но это неудобство легко устранялось количеством принятого на грудь спиртного.

– Что случилось? У меня совещание, – проворчал советник.

– А у меня для тебя новости.

– Ценные?

– Тысяч на пять потянут.

– Да я не об этом, старичок.

– А я как раз об этом, – весело и одновременно жестко усмехнулся в трубку Харченко. – А ты уж сам определи, какая она – ценная или бесценная.

Ближе к вечеру, когда приятели встретились в ресторане, плохое настроение обоих уже улетучилось в предвкушении застолья. Тем не менее сразу после стопаря горилки Прибытко попросил взглянуть на копию обещанной стенограммы перехвата.

Еще в утреннем телефонном разговоре Харченко успел в завуалированной форме намекнуть ему о персонах, которых прямо или косвенно касалась информация. К этому дню все российское посольство стояло на ушах в связи с пропажей где-то на украинской территории кандидата в российские Президенты Василия Рыбакова.