Смотря по обстоятельствам - Константин Берегов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Раз спрашиваем малого:
— Может твоя ЭВМ составить такой прогноз: кого главным назначат — Шмарина или Божкова?
— Может, — отвечает малый. — Дайте о них обоих полную информацию, я перенесу ее на перфокарты — и будет точный результат!
Сообщили мы подробную информацию, запустил ее малый в машину, получает ответ: Шмарин — главный!
Мы опять волнуемся. Один Сергей Фомич не волнуется.
— Неизвестно, — говорит, — сейчас Шмарин в отпуску, там всякое может произойти и, пожалуй, наоборот выйдет…
А через три дня приходит «телега». Шмарин в отпуску так отличился, что не только в главные его продвигать, а похоже — вовсе с работы вылетит!
Мы к Сергей Фомичу:
— Как узнал?
Сергей Фомич посмеивается:
— Да он в санаторий один поехал, без жены… А когда он один едет, каждый раз влипает в какую-нибудь историю…
Малый оправдывается:
— Машина не может учитывать случайные факторы.
Сергей Фомич его осадил:
— У Шмарина привычка такая: раз без жены — обязательно история!..
Тут подошел квартальный отчет, и машина окончательно села в лужу, потеряв всякий авторитет.
Отчет она составила быстро, но вышло у нее — недовыполнение плана! И, значит, кроме других неприятностей, лишение всех нас премий.
Мы пытались малого усовестить: мол, так и так, всегда шли хоть с небольшим, но перевыполнением.
А он уперся:
— Ничего поделать не могу! Машина дает вашему труду беспристрастную оценку… на основании объективных данных.
И все такое.
— Значит, — спрашиваем, — через твою объективную машину всем нам без премии сидеть?
И директор ему втолковывал:
— Вы думали, как это может отразиться на репутации нашего предприятия? На моей лично, наконец?
Малый уперся и свое долдонит:
— Машина выше личных амбиций! Она не обучена заниматься подтасовкой фактов и махинациями…
Сергей Фомич торжествует:
— Дура твоя машина! Ничего не смыслит в составлении отчетов. Вот поглядишь у меня, как получится!
Взялся Сергей Фомич за дело, несколько дней поразмыслил, и вышел полный ажур: и перевыполнение, и премия!
С тех пор совсем эта машина захирела. Только девушки иногда забегали к ней погадать насчет женихов, но давали о себе настолько приукрашенную информацию, что никакой жених им не соответствовал, не говоря о неженатом электрике Иване, в которого большинство и целилось. Правда, одна из них, копировщица Зойка, выскочила замуж за самого очкастого малого. Но это случилось без всякого содействия со стороны ЭВМ. У Зойки хоть мозгов не больше, чем у курицы, однако насчет того, чтобы задурить парню голову, никакая ЭВМ с ней не сравнится.
А скоро этого малого совсем уволили, когда начали внедрять объединение функций и его функции передали электрику Ивану.
Иван, несмотря на шесть классов образования, ничуть не растерялся и повытаскивал из машины множество диодов-триодов, которыми каждый вечер торговал у магазина «Радиотовары». Правда, машина сильно сопротивлялась и три раза чуть не до смерти убивала током, когда тот ковырял в ее внутренностях, выискивая, чего бы еще отвинтить, но Иван был парень упорный и целеустремленный.
Окончательно доконал ЭВМ Сергей Фомич.
Он больше всех ее ненавидел и, проходя мимо, не раз говорил:
— Все же будет ей хана.
И когда спустили нам очередной план по металлолому, которого у нас сроду не водилось, Сергей Фомич выискал какую-то статью, чтобы списать ЭВМ с баланса!
Потом позвали слесарей с автогеном, разделали ее на куски и без всякой мороки выполнили план по металлолому, да еще и премию получили. По 32 копейки на нос.
— Пока я жив, — гордо сказал Сергей Фомич, — обойдемся без ЭВМ!
НЕОБЫКНОВЕННЫЙ СЛУЧАЙ НА РЫБОКОПТИЛЬНОМ ЗАВОДЕ
Первым пострадал юрисконсульт Ершов.
Красный от возмущения, он ворвался в завком, хлопнул портфелем об стол и закричал:
— Какая там идиотка в проходной стоит! Где Иван Терентьевич?
Иван Терентьевич был старый заслуженный вахтер, знаменитый тем, что в течение рабочего дня успевал прочитать от доски до доски все газеты и журналы, поступавшие на завод, причем больше всего интересовался жизнью американских гангстеров, а также дальнейшими похождениями Жаклин Онассис и экс-шахини Сурейи.
— Захворал Иван Терентьевич! — ответил предзавкома Скворцов. — Временно взяли какую-то бабу… А что?
— А то, что сейчас иду я через проходную, а она мне: «Покажите сверток!» Как вам нравится такое хамство? У меня образцы продукции, в арбитраж хотел занести, показать там, девочки давно просили… Они для нас много делают, неудобно отказать… Я говорю: «Не имеете права!» А она мне инструкцией в нос тычет, как мальчишке какому!
— И отняла? — ахнул предзавкома.
Ершов, не в силах вымолвить ни слова, кивнул, а все, находившиеся в завкоме, дружно захохотали.
Через минуту весть о комическом происшествии с юристом разнеслась по всем отделам, и в завком набилось множество шутников, желавших выразить юристу сочувствие и узнать подробности…
Веселье возросло, когда в завком явился второй пострадавший — инженер по НОТу Колесников, назубок знавший организацию производства во всех заграничных фирмах и концернах.
— Можете радоваться… — уныло сообщил он. — Я сколько раз начальству толковал: «Главное — отбор кадров…» На Западе как? Там кадры комплектуются по принципу компетентности! Взять, к примеру, организацию труда у Форда: там все от главного директора до последнего подметалы — высококвалифицированные специалисты! Подметала — профессор метлы! В проходной, возможно, поставлен юрист с ученой степенью…
— Но-но! — обиделся Ершов. — Будет тебе юрист в проходной стоять! Может, там инженер по НОТу поставлен, почем ты знаешь?
— Это я к тому, — миролюбиво пояснил Колесников, — что у нас поставят абы кого, а ты толкуй с ним!.. Я десяточек рыбок нес, дома показать, а она мне: «Давай бумажку от директора, разрешение на вынос…» Я ей говорю: «Дура ты, что же я и буду каждый раз за бумажкой бегать, надоедать?.. Если бы вагонетку вез — тогда другое дело! У директора совсем иные функции, чем переписку с вахтершей вести… Это считается — непроизводительная затрата времени!.. Ты Терещенко читала?» А она: «Я инструкцию читала, нельзя без разрешения!»
— Вот дура! — изумились слушатели.
— Как дуб! — подтвердил Колесников. — На Западе, прежде чем человека на работу взять, проверяют умственные способности при помощи психологических тестов. А у нас только болтают: НОТ, НОТ!.. С такими дураками никакого НОТа не наладишь!.. Вот в японском концерне Мацуситы как дело поставлено? Там рядовому охраннику и в голову не придет оскорблять инженерно-технический персонал, унижать его…
Третьего — экономиста Мустафаева, ввиду его малой загруженности, откомандировали к проходной в качестве наблюдателя.
Он то и дело прибегал с веселыми сообщениями:
— Петренку задержала! Матом ее кроет, а ей хоть бы что!..
— Лидочка попалась!.. Плачет, бедненькая…
И делился собственными впечатлениями:
— Настоящая кретинка! Никаких резонов не признает! Прямо — Пришибеев в юбке! Интересно узнать, замужем она или нет? Вот, должно, муж несчастный…
Всеобщее веселье значительно ослабло, когда прибежал мастер погрузки и сообщил, что грузчики собираются увольняться в полном составе.
— Где я грузчиков возьму! — кричал он, чтоб было слышно в кабинете директора и главного инженера. — Они так прямо и заявляют: «Раз нам не дозволено себе по рыбке на закуску взять, то «будьте здоровы, живите богато», как в песне поется!» И уйдут, если их не стимулировать! Для них все пути открыты! На гастрономе второй год висит объявление: «Требуются грузчики!» Без стимула кто грузить будет? К директору пошел, он говорит: «Она не наша, из вневедомственной охраны, и не придерешься, все по правилам делает, как-нибудь улаживайте…» А как я улажу? Грузчики уйдут — прогрессивке каюк! Кошмар какой-то!..
— Один некомпетентный, умственно отсталый человек может все производство развалить, — мрачно пророчествовал Колесников. — В итальянской фирме «Фиат» был такой случай…
Он чуть не оказался прав. Два дня завод работал спустя рукава: все только и делали, что расспрашивали пострадавших, ругали дуру-охранницу, сравнивали ее с другими дураками, встреченными в жизни.
Вдобавок грузчики уже написали заявления об уходе по собственному желанию.
Неизвестно, что произошло бы дальше, но на третий день Иван Терентьевич выздоровел, уселся на своей обычном месте, шурша страницами газет, накопившимися за три дня.
— Бандюга-то этот опять убег! — сообщил он юристу Ершову, шедшему через проходную.
