Очаги ярости (СИ) - Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич

Эти четверо (или их всё же трое), чем-то неуловимым похожи между собой. Но далеко не на одно лицо. Лица разные, не перепутаешь. И на каждом лице своё выражение.

А мимо прут мертвецы.

4

А вот это уже не сон. В библиотеку башни Учёных заглянул Бенито Родригес. Об успехах спросил рассеянно. Мол, удалось ли чего накопать в архиве по основным интересующим вопросам. В смысле, об артефактах особого ряда, найденных в гнёздах чудовищ.

Но какие успехи? Рано о чём-нибудь говорить. Времени-то прошло всего ничего. Впрочем, в ближайшее время можно будет надеяться. Тексты, вступающие в смысловую перекличку с текущей реальностью, убаюкивают и порождают необычные сны. Эти сны подготавливают озарение, но пока оно не случилось. Бесполезно спешить с отчётом — только спугнёшь. Вот когда и впрямь озарит, можно будет подумать о концептуализации, а тогда и представить итог размышлений в понятной форме.

Над головами до потолка громоздились библиотечные полки, а на них разбухали от знаний рукописные книги в тяжёлых засаленных переплётах. Да, рукописные, пусть не особенно древние, а сотворённые здесь, на планете, по указанию Бека. Да уж, не древние, но с несомненностью воплотившие технологии книгописания, характерные для культуры терранского варварства. Да уж, таков быт науки на Эр-Мангали.

Бенито сказал, обнадёживая:

— Ничего. Главное, чтоб артефакты сами себя понимали — и не дрогнули в наших руках. Ну а мы всем расскажем, что так и было задумано.

Он пытался шутить, но выходило невесело. Для того и пытался, чтоб одолеть свою грусть. Только грусть побеждала, в том чудился признак тревоги. Ну ещё бы не чудился, коль загрустил шеф Службы безопасности всей колонии.

— Что случилось, Бенито?

— Зомби, — Родригес назвал ключевое слово. — Новая волна превращений, неожиданно сильная.

— Где началось?

— В наземных постройках близ Дальней шахты. Самый же эпицентр — в шахтёрской пивной… — Голос Бенито дрогнул едва заметно. Кажется, он в тех местах недавно бывал. В пору, когда занимался поимкой чудовищ.

— Многие погибли?

— Да, человек тридцать. Все, кто был в эту смену на месте… — И лицо у Бенито помрачнело ещё сильней.

— Что, знакомые?

— Ты проницателен... — Взор Бенито Родригеса обратился куда-то внутрь. — С большинством я общался, выяснял слабые места Адской Лошадины, чтобы использовать в деле. О легендах местных расспрашивал… Там ведь у них эта Лошадина часто бывала. Обездвиживала, растаптывала. Эти люди тогда были насмерть запуганы. И как ликовали потом, после нашей победы! Бурно радовались, но медленно проникались. Опасались поверить, что чудища больше нет. Опасались, но всё же поверили. Думали, верно, теперь-то уж им ничего не помешает выжить… А двух месяцев не прошло — превратились в толпу зомбаков.

— Что же вызвало превращение?

— Если бы знать!

— Может, всё-таки попытаться? — Глупый, конечно, совет.

На лице у Родригеса выявилась досада.

— Поздно пытаться! — бросил ожесточённо. — Был я на месте. Там одно пепелище. Всё уже сожжено, все останки вместе с постройками. Невозможно установить даже то, были ли там зомбаки.

— Огнемёты. Ну да, я же помню. Традиционное средство. — Ну, ещё бы не помнить. На самом первом подходе к Новому Бабилону, на деревянном мосту… — Без огня, надо думать, с зомбаками не справишься?

А Бенито на то:

— По-моему, дело не в том. Просто огонь хорошо убирает следы. На пепелище поди потом докажи, что на планете были какие-то зомби.

— Но зачем убирать следы? И кому?

— Первому начальству здешней рудной колонии — в самом начале её печальной истории. Чтобы в разгар пандемии как-то суметь избежать установления карантина.

— Но карантин установлен, — пришлось тупо напомнить об очевидном.

Ведь не просто так карантин, а «Карантин» с большой буквы. И не просто так установлен, а не отменён по сей день. Ну, потому что систему не отключить ни изнутри, ни снаружи — даже при всём горячем желании. Впрочем, имеется ли снаружи столь же горячее желание, как изнутри, это, как русские говорят, ещё бабушка надвое.

— После того, как «Карантин» установлен, — усмехнулся Бенито, — нам уже трудно представить, на что было можно надеяться раньше, до подключенья Альянсом этой жуткой системы. Но былое начальство планеты на что-то надеялись. И чего-то притом опасалось. Не скажу о надеждах, но могу подтвердить, что опасения были далеко не беспочвенны.

— Подтвердить это может каждый на Эр-Мангали. Но — у меня остаётся сомнение об огнемётах… Если ныне известно, что «Карантин» всё равно не желают, или не могут снять, то зачем же тогда устранять следы появления зомби?.. Я ведь правильно понял, что это теперь бесполезно?

— Верно, верно ты понял, — Бенито кивнул. — Но, говорят, иногда бесполезные действия выполняют уже по инерции. Кто-то когда-то знал, зачем это надо делать, он приставил людей проследить, чтобы всё выполнялось. Но с тех пор и начальство на Эр-Мангали много раз сменилось… — В этом месте Родригес громко расхохотался, то ли весело, то ли зло, но с грустью своей расстался. — Сам подумай: ну кто бы мог ожидать, что колония подчинится выскочке Флоресу? Уверяю, никто — кроме него самого! Ну так вот, я-то Флореса знаю, он уж точно не отдавал распоряжений об огнемётах. Не отменял их, не велел продолжать — не его ума это дело… А те люди, которые заметали следы, до сих пор следы заметают. И наследники тех людей. Понял, да? А к чему мы пришли в результате?

— Мы до сих пор не способны понять механизм появления зомбаков!

— Точно! — воскликнул Бенито. — Именно так. Славно, что мы хоть пришли к этой формулировке. Кажется, нечто важное начинаем осознавать.

Почему-то подумалось: а не поздно ли начинаем? Да и начали ли: вера в серьёзность своих же намерений прибывала нескоро, с оглядками.

Был зомбак на мосту в далеко не прекрасный день первого же посещения Нового Бабилона. Было множество зомбикрыс, а за ними — зомбиохранники Оукс и Дэй в преисполненной жути экспедиции в Ближнюю шахту. Впечатления не из тех, что спокойно забудешь. Но…

Оба случая таковы, что им впору поколебать представление о себе как об интеллектуале, прытком в познании. Он привык прояснять и осмысливать всякое событие своей жизни. Всякое, но не эти.

Почему-то пытливая мысль угасала, сходила на нет — оба эти раза.

Он повёл себя очень похоже — на кого? На двоих подчинённых Флетчера, скучных следователей, чьи имена — Годвин и Мак-Кру. Эти люди полдюжины лет разыскивали рептилию-людоеда. Не напрягаясь, не торопясь, пребывая в комфорте. И искали б её до сих пор, если бы не вмешательство «молодого специалиста».

Отчего же «молодой специалист», отыскавший нору хвандехвара, оказался бессилен перед проблемой того же уровня? Из-за общего тлетворного влияния бытовой атмосферы планеты? Или попросту из-за того, что до сих пор не нашлось того Флетчера, который бы официально выдал ему задание?..

— Эй, приятель, — негромко позвал Бенито. — Ты на что-то, похоже, отвлёкся. Я пока ещё здесь.

— Извини…

— Ерунда, не винись. Я-то знаю, о чём ты задумался. По лицу же заметно: думаешь очень правильно. Только дай-ка мне договорить: я хочу дать задание.

— Ты задание о зомбаках поручаешь мне?

— Не тебе одному, а ещё и себе самому — и всей нашей службе. В пятницу будет собрание, я на нём объявлю. Потому что пора; все усилия нам надо бросить на дело о зомбаках. А к тебе обращаюсь первому. Для чего? Чтобы ты мою речь продумал. Не сердись, я пока ещё твой начальник. А вопрос, как мне кажется, для твоего ума. Моего, боюсь не хватает. Но, понятно, хочу быть уверен, что в анализе ты не выпустишь и деталей, важных сейчас для меня. Потому ты послушай, а я буду мыслить вслух.

— Мне молчать?

— Нет. Пожалуй, что задавай уточняющие вопросы. Мне, признаться, удобней интерактивный режим.