Новаторы - Ю. Кулышев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проработав с год подручным у деда в кузнице, четырнадцатилетним мальчонкой отправился Иван в Москву — потянуло на большой, настоящий завод. В Москве поступил учеником в столярную мастерскую Молодцова, что в Марьиной роще, но пробыл там недолго. Не полюбил столярную работу. Когда исполнилось шестнадцать, был принят на завод несгораемых шкафов. После этого, переменив несколько предприятий, наконец устроился слесарем в депо станции Сортировочная Московско-Казанской железной дороги.
В 1905 году Иван Ефимович начинает революционную деятельность, участвует в забастовках, в нелегальных митингах, поддерживает связь с передовыми рабочими московских мастерских. От них он узнал о партии большевиков, о Владимире Ильиче Ленине. Познакомился с революционной литературой. Подпольная работа увлекла. Стал выполнять различные поручения: расклеивал листовки на заборах, в курилках, раскладывал их в инструментальных ящиках, собирал членские взносы и пожертвования на газету «Правду», в фонд помощи семьям бастующих. На похоронах Николая Эрнестовича Баумана принял первое «крещение»: рубцы от казацкой нагайки остались на всю жизнь.
В марте 1917 года вступил в большевистскую партию, а в апреле организовал ячейку РСДРП(б) в депо Москва-Сортировочная.
Нелегкое это было дело — организовать деповскую большевистскую ячейку. Враги пролетариата пугали народ большевиками, называя их изменниками родины, немецкими шпионами. В этих трудных условиях, связанных подчас с риском для жизни, Иван Бураков упорно агитировал деповцев за большевистскую партию, разъяснял ее цели. Рабочие соглашались, но стоило заговорить о вступлении в партию, как одни отвечали:
«Что ты, Иван, мы же темные, совсем неграмотные. Нам ли в партию вступать?»
«Погоди чуток, дай оглядеться», — говорили другие.
И Иван Бураков ждал, но не просто ждал, а терпеливо разъяснял.
Шло время, и как-то незаметно стал Бураков признанным вожаком и организатором деповских рабочих. Товарищи уважали и любили его, враги ненавидели и боялись. Теплые и задушевные беседы сделали свое дело.
Оформление новой партийной ячейки происходило в волнующей и торжественной обстановке. Прибывший на собрание представитель райкома зачитал и обсудил с собравшимися программу и устав партии.
— Все ли понятно, товарищи? — обратился он под конец к присутствующим.
— Все ясно, — ответили деповцы.
— Нет возражений против вступления в Российскую социал-демократическую партию большевиков? — переспросил представитель райкома.
— Кто же будет возражать против самого себя? — ответил Бураков.
Так родилась славная большевистская ячейка деповских рабочих, на века прославившаяся своими героическими делами. Председателем ячейки единогласно был избран Иван Ефимович Бураков.
В августе 1917 года он создает отряд Красной гвардии, который к Октябрьской революции вырос до 120 человек. От рабочих депо Бураков был избран членом Московского Совета рабочих депутатов.
…Забежав на минутку в вагон партячейки, чтобы сбросить засаленную куртку, Бураков прямо с Соколиной Горы отправился в Моссовет.
Москва выглядела суровой, несмотря на весеннее солнце. Весело журча, бежали мутные ручейки, тихо шумели ветки еще голых деревьев. Всюду пахло весной. Но Иван Ефимович не замечал этого. Ею мысли были поглощены предстоящим чрезвычайным заседанием: кто там выступит и о чем будут говорить?
Пришел точно к открытию пленума. С докладом о внешнем и внутреннем положении Советской республики выступал Владимир Ильич Ленин.
Ильич говорил о том, что над республикой нависла опасность, что на молодую страну со всех сторон идут враги, которые хотят дать последний, решительный бон.
Царский адмирал Колчак рвется к Волге, к Москве, изнутри страну раздирают контрреволюционные заговоры, заодно с мятежниками действуют предатели — меньшевики и эсеры. Необходимо зорко следить за всеми происками врагов и не давать им никакой пощады.
Вот почему создавшееся положение требует от нас сознания трудности положения Советской республики.
Затруднения в продовольствии и транспорте, подчеркивал Ильич, делают наше положение особенно трудным. «…На работу по продовольствию и транспорту нужно привлечь больше сил. Работа по транспорту стоит так, что на востоке России, за Волгой, у нас несколько миллионов пудов хлеба… но мы не можем его подвезти».
Ивана Ефимовича Буракова особенно взволновало то, что в своем докладе Ленин исключительное внимание уделил транспорту, без чего нельзя было улучшить ни продовольственного, ни военного положения республики.
«Работа по транспорту требует величайшего напряжения, — говорил Владимир Ильич. — Нужно, чтобы рабочие на каждом собрании ставили себе вопрос: чем мы можем помочь транспорту?..
Но разве мы не видим, — продолжал Ильич, — что только рабочие, вынесшие на себе всю тяжесть нашей разрухи, когда борьба сменилась белогвардейскими нашествиями, когда они вследствие этого на себе испытали всю тяготу и приобрели этим большой опыт, — только эти рабочие, только эти наши передовые отряды могут нам помочь!»[1].
…Через несколько часов Иван Бураков вернулся прямо в депо, где его с нетерпением ждали. Обступили, заговорили все разом, засыпали вопросами:
— Ну как?
— Зачем вызывали?
— Что там было?
Бураков не спеша ответил:
— Ильич выступал. Помочь просил. Соберемся после работы, все обсудим.
И вот субботний день подходит к концу. В нетоплен-ном депо люди торопятся закончить работу, чтобы уйти поскорее домой.
Прогудел гудок, возвещая окончание работы. Изнуренные голодом, продрогшие до костей рабочие стали покидать депо. Остались лишь коммунисты. Сегодня экстренное партийное собрание.
В ту пору партийная ячейка депо станции Сортировочная была невелика, но, несмотря на малочисленность, влияние ее на беспартийные массы было огромно.
Собрались в вагоне № 16. Это был старый, вышедший из строя вагон. В один из декабрьских дней 1917 года коммунисты привели его в порядок, оборудовали, на стены повесили лозунги и плакаты. Здесь и разместилась партячейка депо, где проходили все собрания, где можно поговорить о последних новостях, почитать газеты, погреться у «буржуйки».
Хотелось поскорее узнать, о чем говорил Ленин.
Иван Ефимович — высокий, сутуловатый — некоторое время стоял молча, как бы собираясь с мыслями. А задуматься есть о чем. Низка производительность труда в депо: вместо положенных 18 давали под составы 3–4 паровоза в сутки. Где выход? Нажать
