Солнце и луна, или Легенды Чосона - Хайнц Инсу Фенкл

с ним пересекается. Когда вокруг темно и мрачно, сказки предлагают невероятные перспективы, их устойчивые формулы даруют утешение во времена хаоса и непредсказуемости, в них есть вечные темы и незыблемый смысл, в то время как жизнь часто обрывается бессмысленно. В некоторых культурах мифы рассказывают особым языком, в котором нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Именно это для меня и воплощают собой сказки – освобождение от неизбежного и безжалостного течения времени.

У каждого рассказчика есть своя традиция. Я уже упоминал, что среди моей корейской родни было немало замечательных рассказчиков. Хёнбу, кстати, слушал еженедельную радиопрограмму, которая была популярна в шестидесятые, «Три тысячи ли по дороге легенд» – нечто вроде радиоспектаклей по мотивам местных сказаний. Когда я увидел сценарии, стало ясно, что хёнбу запоминал наизусть целые выпуски, вплоть до спецэффектов.

Бóльшая часть моих представлений о жанровых условностях и клише устного народного творчества почерпнута не только из сказок как таковых, но и из малобюджетной массовой культуры шестидесятых. В детстве я ходил в кино, когда только мог, иногда и по два раза в день, и пересмотрел все корейские фильмы ужасов, которые у нас показывали: «Красавица без шеи», «Откройте врата преисподней», «Король демонов», «Опухоль». Жалобный потусторонний голос молодой женщины, в бурную темную ночь зовущей своего возлюбленного, вероятно, уходит корнями в китайскую классику тысячелетней давности, но на экране этот образ обрел новую жизнь.

Когда я поступил в Калифорнийский университет и стал изучать одновременно литературное творчество и антропологию, то встретился с прекрасными преподавателями, которые до сих пор продолжают на меня влиять. В курсе русской литературы у Дэниэла Ранкур-Лаферьера, увлеченного любителя психоанализа, я изучал ранние повести Николая Гоголя в сборнике «Вечера на хуторе близ Диканьки». Именно благодаря Лаферьеру я познакомился с методологией истолкования снов по Фрейду. Также я учился у Мариан Ури, автора «Рассказов о былых временах», которая познакомила меня с легендами о японских лисах, кицунэ, и помогла отойти от буквализма в переводах корейского фольклора. Многому, что мне известно о классическом английском научном стиле, я узнал от нее. Также я занимался у Дэниэла Кроули: прикованный к инвалидному креслу из-за полиомиелита, он, тем не менее, попал в Книгу рекордов Гиннесса как самый активный в мире путешественник-колясочник. Узнав, что я интересуюсь устным народным творчеством, он предложил мне написать введение к своему собственному курсу в изучение фольклора; я выдержал это испытание и стал его ассистентом, что принесло мне немалую пользу. Также Дэниэл Кроули отправил меня в Беркли к Алану Дандесу, и тот подарил мне «Указатель корейских сказок», которым я пользуюсь и по сей день. Кроме того, мне посчастливилось заполучить редкое пятитомное собрание «Народных сказаний старой Кореи», которое Фредерик Кэрьер великодушно одолжил мне двадцать пять лет назад, будучи главой фонда Фулбрайта в Корее.

Черновик своей первой книги, «Воспоминания о моем брате-призраке», я закончил в 1984 году, но издал ее только в 1996-м. К тому времени я бросил писать диссертацию по антропологии. Фольклор стал неотъемлемой частью моего творчества, и я решил, что охвачу больше читателей как писатель, чем как антрополог. Поэтому я отдаю дань уважения «Духам сказок» и предлагаю вам собрание переложений, над которыми потрудился как ученый, переводчик, редактор и писатель. Мальчик, который любил сказки, еще жив и не так уж сильно изменился.

Хайнц Инсу Фенкл

Духи сказок

Давным-давно жил мальчик, который очень любил сказки. Он был ленив и не желал учиться, зато чужие рассказы мог слушать от темна до темна. Поутру он слушал болтовню соседей, днем докучал слугам. Вечером его отец и старик-сосед усаживались и подолгу вспоминали былые времена, а мальчик записывал то, о чем они говорили, вместо того чтобы учить уроки. Он писал на полосках бумаги, сворачивал их и прятал в мешок, который висел на крючке у него в комнате. За три года он доверху набил сказками три мешка.

Минул еще год, и настало юноше время жениться. Будущая невеста жила за горой, и однажды он собрался к ней в гости. Отец отрядил с ним одного из слуг. Всю ночь накануне путешествия мело – зима была в разгаре, и слуга, которому предстояло вести лошадь под уздцы по горной тропе, поднялся пораньше, чтобы разгрести снег перед дверью у молодого господина. Поднявшись на крыльцо, он услышал в комнате голоса. «Как странно, – подумал слуга. – В это время молодой господин еще спит». Он подошел ближе и напряг слух: тогда голоса сделались отчетливей. Там замышлялось недоброе!

– Мальчишка держит нас в этих душных мешках, – сказал один голос. – Он заслуживает смерти!

– Он поедет через горы к своей невесте, – подхватил второй. – Давайте прикончим его по дороге.

– Как же мы с ним расправимся? – спросил третий.

Слуга понял, что это духи сказок замышляют убить его господина. Он стоял неподвижно, затаив дыхание, и внимательно слушал, а духи продолжали беседу.

– Вот как, – произнес первый голос. – На тропе, по которой он поедет, вырастет спелая клубника. Он увидит ее, сорвет и съест. Она застрянет у него в глотке, и он задохнется.

Второй голос сказал:

– Если твой замысел не удастся, я подложу докрасна раскаленную кочергу под мешок с рисом, на который он ступит, сходя с коня. Он коснется ее и умрет от ожога.

– А я подложу ядовитую змею в брачную постель, – сказал третий. – Когда новобрачные лягут спать, змея укусит его, и он умрет.

– Да будет так, – порешили духи сказок.

Только слуга и мог спасти молодого господина. Но если рассказать обо всем хозяину, его наверняка сочтут безумцем и оставят дома. Что же делать?

Когда все уже было готово к отъезду, хозяин позвал слугу и сказал:

– Я передумал. Тебе было велено сопровождать молодого господина, но теперь я хочу, чтобы ты остался и следил за порядком в доме.

– Не могу я остаться, – ответил слуга. – Я должен отправиться с женихом.

– Как ты смеешь спорить! – вскричал хозяин.

– Я пойду с молодым господином, даже если жизнью заплачу за это! – твердил слуга.

Юноша сильно удивился: этот слуга до сих пор был образцом верности и послушания и никогда раньше не возражал отцу.

– Да что такое стряслось? – спросил он.

– Не могу вам сказать, – ответил слуга. – Но поверьте, это очень важно!

Молодой господин обратился к отцу:

– Пожалуйста, позвольте ему сегодня вести моего коня. Он всю жизнь верно служил нашей семье. Пусть он отправится со мной!

– Нет! Я сказал, что он должен остаться дома!

Слуга догадался, что духи сказок, должно быть, овладели мыслями хозяина. Он