Крематорий - Михаил Соколов

Я промолчал. Он меня начал утомлять своим словоблюдием. Попадались мне уже такие вот аристократы, привыкшие строить из себя представителей высшего общества, а сами, небось, в сакле, на циновке воздуха первый раз глотнули. Кроме того, мы с Мариной договорились, - пока я буду отвлекать огонь на себя, она должна будет сесть на электричку до Москвы. А через некоторое время, по объявлению в газете...

- Вы всегда такой неразговорчивый? - спросил Кулагин с неподдельным интересом.

- После общения с вашей бандой.

- Вы мне льстите. Однако, я вижу, что вы мне неверите. Может, все-таки, надеетесь ускользнуть? Или надеетесь на ваш "самый гуманный суд в мире"? Н-да, - стойкий оловянный солдатик. Будешь стоять до конца, потому что таковы правила чести. Видимо, эти два мира существуют физически, я имею в виду мир толпы и мир вождей. Одна половина выполняет свой долг, а другая создает критерии долга. Впрочем, вам этого не понять, вы из другой половины.

- Теперь я начинаю понимать, почему Марина предпочла меня, - сказал я.

К моему удивлению он расхохотался, даже объемистое брюхо мелко, студенисто затряслось.

- Не так уж вы и глупы, надо сказать. Бывают, слава Аллаху, проблески. Если вы не спешите - а куда вам торопиться! - я, с вашего позволения, обрисую ситуацию. Итак, вас милиция внедрила ко мне. Потом догадались выяснить, кто я и с кем связан, перепугались и отозвали вас. Вы же успели полюбить мою подружку, а она, как в популярных женский романах, полюбила вас. Теперь вы, возвращаясь к вашему языку, у меня на крючке. Я этому, признаться, рад, если хоть часть того, что я о вас слышал является правдой. Собственно говоря, я оказался не в накладе. Если вы выслушаете меня, то поймете почему.

Медленно скользя взглядом по кабинету, я вдруг понял, что с самого начала смутило меня - экраны мониторов. Сейчас пошла мода на компьютеры и каждый уважающий себя прощелыга ставит у себя один-два, но здесь было уж слишком много. А на стенах между коврами висели вообще невиданной величины экраны. Что за чепуха!

- Вы, надеюсь, не предполагаете у меня высоких чувств к бедной Марине? - спросил Кулагин, внимательно изучая содержимое сигаретной пачки. Помилуйте, - продолжал он, - не тот возраст. Я ей, если не в деды, то в папы точно гожусь. У нас была честная сделка, если позволите, неписанный контракт: я даю ей возможность жить так роскошно, как немногие, она же остается со мной и телом и душой. Разорвав контракт, девочка осовбодила и меня. Тем более, что хорошего должно быть в меру, а её глупое кривлянье, идиотские претензии, вульгарность, - О, Аллах! - вы не заметили, какой у неё вульгарный, улично-подъездный смех?..

- Достаточно! - прервал я его.

- Понимаю, понимаю, - шутливо махнул он рукой с дымящейся сигаретой, виноват, сам же заговорил о разорванном контракте, все права теперь у вас. И ответ за вами. Приношу свои извинения.

На мой взгляд он переигрывал, но что-то ему было надо, поэтому и тянул время. Он словно бы прочитал мои мысли:

- Удивляетесь, почему я не зову полковника? Пора бы, но ведь я хочу вас отпустить. Да, да, вместе с Мариной и этой небольшой суммой. Надеюсь, на первое время вам хватит. Вам уж точно, но на счет Марины я сомневаюсь. Хотя любовь, говорят, преображает. Впрочем, это ваше дело. И так, подобрался он, - я предлагаю вам сделку. Нечто вроде игры. Вроде русской рулетки: выиграете, - получаете свободу, женщину, деньги. Ну а проиграете теряете все. В том числе и жизнь.

Я подумал, что если у него здесь поблизости оружие, и если я успею это оружие найти до того, как сюда ворвуться шакалы, я смогу выбраться... - все это было чисто рефлекторным поиском выхода, на самом деле я чувствовал, что завяз крепко, что с таким мерзким пауком я ещё не встречался и деваться мне некуда.

- Согласен, - решился я. Хоть узнаю в чем тут дело. И что за вариант "русской рулетки" изобрел этот сукин сын.

- Хотелось бы узнать подробности. Что за дерьмо меня у вас ожидает? сказал я.

Опять эти подъездные выражения, - его лицо исказилось страдальческой гримасой. - Друг мой, раз вы приняли мое предложение, уже этим я признаю вас равным себе, человеком своего круга, если хотите, джентльменом. Не разочаровывайте меня.

- Не вижу логики. Впрочем, как вам будет угодно.

- Я заметил, вы посматриваете на экраны.

- Слишком много. А таких больших, как у вас на стенах, я ещё не видел.

- Правильно. В России ещё таких нет. Спецзаказ. Понимаете, сидя здесь, у себя, я по этим экранам могу проследить за каждым уголком моего лабиринта.

Я отметил про себя упоминание о лабиринте, но не стал распрашивать. Если захочет, сам скажет.

- Сколько же вложено средств в эту мою игрушку! - он даже закатил к потолку поросячьи черненькие глазки. - Я сумел реально создать воплощение своей мечты: лабиринт Минотавра. Надеюсь вы знаете, что такое лабиринт Минотавра? - со своей идиотской снисходительностью спросил он. Я ничего ему не ответил, предоставив понимать, как захочет. Он понял по своему:

- В Древней Греции был лабиринт, который охраняло чудовище Минотавр. Кто туда попадал - погибали. Один только герой Тессей сумел выжить. Вот роль этого Тессея я вам и предлагаю. Придется попотеть. Первое испытание достичь входа в лабиринт. Вход в той трубе во дворе. Вы поднимаетесь на трубу по ступенькам и вползаете внутрь. А там на лифте спуститесь вниз.

- Вы сумасшедший!

- Отчего же? Пятьдесят тысяч - это хороший куш для бедного человека. Понимаете, все, кому я предлагал эту сделку до вас, были обыкновенными людьми. А нормальному человеку всегда и во всем трудно. Вы же, простите за каламбур, ненормальный. Ваша ловкость, ваша мощь, наконец, боевой опыт разве можно сравнивать! Я думаю у вас вполне реальный шанс...

- Почему вы думаете...

Он прервал меня жестом досады.

- Потому, что у вас нет выбора. Я уже сказал, что из тюрьмы вы не выйдете. Да и не в вашем характере пассивная оборона - вы боец. И - вот ещё несколько слов, может это примирит вас необходимостью делать неугодное вам: понимаете, я уже касался темы толпы и вождей. Вожди всю историю цивилизации создают свои лабиринты и загоняют в них толпу. Вы знаете, почему началась война в Чечне? И каким лично людям-вождям она была нужна? - глаза его странно блестели, он словно разговаривал не со мной. - Я хочу, чтобы вы поняли: не важно, кто творит лабиринты. Если бы не лабиринт Чечни, вы бы что-то не узнали о себе. Даже Звезда "Героя России", которую вы не получили из-за своей несдержанности (он хихикнул), уже сделала вас выше, возвысила над всей этой паутиной ходов и интриг. И по сути и над этими самыми вождями. Это просто жизнь, а творит ли её Аллах, политики, или вот я - по большому счету какая разница!

- Вы сумасшедший!

Он вздохнул.

- Вы не поняли, да и ладно. Еще раз: лабиринт сложен, не скрою, вас будут подстерегать множество - для многих смертельных - ловушек. Но вы, я думаю, справитесь.

- А гарантии? Какие вы даете гарантии, что, если я пройду ваш лабиринт, вы потом не сдадите меня?

- О, Аллах! Я никогда не жульничаю. Тем более - вы должны понять, пятьдесят тысяч для меня ничего не значат, - это не сумма. А вот лабиринт с достойным игроком!.. Да, возможность ощутить себя хоть чуть-чуть богом, для этого никаких денег не жалко.

Я раздумывал, а он меня не торопил. Вид у него был довольный, как у кота, который загнал в угол свою мышку. Пусть себе наслаждается. Пока вернемся к собственной персоне. И так, мне 24 года, за плечами несколько лет почти непрерывных боев. Я ничего не умею, кроме того, чтобы убивать и не давать убить себя. В этом я дока, супермен, так перетак. Если меня посадят, с моим характером - тут он прав, - я могу надолго застрять в этих отдаленных и не столь отдаленных местах. А тут ещё впервые в жизни влюбился в девчонку. Впервые в жизни я оказался нужен кому-то другому. Родители? отца я никогда не знал, а мать не очень то хотела интересоваться мной детство волчонка, сиротство волчонка, юность волчонка, а затем - волчья жизнь. В пору немедленно слезу пускать. Надо же, после такой жизни и - вот, пожалуйста, - втрескаться в подружку короля подпольного мира.

По сути, мне не оставляют выбора: соглашусь - лабиринт какой-то. Судя по блеску его масляных глазок - это не лучше войны. Если же я сумею его пройти и выжить, то скорее всего останусь с носом, а откажусь - тюрьма с прочими довесками.

- Один вопрос, - сказал я.

- Сколько угодно, Николай Федорович.

- Ответьте глядя мне в глаза: если я пройду лабиринт, что вам помешает сдать меня в тюрьму?

- Моя честь. Я уже говорил, что не имею обыкновения жульничать. Кроме того, - заранее предупреждаю, - компьютерная программа лабиринта настолько сложна, что возможных ходов никто предсказать не может. Это лотерея. Если удача на вашей стороне, вы победите, нет - увы! А если победите, какой, спрашивается, резон губить мне такой великолепный экземпляр, как вы? Увели у меня потаскушку - молчу! молчу! - так в моем с возрасте юность только используют, а привязываются к молодым смертники и глупцы. Я себя к таковым не отношу.