Крематорий - Михаил Соколов

Свет как-то померк, с двух сторон на меня надвигались горбатые обезьяны. Кто-то крикнул:

- Прикончите его! Быстрее!

Обезьяньи фигуры угрожающе зашевелились. Я повернулся на левой ноге и оказался у стены, где на ковре нащупал саблю. Кругом загремело, я смахнул голову ближайшей твари на пол. Пули свистели вокруг меня, я быстро двигался, чтобы не служить легкой мишенью.

В приемной, увидев выражение моего лица, они развернулись веером у стен. Надоедливо кто-то кричал. Затем они сбились в одно существо, которое я ненавидел какой-то животной ненавистью.

Мне захотелось колотить, бить, кромсать всех их. Они улыбались, скалили белые зубы и говорили мне какие-то успокоительные слова, которым я не верил. Обидно, я потерял саблю, но я достал кулаком ближайшего человека в звездной форме.

Человек упал без звука, я потянулся, чтобы добить его, но в раскрывшиеся двери кабинета лезли ещё двое. Я снизу лягнул створку, которая унесла одного нападавшего. Второй развернул ко мне автомат, и поэтому я мгновенно нагнулся. Очередь пуль веером прошла над моей головой; пули впивались в людей, но стрелявшему было все равно, лишь бы убить меня. Тут я схватил его за державшую автомат кисть руки, дернул к себе и встречным ударом сломал ему шею.

Я встряхнулся и осмотрелся. Все остальные тоже замерли. Я не видел оружия в их руках, и это мне не понравилось. Они как бы сдавались, а мне хотелось боя - я только входил во вкус. Поэтому я поднял одного из лежавших на ковре и бросил в дверь кабинета.

Дверь распахнулась внутрь. Оттуда торопливо резанули короткой очередью из автомата. Я выждал секунду под прикрытием стены и скользнул внутрь.

Поздно. Я увидел часть задвигающейся ложной стены, куском врастающую в резаный угол ковра.

Я бросился к вечно светящимся экранам компьютера, надеясь отыскать схему лабиринта, но из приемной подло стали стрелять.

Пули с электрическими брызгами разрушали экраны. Переждав шустрый поток свинца, я схватил уже мертвый монитор и швырнул в нападавших.

Там было притихли, но следом появился я.

В приемной все те же, - пять одинаковых человек возобновили стрельбу, но я уже летел им под ноги.

В меня все же попали. От боли я обезумел ещё больше. Подняв чье-то сопротивляющееся тело, я изо всех сил швырнул его в самую гущу врагов, а затем стал наносить короткие удары в появляющиеся передо мной лица.

Скоро бить стало некого. Они лежали передо мной - тихие, смирные, - и не могли больше причинять зло.

Но само зло жило; затаившись, я слышал далекие завывания моторов, клацанье металла, сотрясающее воздействие механизмов.

Я вошел в кабинет, сорвал прикрывающей потайную дверь кусок ковра. Я знал, что должен быть простой, быстродействующий замок.

Действительно, здесь особенно не мудрили и небольшой бугорок был почти точной копией люка в том подземном отстойнике, куда здесь вначале попадали жертвы.

Дверь открылась; дохнуло сырым сквозьняком. Бетонный узкий коридор скупо освещался грязными водозащитными плафонами под проволочной сеткой.

Я вернулся в приемную. Среди оружия, беспорядочно забытого между тел, нашелся автомат с подствольником. В чью-то сумку напихал запасные рожки с патронами, гранаты, взял пистолет и нож. Словно не было мирных месяцев - я вновь готовился к вылазке, готовился к бою.

Одинокий лучник на тропе войны...

Печаль, охватившая меня, не была связана с конкретным предметом. И она не мешала мне: я вновь собран, деловит, быстр. Но частью всегда свободного сознания, я горевал... О чем?

Бетонынй коридор в потеках сырой ржавчины, поворот, ещё поворот, тяжелая, словно для бомбоубежища отлитая дверь. Я потянул за рычаг засова, - прикрывая меня, дверь с тяжелым скрипом медленно отворилась.

Я заглянул внутрь и сразу отпрянул. Не важно, что спасло - инстинкт, опыт, - тяжелый пулемет сотряс воздух и стены. Я дождался передышки и ударил из подствольника гранатой: грохот, свист осколков, тишина.

Вниз вел колодец и спускаясь по скобам (на ржавой чешуйке болтался клок голубой костюмной шерсти) я мельком бросил взгляд на развороченную амбразуру в противоположной от двери стене, - там было тихо, только пахло стрельбой и смертью.

Теперь они точно знают, что я иду следом. Интересно, за амбразурой был автоматический стрелок или дежурный из наемной гвардии Кулагина? Что они ещё придумают? Ее ноги были длинные, стройные, гладкие, как шелк и как... может они просто забросают меня гранатами? Но как же она была прекрасна, прекрасна вся, когда с чудным обнаженнм бестыдством стояла передо мной, а я...

За поворотом невидимый дракон плюнул длинным, неохотно тающим языком пламени, прокалив отсыревший застойный воздух. Я подождал несколько секунд - огнемет выдал ещё одну пылающую струю и затих. Ничего не было слышно, лишь потрескивал остывающий металл где-то недалеко. Я решил, что огнемет сработал автоматически, без живого стрелка.

Стараясь не высовываться, я оглядел подчищенный огнеметом коридор. Напротив, но немного в стороне был виден подобный тому, где я сейчас сидел, ход. Приготовившись, я прыгнул, спиной ощутив запоздалый удар огня. Но тут, споткнувшись, я упал... как-то странно упал; меня вздернуло за лодыжки, все закачалось...

Вздувшись пузырем в округлую комнату, коридор потек дальше. Я же висел в центре помещения, подтянутый под потолок петлей железного троса. Ни автомата, ни закрепленной у пояса сумки я не потерял и никак не мог сообразить, что делать: выпутываться из петли, либо готовиться к немедленному появлению врагов.

Натужно заревел мотор и стационарная здесь лепестковая диафрагма гостеприимно раскрыла под моей головой большой люк. Я прицелился вниз; яркий свет, неподвижные, острые на вид лепестки огромного пропеллера, меня медленно опускало.

Ожидая подключения пропеллера, который, - было абсолютно ясно, должен размолоть меня в мелкий фарш, я нацелился гранатой подствольника на всю эту механику; люк, срез пола, большой бетонный зал, трансформаторная будка в углу, заполнившая воздух мирным гудением и три перевернутых мужика, молча следящих за моим низвержением.

На всякий случай я прицелился в них, не торопясь, впрочем, стрелять, меня отвлекала атмосфера мирного времяпрепровождения этих явно мирных мужиков.

Самый молодой из них вдруг напористо вопросил:

- Ну ты чё, мужик, новичок, что-ли?

Меня со скрипом раскачивало. Один из пожилых неожиданно качнувшись, нацелился пальцем в пульт на стене рядом со столом. Поколебавшись, палец уткнулся в большую черную кнопку. Я перестал опускаться. Лица присутствующих дружно отвернулись от пульта и вновь уставились на меня.

- И долго ты висеть собираешься? - спросил меня все тот же молодой парень.

А вы помогите выпутаться, - я решил вступить в диалог.

- Инструкцию тебе давали? - ворчливо заговорил пожилой. - Так чего же ты прешь по заряженным ловушкам? И шляются, и шляются, а нам лишняя работа. Вот заставим тебя сейчас самому все настраивать, будешь знать. Это вам не бездельничать в охране, попробуй тут у нас! - меня явно принимали за своего. И хорошо.

Пока же меня опускали, оттянув в сторону подальше от лепестков вентилятора, куда опасливо поглядывали мои спасители.

- Видел бы ты что тут творится, когда эта штука в работе. Мрак! Потом неделю все стены полировать приходится - все тут в крови и мясе.

- Ну пошли, составишь компанию, - сказал старший, седой невысокий мужчина с бледно-голубыми, мутнеющими уже глазами. Он потянул меня к столу, где уже сидели оба его товарища.

- Мужики! Выручайте. Я тут второй день, ничего ещё не знаю. И в инструкцию толком не заглядывал. У вас то она есть? А то боюсь опять куда-нибудь вляпаюсь.

- Володька! - скомандовал седой. - Покажь ему план. Ты ему инструкцию сделай, раз он такой здоровый, да глупый.

- Слышь! - обратился он ко мне, с хмельным упорством раскручивая забавляющую его мысль. - Сила есть, ума не надо? Да?

Но Володя уже шел к двери, за которой располагался неизменный компьютерный зал. Дожевывая бутерброд, он ткнул пальцем в клавиатуру ближайшего монитора, потом ещё раз, дисплей поурчал и выдал картинку. Я наугад забросил удочку:

- А кто где из людей? Можешь показать?

- Могу. Чего уж там.

Картинка исчезла в точке посередине экрана, вновь вспыхнула и, заполнив все поле, показала развернутый план.

Лабиринт впечатлял; сложность состояла в том, что поверх изображения стен, мерцали двух-трех цветные сети, делавшие изображение не только размытым, но и тем более непонятным.

- Володя! Убрал бы ты эти цвета, - попросил я еле сдерживая нетерпение. Мне хотелось побыстрее вытряхнуть информацию. Не важно из кого: людей, механизмов. - Мешают цвета, ничего не разобрать, - я дипломатично мягчел.

- Так что ты хочешь? Просто план или систему ловушек? Если план, так я могу, только тебе зачем один план? Тебе ловушки или план?