Совесть моей глубинки. Сборник рассказов - Ольга Трушкова

– Торопитесь на распродажу обуви! – бойко затараторил тощий паренёк в красной кепке с большим козырьком, сменивший улетевшую пару наркоманов. – Только у нас такие невероятные скидки! При покупке одной пары…

– Дед, ты когда мои сапоги починишь? – оборвав на полуфразе рассыпавшуюся в обещаниях бойкую красную кепку, обратилась к Егорычу баба Маня.

– Это те, что ты в прошлую весну на распродаже купила?

– Ну, а какие ещё? У меня их что, дюжина?

Егорыч встал с дивана, вышел в прихожую и стал внимательно рассматривать сапоги своей половины.

– Да их впору на помойку выбросить. Глянь сама, как ты на правом обутке подошву стёрла да ещё и пятку скособочила.

– Левый-то вроде ещё ничё, – попыталась защитить сапоги от неминуемой кончины баба Маня. – Дед, а чё это так-то, левый – носить можно, а правый – хоть в печь выбрось?

– Ходовая часть у тебя не в порядке, развал-схождение ни к чёрту, вот резина-то и стирается, – объяснил Егорыч.

Он до пенсии работал автомехаником и в этих делах хорошо разбирался.

– Кака резина-то? Кака резина-то? – заволновалась баба Маня. – Продавец говорил, что подошва из каучука!

– Так наш доморощенный бизнесмен Камышкин тоже говорит, что все свои колбасы, сосиски и прочее только из мяса делает, причём, из самого что ни есть свежего. А ты два года назад его фрикадельками отравилась. Забыла что ль?

Нет, это баба Маня помнит. Она тогда в местном ЧП купила их целый килограмм и взялась жарить на сковородке. Разогрела, как водится, растительное масло, положила туда несколько смёрзшихся комочков, накрыла крышкой. А когда через пять минут сняла её, то ужаснулась увиденному – по всей сковородке расплылась однородная масса соевой каши. Выбрасывать было жаль, попробовала съесть, но в горло влезло только две-три ложки. Спустя час с небольшим открылась рвота. Хорошо, хоть не всё, что в сковородке было, в себя поместила. Хорошо, что рвота началась раньше, чем Егорыч домой с работы пришёл, а то бы и он отравился.

Через несколько дней баба Маня отнесла в местное ЧП оставшийся продукт и попросила продавца вручить этот «деликатес» хозяйке торговой точки в качестве подарка к Международному женскому дню. Ни возврата денег, ни «спасибо за подарок» не последовало. Да баба Маня иного и не ожидала – слава Богу, сама жива осталась.

А ведь мясной бизнесмен Камышкин, кстати, житель их села и друг хозяев той самой точки, тоже свою продукцию рекламирует, хапуга бессовестный. Правда, только через районную газету.

Вообще, эти рекламы – одно мошенничество. Вот взять, к примеру, компьютерную защиту Касперского. Первый раз на ноутбук бабы Мани его поставил их внук. На год. Но за два месяца до окончания контракта с этим секьюрити внука призвали на службу, и он решил продлить договор на следующий год, чтобы до его возвращения их ноутбук был в безопасности. Получается, что этот Касперский за два месяца получил оплату своего труда по двойному тарифу?

Ладно, получил и получил, пусть это будет, вроде, как премия. Зато защищать ещё лучше станет. Это так баба Маня думала.

Касперский думал по-другому и ровно за два месяца до истечения срока договора начал ежедневно напоминать о том, что скоро он перестанет защищать бабу Маню с её ноутбуком и тогда их начнут атаковать вирусы. Видать, понравилось ему премии получать!

Баба Маня сделала вид, что намёка не поняла, твёрдо решив заключить с этим наглым секьюрити новое соглашение только тогда, когда он отработает ранее полученные деньги. То есть, только через два месяца.

А в один совсем не прекрасный день в ноутбук нагло влезло какое-то рекламное ПО (опять эта чёртова реклама!), а вместе с ПО заявился вирус.

Шибко подозревает баба Маня, что это сам Касперский от предупреждения о возможном заражении переходит к делу, а именно: подсовывает в её ноутбук это самое ПО, потом делает вид, что уничтожает вирусы, угрожает новым заражением и при этом каждый раз напоминает о продлении контракта. Это чтобы баба Маня уверовала в то, что без него ей никак не обойтись.

Упрямый, зараза. Но баба Маня ещё упрямее. Вот решила она не платить раньше срока – и баста! Она, может быть, вообще с ним больше никаких дел иметь не пожелает, потому что на дух не переваривает наглых людей.

Вот уже больше месяца баба Маня пользуется только компьютером, в интернет не выходит. Но каждый раз окаянный охранник напоминает ей о себе:

«Срок действия лицензии истёк. Ваши данные под угрозой!»

Даже скидку ей делает, как на той злосчастной распродаже обуви, где она сапоги на резиновом ходу купила.

«Продлите лицензию сейчас со скидкой до 25%!»

Ага! Разбежалась! Её уже научили, как со скидкой товар покупать! Она и без секьюрити  проживёт!

Вон друг Егорыча без всякой защиты уже два года по интернету гуляет – и ничего. Никаких тебе вирусов. Тут главное что? Ходить только туда, где безопасно. А в злачных местах, сколько бы ты за свою безопасность ни заплатил, никакие презервативы, никакие Касперские от заразы не спасут.

– Маня, смотри, как расхваливает какую-то сыворотку Лайма Вайкуле. Две капли – и через минуту на лице ни одной морщинки.

Давай, звони быстрее! Первым позвонившим дают второй флакон в подарок.

«Издевается, зараза», подумала баба Маня, но смолчала – знала, почему Егорыч смеётся над ней.

Три года назад она наткнулась в одной из газет на рекламу чудодейственного крема, от которого молодеют сразу на два десятка лет. Был указан и номер телефона с московским кодом, по которому заказ можно сделать. Вот, на свою беду, и позвонила баба Маня туда. А чего не позвонить-то, коль звонок бесплатный? Нет, молодеть она не собиралась – ни к чему ей людей смешить, она только цену чудо-крема узнать хотела. Боже мой! Что потом было! Постоянные звонки не давали покоя ни днём, ни ночью. В Москве-то день, а у них в Сибири уже ночь. Баба Маня и увещевала их, и просила пощадить её, старую женщину – бесполезно. Трезвонят и трезвонят. То вежливо говорят, то нахально требуют заказ сделать (мол, зачем она им звонила, если молодеть не желает?)

Неужели та фирма уже всем старухам, живущим в Центральной России, на Урале и в Западной Сибири, морщины разгладила, коль до их Иркутской области добралась и внешностью бабы Мани озаботилась?

Так длилось до тех пор, пока однажды глубоко за полночь трубку не взял разъярённый Егорыч и не покрыл трёхэтажным матом их всех: фирму-торговку вместе с её чудо-кремом и бабу Маню с её любопытством. Вот после этого прекратились ночные звонки. Дневные – тоже. Кстати, стоимость «омоложения» так и осталась тайной.

Рекламируют всё и вся: лекарства, прокладки, продукты и многое-многое другое. Оно и понятно – товар нужно продать.

Но вот что совсем ни в какие ворота не лезет, так это реклама «Вестей» с Дмитрием Киселёвым. Вести с событиями на Украине так достали, что баба Маня порой перестаёт понимать, где она живёт – там или в России? А этот ведущий с его манерностью, с вечно разведёнными ручками и растопыренными пальцами, с откровенно лживыми интонациями и наигранной честностью совсем не вызывает в ней веры в то, о чём он глубокомысленно вещает. Напротив. Она не верит ни единому его слову.

Давно поняла баба Маня: любая реклама есть обман, приманка для лохов, потому что хороший продукт в афишировании не нуждается. Однако, если вдуматься, реклама в фильмах – совсем не лишнее звено, ведь во время её можно сбегать на кухню, чтобы зажарить лук в борщ, подбить тесто на стряпню или просто налить себе чашку чая.

А Дмитрий Киселёв пусть уж простит её за столь нелестные высказывания в его адрес. Хотя за что прощать-то? За правду? Так он же сам говорит, что, мол, хватит мямлить, пора говорить правду. Вот баба Маня и режет её всем в глаза, а на лица так и вовсе взирать не собирается.

Баба Маня, Пушкин и политика

Бабу Маню именовали «менеджером» детского сада «Солнышко». Она заведовала швабрами, ведрами, тряпками, убирала помещение, вытирала пыль с мебели и носы ребятне, давала указания Нине Ивановне, Катерине и Егорычу. Нина Ивановна была заведующей, Катерина – поваром, а Егорыч – сторожем, дворником и по совместительству мужем бабы Мани, нянечки детского сада «Солнышко».

А ещё за порядочность, справедливость и прямолинейность называли бабу Маню совестью нашего села.

Характер этой энергичной женщины вполне соответствовал бы должности менеджера и в более сложных структурах, только вот управлять государством бабу Маню пока не приглашали.

Она не обижалась – не кухарка, чай, не ей сулил это кресло великий вождь революционного пролетариата.

Однако политикой интересовалась и происходящее в ней объясняла по-своему. Хотя, в общем-то, верно объясняла.