Дом восходящего солнца - Чак Хастмайр

– Промахнулся?

– Да не в него промахнулся! Я имею в виду, промахнулся и, типа, не просто остановил его. Задел, наверное, какую-то артерию или что-то такое. Может, сердце.

– То есть, ты поехал туда, чтобы поговорить с Гектором и случайно выстрелил ему в сердце?

Тони пожал плечами:

– Ну да.

– Он тебе что-нибудь рассказал?

– Он не успел.

Рэй покачал головой:

– Вообще-то считается, что мы здесь делаем одно дело, Тони. Я искал Гектора два дня. Но ты нашел его первый и убил прежде, чем он что-то рассказал. Если бы я был подозрительным, я бы подумал, что все как-то очень удобно вышло.

Тони придвинулся к Рэю и почти ткнул пальцем ему в глаз.

– Закрой рот, Шейн. Или я его закрою. Как закрыл твоему маленькому дружку Гектору.

– Это была наша единственная зацепка. – Рэй решил ничего не говорить Тони о Винки и Скуби.

Тони сунул в рот сигарету, прикурил от своей золотой Z, с удовольствием затянулся и выпустил клуб дыма Рэю в лицо.

– Ты, наверное, был супердетективом.

– Мы обычно старались не убивать своих свидетелей.

– Мне звонил Карлос, – сообщил Тони. – Он хочет знать, как продвигается работа. Что ты сделал. Кажется, мне придется сказать ему, что ты ни хрена не сделал.

– Как ты нашел Гектора?

– Какая разница? Ты не нашел, а я нашел. Наверное, это мне надо было быть детективом.

– Ты просто Шерлок-долбаный-Холмс какой-то.

– Знаешь, в чем твоя проблема, Шейн?

– Нет. Просвети меня.

– Все, что ты можешь, – это сидеть на заднице возле бара и подбирать мелкие монеты, которые мы тебе платим. А знаешь почему? Потому что ты никого не уважаешь. И себя ты тоже не уважаешь. Ты жалкий.

– И от кого я это слышу!

Тони не обратил внимания на издевку.

– Знаешь эту песню – ее еще пела такая толстая черная чувиха. R-E-S-P. – Тони махнул рукой. Не осилил. Видимо, слишком сложное слово. – Ну там еще выходит слово respect[3].

– Ты хочешь сказать, Арета Франклин? R-E-S-P-E-C-T?

Тони кивнул:

– Ну типа. Не важно. Так вот.

– Эту песню написал Отис Реддинг.

– Какая мне, мать твою, разница, кто написал эту гребаную песню! – Тони покраснел. – Что я хочу сказать – ты ничего не знаешь об уважении.

Рэй раздавил окурок в пепельнице.

– По крайней мере, я знаю, как пишется это слово.

Тони сузил глаза.

– Винни считает, что он тебе обязан. Но я так не считаю. Когда я встану во главе «Дома», ты получишь то, что заслуживаешь, Шейн. Можешь быть уверен.

Рэй озадаченно моргнул:

– Так тебя, значит, повышают?

– Кое-кто облажался. Кое-кто не хотел пачкать руки, управляя «Домом». Слишком, типа, расслабился. Может выйти так, что Винни придется заплатить эти триста кусков из собственного кармана.

Рэй пожал плечами. Новость его, конечно, удивила, но какое, в сущности, его дело? Ему все равно, считает Карлос, что его брат облажался, или нет. До тех пор, пока кто-нибудь не потребует от него, Рэя, возмещения ущерба.

– Винни может себе это позволить.

Тони фыркнул:

– Винни не может себе позволить даже сэндвич с сыром.

– О чем ты говоришь? – Рэй кивнул в сторону игрового зала. – Это место – золотая жила. Винни живет в пентхаусе. Его брат практически владеет Новым Орлеаном. Во всяком случае, его дном. Конечно, Винни может себе это позволить.

– Я тебе повторяю, у Винни нет даже собственного ночного горшка.

Инстинкт полицейского подсказал Рэю, что здесь может быть что-то важное.

– Почему?

Тони удостоверился, что поблизости никого нет, и тихо сказал:

– Эта школа, в которую ходил мальчишка. Она была дорогая. Очень дорогая. На нее очень много уходило. А то, что оставалось, тратила его жена. Как будто у Винни есть собственный станок, чтобы печатать деньги.

Рэй показал взглядом на кассу и запертую дверь в офис:

– Почему там оказалось столько налички?

Тони пожал плечами, но на лице его можно было прочесть, что ему на самом деле известно гораздо больше.

– Разве никто не приезжал забрать ее? – спросил Рэй.

– Приезжали. Два раза. – Тони вытянул два пальца. – Но мы ее не сдали.

– Почему?

– Это был не мой приказ.

Рэй пристально посмотрел на него:

– А чей же тогда?

Тони показал на потолок. Там, наверху, располагался пентхаус Винни.

– Зачем? – спросил Рэй.

– Не знаю. – Тони покачал головой. – Сам у него спроси.

– Спрошу, – пообещал Рэй.

Часы на кухне показывали 8:00. Еще немного – и она опоздает на работу. Дженни влезла в свой «костюм шлюхи», застегнула молнию на спине и принялась искать ключи. В дверь вдруг постучали.

Дженни посмотрела в глазок. За дверью переминался с ноги на ногу очень толстый мужчина в костюме. Он был ей незнаком.

– Кто там? – крикнула Дженни.

– Мисс Портер, меня зовут Хирам Гордо, – донесся до нее приглушенный голос. Толстяк поднес к глазку визитную карточку. – Я представляю группу медицинских компаний. Мне нужно с вами поговорить. Вопрос довольно срочный.

Все ясно. Он пришел насчет денег. Всегда одно и то же – деньги.

– Я не могу сейчас разговаривать. Я собираюсь на работу.

– Это очень важно, мисс Портер, – настаивал толстяк. – Я займу у вас всего пару минут.

Дженни открыла дверь. Хирам Гордо скользнул внутрь и сунул ей в руку свою визитку. Дженни взяла, но не стала читать, что там написано. Гордо плотоядно оглядел ее, задержавшись на ногах, и протянул пухлую руку.

– Очень приятно познакомиться.

Его ладонь была влажной и холодной, словно рыба. В глаза ей Гордо так и не посмотрел – он пялился в вырез ее платья. Он все держал ее руку, не желая выпускать, и Дженни наконец неловко отняла ее сама. Она вдруг почувствовала себя очень неуютно.

– Вы не позвонили в домофон. Как вы вошли?

Он все же оторвался от ее декольте и взглянул в лицо.

– Я столкнулся с одним из ваших соседей внизу, он как раз выходил. Я объяснил ему, кто я такой, и он впустил меня.

Спрашивается, есть ли смысл платить за домофон, если кто угодно может войти без спроса, подумала Дженни.

– Я уже говорила, что тороплюсь на работу.

Толстяк сладко улыбнулся:

– Это займет всего минуту. Не возражаете, если я присяду? – Он кивнул в сторону дивана.

Дженни покачала головой:

– Извините, боюсь, у меня нет.

Гордо, не обращая внимания на ее слова, плюхнулся на диван и устроился удобнее. Потом похлопал по подушкам рядом с собой:

– Присядьте, пожалуйста.

Дженни сложила руки на груди.

– Я же сказала – опаздываю на работу. Извините, мне нужно идти.

Толстяк откинулся назад.

– Мисс Портер, как я сообщил, я представляю группу медицинских компаний.

– Каких именно?

– Медицинский центр «Мед-Сити», «Стаффорд нерсинг сервис», услуги медсестер и сиделок, и «Медико эквипмент ренталс», медицинское оборудование напрокат. – Он бойко сыпал названиями, словно опытный торговец автомобилями. – Вы задолжали им в общей сложности сорок восемь тысяч долларов.

– Вы что, собираете долги? – Дженни взглянула на визитку, которую продолжала держать в руке. ХИРАМ Л. ГОРДО, АДВОКАТ. Она знала не так уж и много адвокатов, но те, с кем она была знакома, выглядели как-то более… респектабельно. – Вы действительно адвокат? – спросила Дженни.

– Моя фирма предоставляет в основном коллекторские услуги.

– Коллекторские услуги?

Гордо тонко улыбнулся:

– Мы специализируемся на задолженностях, выплаты по которым не поступали больше девяноста дней. Извините.

– Вам не за что извиняться, – сказала Дженни. – Но я не собираюсь платить им деньги.

– Мисс Портер, мои клиенты, в стремлении достичь с вами консенсуса, разработали для вас крайне выгодную и удобную схему погашения кредита, однако вы прекратили выплаты.

– Девятьсот долларов в месяц? Это, по-вашему, выгодная схема?

Гордо не ответил.

– Мои клиенты посылали вам уведомительные письма заказной почтой. Вам звонили. Мои клиенты испробовали все возможные способы договориться с вами, прежде чем обратились в мою фирму. Теперь, однако, это дело поручено мне, и я намерен востребовать долг.

– Я поместила свою мать в больницу, чтобы ее вылечили. Вместо этого они ее доконали.

– Мисс Портер, этот вопрос вам следует обсудить с адвокатом, специализирующимся на делах о медицинской небрежности. Моя область – невыплаченные долги.

– Вы считаете, это справедливо? – спросила Дженни. – Они ничего не делают, моя мать умирает, а они берут с меня за это семьдесят пять тысяч долларов?

– Я здесь по другому вопросу.

– Я знаю, по какому вы вопросу. Вы здесь потому, что эти скоты больше заботятся о том, как бы получить больше денег, а не о том, как помочь больному человеку.