Валенсия и Валентайн - Сьюзи Кроуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После последнего шума, когда все стихало, Валенсия еще долго лежала неподвижно, словно замерев, на спине. Она не могла ни кричать, ни плакать, ни даже отличить сон от реальности. И просыпалась по будильнику, задыхаясь.
С годами эти сны ушли, но страх перед ними все еще оставался. Как будто Шарлин – или ее ужасный призрак – каждую ночь проникала в кухню. И время от времени Валенсия просыпалась оттого, что слышала, как там что-то движется.
На кухне никого нет. На кухне ничего нет. Тем более на кухне нет Шарлин. Убеждая себя в этом, Валенсия в какой-то момент спохватывалась, опасаясь, что эти мысли дадут противоположный эффект, породят наказание за ощущение безопасности, сыграют роль триггера.
На кухне может что-то быть, думала она, вычеркивая первую мысль, а потом беспокоилась, что эта мысль каким-то образом приведет к тому, что на кухне кто-то появится.
Она пыталась очистить разум, отбросить все мысли и сосредоточиться на чем-то совершенно другом. Она даже придумала стишок, чему мать научила ее в детстве, когда ей было трудно заснуть.
Надежней всего самолетом летатьЛучше в небе чем под землей лежатьСел в самолет – не бойся и пойАвтобус, корабль, поезд, джип – отстойОна подтянула ноги к груди, затаила дыхание и прислушалась, ожидая услышать прерывистые хрипы и шорох шагов. Она знала, что там никого нет, знала это абсолютно точно, но знание совсем не помогало. Знание казалось опасным.
Поэтому она бегала. Надевала вчерашнюю одежду, беря ее прямо из корзины для белья, проносилась через квартиру, как будто за ней что-то гналось, слетала по лестнице и с колотящимся сердцем мчалась к своей машине. По пути она не успевала проверить плиту и, уже оказавшись внизу, сталкивалась с двумя своими иррациональными страхами: Призрак Шарлин или Загорающаяся Плита.
Птичий голос следовал за ней из дома.
Ты умрешь. Ты умрешь. Мы все умрем.
Надежней всего самолетом летать, – заклинала она в ответ, бормоча себе под нос, надеясь, что никто не услышит. – Лучше в небе, чем под землей, лежать…
Резкий и сухой дребезжащий звук догонял ее сзади, когда она наклонялась, чтобы отпереть дверцу; охнув, она поворачивалась – сухой лист скользил через парковку.
Гори оно все пламенем.
Часы на приборной панели в машине показывали 5:30. До работы оставалось еще больше двух часов, но возвращаться в свою тихую квартиру было немыслимо, поэтому она вставляла ключ в замок зажигания и ехала к колл-центру, глубоко дыша, не торопясь, медленно, в объезд, стараясь не беспокоиться о том, попадет ли в аварию, есть ли кто-то на заднем сиденье и охвачена ли пламенем ее квартира.
Даже в такие ужасные утра, как это, Валенсия получала удовольствие, пусть и не полное, от легкой поездки на работу. Дорога была в ее распоряжении, и ей нравилось ощущать себя в движении, нравилось наблюдать мир, пробегающий за окном и ничего от нее не ждущий. Она проезжала Тринадцатую до Рей-стрит, сворачивала на Четырнадцатую до Эльфинстоуна, потом на безымянную проселочную рядом с небольшим ручьем, которая вела к аэропорту. Это была старая часть города, и дороги были обсажены яркими, старыми, уютно склонявшимися деревьями.
Она включала радио и поворачивала ручку громкости вправо. Знакомый голос, низкий и ясный, заполнял машину, и Валенсии хотелось, как обычно, чтобы кто-нибудь сидел рядом, в пассажирском кресле. Она поворачивалась бы к нему и спрашивала: «Кто это? Узнаю голос, но я не знаю песню…»
На пассажирском сиденье никогда никого не было. Но был ли кто-то на заднем сиденье? Она бросала нервный взгляд в зеркало заднего вида и прибавляла громкости.
Заехав на стоянку в 6:45, слишком рано, Валенсия парковалась на своем обычном месте и доставала еще один блокнот. Бывшее в работе эссе касалось Питера, но было не о Питере. В нем говорилось немного и о мужчине, с которым она разговаривала на днях по телефону.
Он, рассуждала она, показал, что она способна разговаривать с людьми, – и это было как раз то, о чем она задумывалась уже некоторое время.
Как разговаривать с людьми.
1. Поздоровайся.
а. Привет. Как поживаете? Как дела? (Но не «делишки».) И так далее. Непринужденно; не слишком взволнованно, без ненужного энтузиазма.
б. Не вскидывать брови. Удивление здесь эмоция неуместная.
в. Не делай того, что делаешь.
г. Улыбка сдержанная, не скалься.
2. Задай один из следующих вопросов:
а. Как ваши дела?
б. Что-то случилось?
в. Что нового?
3. Расскажи анекдот.
а. (Возможно, придется придумать самой.)
б. ПОЧЕМУ Я НЕ ЗНАЮ СМЕШНЫХ АНЕКДОТОВ?
4. Разработай действующую стратегию отхода.
а. Скажи, что тебе нужно идти.
б. Улыбнись.
в. Не выгляди как полная идиотка в этот момент.
г. Серьезно, Валенсия.
На светло-голубом «Кавалере» прибыла наконец секретарша, и Валенсия поспешила за ней в открывшиеся передние двери.
Подойдя к своему столу, она настороженно посмотрела на компьютер. Ночной кошмар сохранился в памяти более ярким и осязаемым, чем прошедший день, и на мгновение она как будто оказалась перед зеркалом, спрашивая себя, кто она такая: человек или отражение человека.
Она надела наушники, и номеронабиратель ожил. Дальше все пошло по обычному сценарию: женщина из штата Мэн, по-видимому никогда не слышавшая о себе; мужчина из Нью-Джерси, разразившийся чередой ругательств, прежде чем бросить трубку; маленькая девочка из Род-Айленда (мать наставляла ее сказать, что она одна дома и мама ответить не может). Какой-то подвыпивший тип предложил ей выйти за него замуж; другой, не вполне в себе, угрожал физической расправой мужу Валенсии и детям, если она не уйдет с работы до конца недели, и, наконец, некто с кислотным голосом, с великим удовольствием и в красочных подробностях расписавший, что, по его мнению, должно случиться со сборщиками долгов. Когда-то такие звонки шокировали, но теперь от них лишь становилось грустно и тяжело на душе. Даже слушать их было скучно. Она могла придумать гораздо худшие способы пыток, чем эти телефонные звонки, потому что сама днями напролет мысленно практиковала их. Вещи, связанные, например, с ногтями. Скальпами.
Сделав двадцать звонков, она посмотрела на лежащий перед ней листок, покрытый крошечными грустными рожицами. Этот сомнительный защитный механизм Валенсия изобрела через несколько месяцев после начала работы в «Уэст-Парке», когда наконец поняла, что словесные оскорбления станут постоянной, неотъемлемой частью ее работы. После каждого такого случая она рисовала очередную рожицу, а заполнив листок, позволяла себе квадратик шоколада, который всегда держала в сумочке. Используя сахар, Валенсия пыталась обмануть мозг, приучить его получать удовольствие от оскорблений. Назвать такую тактику здоровой было, наверно, нельзя, но если
