Валенсия и Валентайн - Сьюзи Кроуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, – согласилась Валенсия. – Это правда. О’кей, давайте следующее.
Они проработали еще десять вопросов, прежде чем Валенсия с неохотной заметила, что ей нужно вернуться к работе. Джеймс Мейс как будто расстроился, но сказал, что позвонит еще раз, если она не против, и Валенсия ответила, что да, конечно, с удивлением почувствовав, как по спине пробежала дрожь возбуждения.
Последовало продолжительное молчание, ощущавшееся как нечто многозначное и многообещающее, как целый лес чувств. Джунгли. Из которых могло вырваться все что угодно.
– Круто, – сказал он. – Скоро еще поговорим.
– О’кей, – сказала она, скрывая разочарование тем, что молчание так и не привело ни к чему, кроме вот этого.
Глава 10
Пока миссис Валентайн делилась своей историей, за окном постепенно сгущались тучи, но в кухне темнеет как-то вдруг сразу. Окно рядом с Анной приоткрыто всего на несколько дюймов, и внезапно рукав ее рубашки становится мокрым.
– О, – говорит она, рассматривая растущую лужу на кухонном полу, – мне его закрыть?
– Нет, все в порядке, дорогая, – отвечает миссис Валентайн. Она погружена в свои мысли и, кажется, даже не понимает, о чем говорит Анна.
– Ладно, но на улице дождь начинается, и здесь уже натекло…
– Ничего страшного, – ласково говорит миссис Валентайн. – Но тебе лучше приступить к работе – день заканчивается. На улице уже темно!
– О, конечно, извините. – Анна встает, тихо опуская окно одной рукой. Подвернутая нога затекла и плохо слушается.
– Тебе не за что извиняться, дорогая девочка. Это я не могла закрыть рот. Стоит только начать, и меня никто уже не остановит. Вот так. И ты тоже такой будешь, когда постареешь.
– Если только я не пойду в свою бабушку Дэвис. – Бабушка Дэвис, грустная, тихая старушка. Анна знает, что ее бабушка и миссис Валентайн долгое время были близкими подругами, и теперь, встретив миссис Валентайн, она понимает, почему их отношения сложились удачно. Миссис Валентайн, должно быть, говорила, говорила и говорила, а бабушка Дэвис сидела и слушала, слушала, слушала.
Мама Анны много говорила о том, как хорошо было для ее матери иметь подругу, живущую так близко, но ни она, ни сама Анна почти не вспоминали о той, которая осталась после смерти бабушки Дэвис.
– Тебе повезло бы, если бы ты пошла в свою бабушку Дэвис, – говорит миссис Валентайн почти возмущенно. – Она удивительная женщина. Вообще-то я даже сомневаюсь, что ты знала свою бабушку, если ты говоришь о ней такие вещи.
Анну смущают две вещи: настоящее время, в котором миссис Валентайн говорит о ее умершей бабушке, и возмутительный намек на то, что она с ней не встречалась. Последнее представлялось спорным; первое же, возможно, было просто оговоркой.
– Что? Конечно, я была с ней знакома. И хорошо ее знала.
Лицо миссис Валентайн приходит в движение, но только рот и только чуть-чуть.
– Я имею в виду, – продолжает она, оставаясь за столом и наводя на нем подобие порядка, – ты не знала ту миссис Дэвис, которую знала я, до смерти твоего дедушки. У нее сейчас нелегкие времена. В горе человек обычно замыкается, но она не была такой всегда и не уйдет такой… По крайней мере, я так не думаю. – Миссис Валентайн стучит по столу костяшками пальцев, как будто пытается подбодрить миссис Дэвис через ее внучку. – Таким людям, как мы с тобой, нужно просто держаться за нее. Когда-нибудь она снова обретет часть себя прежней, и, когда это произойдет, я познакомлю вас по-настоящему. Думаю, ты обнаружишь, что у вас действительно много общего. Ну же! Приступай.
Анна сбита с толку, но, прежде чем успевает что-либо сказать, этот удивительно странный момент минует. Миссис Валентайн переключается в рабочий режим.
Старуха отодвигает свой стул, и он со скрежетом ползет по линолеуму.
– Пол. – Она указывает на пол, который похрустывает у нее под ногами. – Все поверхности, посуда, э-э… – Она останавливается посредине комнаты и поворачивается. – Одно это могло бы занять полдня, так ведь?
Анна кивает, ее глаза широко раскрыты.
– Да, могло бы, – говорит она едва слышно.
– Я не расстроюсь, если это все, что ты сделаешь на этой неделе, – быстро говорит миссис Валентайн. – И не переживай, если не закончишь это сегодня. Думаю, ты заметила, что здесь уже давно не убирали. На данный момент это больше похоже на то, что ты убираешь здесь для того, кто будет жить следующим, понимаешь?
– Угу, – отзывается Анна; ее бросает в пот. Опять эти разговоры о смерти.
Миссис Валентайн прислоняется к прилавку, улыбаясь про себя.
– О, кстати, о твоей бабушке, она придет минут через пятнадцать.
Анна замирает. Это не оговорка. Что же тогда? Ее бабушка Дэвис умерла довольно давно и определенно не придет через пятнадцать минут. Анна открывает рот, чтобы поделиться с миссис Валентайн своими сомнениями, но та даже не замечает ее попытку.
Старушка оглядывает комнату, как будто прощается с беспорядком и крошками. Потом улыбается Анне и ободряюще кивает.
– Остаешься сколько хочешь, делаешь сколько хочешь и уходишь, когда закончишь, хорошо? Твои деньги там, на стойке. – Так и есть, аккуратные столбики монет поверх стопки журнальных и газетных вырезок. Миссис Валентайн улыбается Анне и исчезает в коридоре.
Пойти домой и сказать матери, что миссис Валентайн либо сумасшедшая, либо не в курсе, что ее лучшая подруга умерла? Или все-таки посмотреть, что произойдет примерно через пятнадцать минут? Анна в раздумье.
В конце концов побеждает любопытство.
Она идет через комнату к стойке – к столбикам монет и стопкам газетных вырезок. Их здесь десятки, растрепанных, грязных бумажек с заметками и фотографиями. Она берет одну и веером раскладывает содержимое по стойке. В глаза бросается заголовок – «Туристический автобус разбился по пути в Ла-Пас». Тут же вырезка из сопроводительной статьи – фотография огромного супермелкого озера со стоящими в нем людьми и подписью «Как найти правильного туроператора для путешествия в Салар-де-Уюни». В заметке из старой пожелтевшей газеты подробно описывается, как колесо джипа угодило в выбоину и машина перевернулась, а все находившиеся внутри погибли. Странная подборка, думает Анна. И зацепиться не за что. Она не может сказать, что объединяет все эти материалы, не знает упомянутых в них имен, но она собирает все бумаги в аккуратную стопку и кладет их на холодильник вместе с похоронными брошюрами, которые миссис Валентайн положила туда раньше.
Анна наполняет водой раковину, начинает мыть посуду и через какое-то время слышит, как миссис Валентайн возвращается в гостиную, болтая без умолку. Она делает паузу, чтобы прислушаться; расслышать что-либо из-за грохочущей фортепианной музыки.
– Она такая милая девушка.
