Привычка жить - Вера Колочкова

Дома, ответив на любопытные вопросы Кати с Максимкой, она прошла на кухню, автоматически обвязалась тесемками фартука, с тоской глянула в холодильник. Что ж, какой-то ужин придумывать надо… Или бутербродами с купленной колбасой обойтись? Потом глянула на круглые настенные часы и обмерла – ничего себе! Время-то уже – одиннадцать часов! Какой тут ужин, когда спать пора ложиться…

– Макс! Катя! Вы ели чего-нибудь? – крикнула она в сторону детских комнат. – Или мне ужин стряпать на ночь глядя?

– Да ели, ели, мам… – нарисовался в дверях кухни отзывчивый Макс. – Катька удосужилась омлет сделать. Ничего получился, толстый такой. И вкусный даже, представляешь?

– А сама она поела? Или ты один все слопал?

– Обижаешь, мам… И Катька поела, и твоя порция осталась…

– Да? Ой, спасибо, сынок… Только я не хочу что-то. Переволновалась за Оксанку, ничего в горло не лезет. Может, ты съешь мою порцию, а?

– Давай! – радостно согласился Максим, садясь на свое законное место между окном и холодильником. – Я как раз шел на кухню ухватить чего-нибудь. Бутербродец какой-никакой сделать.

– А ты и бутербродец тоже съешь, я колбаски вкусной купила! И сыру вот, и йогуртов… Зови Катьку, пусть тоже поест!

– Ой, да не будет она, ты ж ее знаешь… Слушай, мам, а правду все соседи говорят, что эта Оксана – она… как бы это сказать… такая?…

– Какая такая, сынок?

– Ну… облегченного поведения девушка?

– Нет, сынок. Она не облегченного, она очень даже тяжелого поведения девушка, – грустно вздохнув, проговорила Женя. – Такого тяжелого, как камень Сизифов неподъемный… Не дай бог никому такого облегчения в поведении, Максимка! И вообще, не слушай ты никого. И ни о ком так легко не суди. Человек, смело и безапелляционно оценивающий другого человека, делает огромный шаг назад в своем развитии. Потому что оценить да осудить, а тем более осмеять всегда легко. А вот глубже посмотреть и постараться понять ой как труднее! Понял, о чем я говорю?

– Понял, мам, – слишком быстро согласился Максимка, хлебным мякишем собирая с тарелки остатки омлета. – Понял, как ты ловко умеешь от прямого ответа уходить. Наворотишь всегда такого, что и сама не поймешь, чего сказала.

– Максим! Ты что это грубишь мне?

– Да нет, что ты, бог с тобой… Все я понял, успокойся. Соседка наша хорошая девушка, просто жизнь у нее тяжелая. Ты это хотела сказать?

– Ну да… Примерно это…

– Мам, а сыр ты какой купила? С дырками?

– Что? А, ну да, с дырками…

– Тогда я еще себе бутерброд сделаю и пойду, ладно? У меня завтра контрольная по математике, а я ни в зуб ногой… А когда я ем, у меня лучше в голове все укладывается.

– Иди, сынок… – улыбнувшись, снисходительно махнула рукой Женя. – Иди готовься.

А про Оксанку все равно плохо не думай, ладно? Она хорошая и добрая девушка, просто ей в жизни меньше повезло, чем другим детям. Ни в зимний лагерь она не ездила, ни к репетиторам английским не ходила…

– Да говорю же – понял я, мам! Чего я, тупой, что ли? Или маленький? Мне же двенадцать лет уже!

– А и правда! Чего это я, в самом деле? – тихо рассмеялась Женя, потянувшись рукой к его вихрам. – Мужичище в доме вырос, а я ему элементарные вещи по десять раз талдычу…

– Вот именно! – мотнул головой, отстраняясь от ее руки, Максимка. – Тебе нас с Катькой поучить – прямо хлебом не корми… Иди, телефон в комнате звонит, слышишь? Наверняка тетя Ася по тебе соскучилась…

Звонила, однако, совсем не Ася. Звонила мама Дашки Котельниковой, Катькиной подружки. С мамой этой Женя водила телефонно-шапочное знакомство, то есть и не помнила даже толком, как ее зовут – то ли Валя, то ли Варя… Занудой была эта то ли Валя, то ли Варя еще той. И голос у нее был тоже противный, скрипучий такой. И говорила она длинно и путано, перемежая каждую мысль пространными на всякие темы лирическими отступлениями. Странно даже было, как это она сумела такого веселого и открытого ребенка вырастить. Дашка очень Жене нравилась. Славная такая девочка. Умненькая и правильная, без ранней буйной косметики и вульгарных нимфеточных мини-юбок. И Катька за ней тянулась вроде бы…

– Женечка, я не поздно звоню? Я вас не из постели вытащила, надеюсь? Вы так долго трубку не брали, а перед Катюшей мне как-то не хотелось легализоваться… – совершенно нормальным голосом произнесла Дашина мама, без всякой скрипучести и предварительного занудства. А это было уже странно. К Жене вдруг разом вернулось давешнее нехорошее предчувствие, заставило нервно сжать пальцами телефонную трубку…

– А что такое? Случилось что-нибудь, да? Почему вы не захотели, как говорите, легализоваться? Что-то с Дашей случилось?

– Нет, с Дашей как раз все нормально. Я хотела вас насчет Кати предупредить…

– Господи, не пугайте меня… Что такое?

– Ой, даже не знаю, как вам сказать…

– Да говорите прямо, не томите душу! Что с моей Катей случилось?

– Нет, не волнуйтесь, ничего особенного… Просто они раньше так хорошо дружили, а теперь…

– Что, что теперь? – потихоньку начала раздражаться Женя. Ну что за манера такая у женщины – тянуть кота за хвост? Нет чтоб сразу сказать – так, мол, и так!

– А теперь они совсем не дружат…

– Ну? И что? Сегодня не дружат, завтра снова подружатся… В чем проблема-то?

– Да вы не сердитесь на меня, Женя. Я же как лучше хочу. Я за вашу Катеньку переживаю. Как связалась она с этой девчонкой, так я прямо места себе не нахожу…

– С какой девчонкой?

– Ой, а вы не знаете, да? Вы, наверное, давно уже в школе не были…

– И правда давно не была. С первого сентября еще. А что за девчонка такая? Расскажите мне, я не в курсе…

– Я не знаю, кажется, ее Алиной зовут… Она у них в классе новенькая – неизвестно вообще, откуда взялась такая. Всех девчонок перебаламутила…

– В каком смысле перебаламутила?

– Да в плохом, в плохом, Женечка! У нее, у этой Алины, мамаша такая… Ну, знаете… Свободный образ жизни ведет. И дочке этот образ, по всей видимости, навязывает. Девчонка целую идеологию под это подвела, пропагандирует черт-те что… Мне как Даша рассказала – я просто в ужас пришла! Там такое… Такое…

– Какое? – в ужасе прошептала Женя, невежливо сминая кожистый листик аукубы японской, ненароком попавший ей в ладонь.

– Ой, ну мне даже и не повторить так, как Дашка рассказала… В общем, как я главную мысль поняла… Ну вроде того, что все женщины должны только тем в жизни и заниматься, что мужиков за деньги ублажать. Что все они по сути своей – свободные проститутки. И вроде как эта суть должна в общественную норму войти. И что надо старательно вытравливать из себя ханжество всякое, и что девочек в этом смысле с малолетства правильно воспитывать надо… Господи, да чушь всякая! Даже говорить об этом противно! Да и не это главное… Главное то, что Алина эта вокруг себя уже целую тусовку собрала и Катя ваша тоже туда вхожа…