Ветер времён - Сергей Мун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Злость Минсока, словно маленькая кнопка в его голове… включила подходящую случаю музыку. Началось представление, которого солдатам видеть ещё не приходилось. Оно заключалось в том, что они перестали видеть что-либо вообще. За движениями Минсока и днём-то было не уследить. А тем более ночью, при лунном свете.
Солдаты запоздало взмахивали мечами и рубили воздух, время от времени хватаясь то за ногу, то за руку… Казалось, такие комариные укусы их только злят. Но вот! Один из них схватился за горло и упал. Второй согнулся, выронив меч из рассечённой кисти. Двоим оставшимся стало понятно, что всё гораздо серьёзнее, и они, разойдясь в стороны, стали неторопливо присматриваться к необычному противнику.
В этой своей первой боевой схватке Минсок ощутил одно, радующее, его обстоятельство. Применение настоящего боевого меча делало его стиль более эффективным. Быстрые и точные колющие удары железным мечом несли серьёзные повреждения, вплоть до смертельных. Те же удары в исполнении деревянного меча превращались в незначительные тычки, которые в горячке боя противник мог даже не заметить.
Бойцы изменили свою тактику. Больше не суетились, а спокойно и не спеша, поджимали Минсока с двух сторон. Они словно играли с ним, как два больших кота играют с мышью. Минсоку стало сложнее. Теперь он с трудом успевал уклоняться от расчётливых ударов. Едва увернувшись от очередной атаки, он почувствовал резкую боль над левой бровью. Кончик меча вспорол кожу. Рана была пустяковая, но сочившаяся кровь заливала левый глаз и мешала. Музыка в голове смолкла. От волнения появилась одышка, и мрачная перспектива начала угнетать сознание.
Вдруг откуда-то слева послышался шум, и на утоптанную среди цветов и высокой травы поляну ворвались всадники. Один противник Минсока тут же рухнул от удара копьём. Второй побежал в сторону леса, и несколько всадников устремились за ним. Двое, спешившись, подбежали к Минсоку и приставили мечи к его горлу.
– Стойте! – Соскочив с коня, принцесса растолкала воинов и, взяв в ладони его голову, стала тревожно всматриваться. – Ты ранен?
– Да нет! Это… – В глазах Минсока потемнело, и он едва не упал, но чья-то сильная рука удержала его.
– Это ваш хваран, принцесса? – Крепкий мужчина в доспехах высшего командира, поддерживая Минсока за руку, смотрел в его глаза и улыбался.
– Да! – Принцесса вытерла платком кровь с его лба. – Минсок! Поприветствуй! Это – генерал Ким Юсин.
Минсок, высвободив руку, выпрямился и поклонился.
– Хваран Минсок рад приветствовать вас, генерал!
Генерал, улыбаясь, похлопал его по плечу.
– Это твоя первая боевая схватка?
– Да, генерал! – С горящими глазами, Минсок опять поклонился. Радостное волнение охватило его от осознания того, что он, вот так близко, видит прославленного полководца.
Генерал Ким Юсин. Он был сыном каяского князя. Как отпрыск древнего дворянского рода, уходящего корнями к правителям Кая, он в юношестве также поступил в хваранский корпус. Будучи командиром отряда «Цветок дракона», молодой Юсин участвовал в реформаторских начинаниях принцессы Чхонмён и после её гибели стал верным соратником, продолжившей дело сестры, принцессы Токман. После восшествия последней на силлаский трон и ставшей теперь королевой Сондок, Юсин получил звание генерала и пост главнокомандующего Силла. На этом посту он проявил себя, как выдающийся стратег и снискал уважение армии и народа. Но, несмотря на свои достижения и высокое положение, генерал Ким Юсин в душе навсегда оставался простым хвараном, чтя кодекс хваранской чести, утверждённый королевой Сондок.
Глава 3
Как едва слышимые вначале, звуки дождя постепенно нарастают и переходят в, подавляющий всё вокруг, шум неудержимого ливня, так и неизвестно откуда просочившиеся известия о тайной поездке принцессы сначала удивили, а затем с негодованием захлестнули весь высший свет Силла. Покочевав от ведомства к ведомству, от одного дворянского дома к другому, эти сведения стали приобретать устойчивую эмоциональную окраску, переходящую в политическую позицию. Всё чаще стали звучать слово «предательство» и требования к Совету дворянства разобраться в этом деле.
Совет дворянства не заставил себя ждать и на экстренном заседании вынес вопрос на обсуждение. Но результатов это не принесло. Мнения разделились, и дать однозначную оценку действиям принцессы не получалось. Тогда группа, противостоящая королевскому дому и возглавляемая сандэдыном, решила подойти к вопросу иначе, использовав, своё влияние в хваранской среде.
Так сложилось, что традиционно отряд «Солнце, луна и звёзды» из поколения в поколение оставался под контролем лидеров дворянского движения, выполняя различные оперативные и политические задачи, поставленные их знатными покровителями.
Вот и сейчас им было поручено начать смуту в своей среде по поводу этического соответствия Хранительницы хваранов. Это было удачным альтернативным решением. Будучи ещё практически детьми, хвараны с юношеским максимализмом и отсутствием опыта решали вопросы эмоционально, зачастую поступая непоследовательно. А взрослые по закону не имели права напрямую вмешиваться в их решения.
В этот раз, как впрочем, и всегда, бурно и эмоционально пошумев, хвараны постановили, что вопрос о чести Хранительницы будет решён традиционным способом – поединком.
И вот! Снова колышущиеся флаги отрядов. Совет знати на трибунах. И ровные ряды хваранов вокруг боевой площадки форта.
Принцесса сидела на своём месте, спокойным взглядом рассматривая одинокую фигуру в малиновой форме отряда «Солнце, луна и звёзды». Это был их командир – Ильчон. И это он официально бросил вызов принцессе от имени «всех» хваранов и с высокомерным видом стоял теперь посередине площадки с деревянным мечом в руках.
Пхунвольджу, главный командир хваранов, встал со своего места и окинул взглядом весь хваранский строй.
– Кто хочет ответить на вызов Ильчон-рана[10]?
Неожиданная тишина заставила прозвучавший призыв повиснуть в воздухе.
Принцесса внимательно посмотрела на Сохёна. Сохён опустил глаза. Принцесса отвела взгляд и, иронично улыбнувшись, застыла, глядя прямо перед собой.
Минсок, услышав призыв пхунвольджу, едва удержался, чтобы не ответить на него. Но он понимал, что это право, как помощнику Хранительницы хваранов, принадлежит его командиру. Не услышав ответа, Минсок выглянул из строя и увидел, что Сохён стоит, опустив голову. За удивлением пришла тревога, и Минсок занервничал.
Члены Совета стали переглядываться с улыбками на лицах.
Сохён стоял с каменным, начинавшим краснеть, лицом. Он никогда не считал себя трусливым и мог бы не раздумывая вступить в схватку с десятком таких противников, как Ильчон, но… Все эти разговоры о предательстве… А тайная встреча принцессы Силла с представителем вражеского государства не могла расцениваться иначе. И всё это осуждающее мнение вокруг… В общем, его «честь хварана» не позволила ответить на вызов. Но на душе было почему-то мерзко.
Бросив на Сохёна быстрый взгляд, пхунвольджу удивлённо приподнял одну бровь и вновь окинул взглядом разноцветный строй хваранов.
– Я спрашиваю ещё раз! Кто ответит на вызов, чтобы защитить честь Хранительницы?
– Я! – Ещё
