Чудотворец - Дмитрий Константинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А тебя нет?! Зря ты ему на телевидение помог попасть!
– Почему зря? – мрачно усмехнулся Ставицкий. – Людям вообще помогать надо. Слышал об этом когда-нибудь?
Гузак лишь отмахнулся: мол, не до шуток сейчас.
– Леня, чего тебе не хватает? У нас все время полные залы…
– Были полные!.. Теперь у него будут.
– Ну, это пока… Видел, как он на сцене тратится?.. Долго так не протянет.
* * *Арбенин сидел в комнате отдыха вялый, опустошенный – казалось, у него совсем закончились силы, даже порадоваться вместе со всеми.
Анна Владимировна, Юра, Зубарев, Настя, доктор Губер, Нина Степановна и Слава на инвалидной коляске радостно шумели, разливая по чашкам шампанское.
– Это победа! – Юра просто сиял. – Эй, победитель, улыбнись хоть?
Улыбка Николая получилась вымученной и какой-то жалкой. Анна Владимировна подсела к сыну.
– Что-то ты как неживой… Совсем плохо?
– Нормально…
– На диван лягте, – предложила Настя, – мы сейчас уйдем.
Юра подошел к брату и с тревогой склонился к нему:
– Ты как вообще? Завтра работать сможешь?
– Да что вы вокруг меня, – с досадой отмахнулся Николай. – Устал просто, скоро пройдет… Где мое шампанское?
Он поднялся и шагнул к импровизированному столу. Остановившись, взялся рукой за грудь и жадно глотнул воздух…
– Коленька, что с тобой? – встревожилась Анна Владимировна.
Зубарев еле успел подхватить потерявшего сознание Арбенина.
– Коля?
– Что с ним?
– Дорогу! – рявкнул Губер и рванулся к Николаю. – Положи его на пол!
Доктор упал на колени, заглянул Арбенину в глаза и, замахнувшись, резко ударил его кулаком в область сердца…
Глава 5
…Мутная зеленоватая вода. Пустой и безжизненный взгляд восьмилетнего мальчика. Из приоткрытого рта поднимаются вверх пузырьки…
Все находившиеся в комнате напряженно наблюдали, как доктор Губер бьет по груди Николая снова – резче и сильней, чем в прошлый раз.
…Мальчик медленно опускается вниз, касается ногами илистого дна…
Анна Владимировна в слезах тихо бормотала какую-то молитву, Юра встал на колени рядом с Николаем:
– Ну, давай, братишка… Ну?!
И снова последовал резкий сильный удар доктора Губера в область грудной клетки Арбенина.
…Чья-то рука сверху хватает мальчика за волосы, тащит вверх, из воды…
Николай вдруг судорожно захватил ртом воздух, и глаза его посветлели. В комнату вбежал врач «Скорой», и Губер настоятельно попросил всех выйти.
– Давление сто двадцать на восемьдесят, – недоуменно покачал головой врач. – Пульс – шестьдесят… Уверены, что двадцать минут назад у него была остановка сердца?
– Я – доктор медицинских наук, – со вздохом пояснил Губер.
– Понимаю, но… Все это как-то странно…
– В данный момент у вас нет оснований для госпитализации? – проговорил Николай.
Врач «Скорой», собирая медицинский чемоданчик, неопределенно пожал плечами:
– Если доктор медицинских наук говорит, что…
– Не говорит – настаивает! – сердито перебил Губер. – Необходимо комплексное обследование, срочно! Ждите в машине, я скажу, куда его везти.
Врач хотел что-то ответить, но лишь махнул рукой и вышел из комнаты.
– Откуда здесь можно позвонить? – доктор Губер сердито поднялся с дивана.
– Илья Игоревич, давайте чуть-чуть подождем? Шесть дней! Закончатся выступления, тогда…
– Вы с ума сошли?! – схватился за голову доктор. – Мы не знаем, что это было! А если сердце опять остановится?!
– Хотите честно?.. Я знал, что дальше нельзя – понимаете? Всегда чувствуешь эту черту… за которую нельзя. Но… первый раз, прямой эфир… – Николай помотал головой. – Даже не в этом дело! Славка жил у нас, как-то уже сдружились – не чужой пацан … Очень хотелось помочь! – он смущенно улыбнулся. – Я обещаю больше эту черту не переступать.
Доктор Губер пару секунд молча смотрел на Николая, потом заговорил:
– Представьте: на сцене девочка, лет пять. Кудряшки такие, бантики, глазища огромные. Смотрит на вас, улыбается. У нее даже не ДЦП, просто ножки не ходят. Что, почему – никто не знает… Неужели не рискнете? Тем более, вопрос не стоит: или вы, или она?! Еще не факт, что вы точно умрете: может, да?.. может, нет?.. Только честно, Николай Ильич: можете слово дать, что не рискнете?
Николай молчал, глядя куда-то в пол.
Доктор Губер усмехнулся.
– Вот, и я о том же… В больницу, немедленно! Сейчас позвоню Вене Лифшицу в кардиоцентр… – он внезапно умолк, оцепенев, так как Арбенин пристально посмотрел ему в глаза.
– Не надо звонить, – ровно сказал он. – Я здоров… В больнице мне делать нечего.
Они вместе вышли из комнаты отдыха, и Губер спокойно кивнул ожидавшим в коридоре:
– Все хорошо! Не надо в больницу, «Скорую» можно отпустить.
– Куда отпустить? – возмутилась Настя. – У него сердце остановилось!
– Это был нетипичный случай воздействия экстремальной ситуации… Николай Ильич абсолютно здоров. Уверен: больше ничего подобного такого не случится. Тем более, я на эти шесть дней останусь в Москве – буду все время рядом, прослежу…
– То есть, он может выступать? – осторожно поинтересовался Юра.
– Тебе же сказали: нетипичный случай, – улыбнулся Николай. – Доктор сказал! И не просто доктор, а доктор медицинских наук!
* * *Дениска спал. В другой комнате номера, на кровати лежали Виктор и Вера.
– Поговори со мной, – прошептала Вера. – Мы почти не разговариваем… Ты правда хочешь, чтобы мы жили вместе?
– А ты?
Вера с удивлением взглянула на Виктора.
– Конечно. Дениска так рад…
– При чем тут Дениска?! Ты этого хочешь? И что тебе сказал Арбенин? Про меня, про нас с тобой… Что?!
– Ничего, – Вера отвернулась.
– Не ври! Он сказал, что ты не сама – да?! Это я тебе все внушил, заставил родить Дениску?! – Ставицкий мрачно усмехнулся. – Конечно, сказал! Вера, посмотри на меня, пожалуйста…
Та молча посмотрела на Виктора.
– Я не держу тебя, хотя мог бы! И никогда не держал!.. Ничего тебе не внушал, не блокировал! Вспомни, как все было? Ты сама этого хотела!
Он умолк, заметив, что Вера беззвучно заплакала, но через несколько секунд продолжил:
– Зачем ты приехала? Из-за Дениски? «Мальчику нужен папа»?!
– Хочешь, чтобы мы уехали?
– А ты чего хочешь?! – взорвался Ставицкий. – Хочешь быть с ним, да? Только поздно уже: не примет назад, не простит!.. А если б простил – все бросила, помчалась бы к нему!
– Никуда бы я не помчалась – ты это знаешь! – перебила его Вера. – Зачем ты меня мучаешь?!
Уткнувшись лицом в подушку, она разрыдалась в голос. Ставицкий некоторое время смотрел на Веру, потом погладил, успокаивая, и ласково сказал:
– Тихо, Дениску разбудишь. Ну, все-все, извини…
* * *Ольга Баранова сидела на диване, наблюдая за парнем, который шел мимо на костылях. Молодой человек обливался потом, обе его ноги волочились по полу.
В дверях стоял Мальков, тоже наблюдая за происходящим, затем он кивнул Ольге и показал парню поднятый вверх большой палец. Тот остановился, расплывшись в улыбке, перехватил костыли под мышку и как ни в чем не бывало шагнул к креслу.
Ольга тем временем достала из сумки папку с бумагами и передала ее Малькову, усевшемуся на диван рядом с ней.
В папке оказались медицинские бланки с печатями, выписки, несколько фотографий: жуткая авария на дороге, где не видно номеров покореженных машин; молодого человека заносят в машину «Скорой помощи»; он же, беспомощно волоча ноги, пытается передвигаться на костылях в больничной палате…
Вскоре эти снимки и копии медицинских документов продемонстрировали на большом экране в зале челябинского ДК.
– После той страшной аварии прошел почти год, – пояснил со сцены Ставицкий. – Диагноз врачей сух и безжалостен: паралич нижних конечностей, парень никогда не сможет ходить… Но Саша Голышев не сдавался! И вот он ходит! – выдержав небольшую паузу, он вздохнул: – Увы, пока только на костылях.
Из-за кулис появился молодой человек, с трудом передвигаясь на костылях. Ольга Баранова начала аплодировать, остальной зал охотно подхватил.
– Когда Саша приехал ко мне и поведал свою историю, умоляя его излечить – я сразу сказал, что это невозможно!.. Это выше человеческих сил! Но совсем недавно, на глазах миллионов телезрителей, мой друг Николай Арбенин исцелил больного ДЦП мальчика… И я подумал: почему нет?..
– Да ну, «исцелил»! – крикнул кто-то из зала. – Вот если бы пацан ходить начал!
– Он стал шевелить пальцами, передвигая колеса инвалидного кресла – это тоже немало, – Ставицкий уважительно покивал. – Конечно, поставить человека на ноги гораздо сложнее, и все же… Я решил рискнуть!.. Здесь. Сейчас. На ваших глазах!
Виктор повернулся к «Саше Голышеву» и уставился на него пристальным немигающим взглядом. На сцену вышел Гена Мальков и встал позади парня.
