Чудотворец - Дмитрий Константинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зрители снова покатились со смеху.
Мальков шепотом сказал Вере:
– Дениска здесь был, со мной – на сцену только что вышел… Пять минут, просто попробовать, он сам хотел…
В этот момент сияющий Ставицкий встретился взглядом со стоявшей у боковых кулис Верой. Пару секунд они смотрели друг на друга, а затем Вера повернулась и пошла к выходу в служебный коридор.
Когда выступление закончилось, за окном окончательно стемнело. Вера стояла в конце коридора, глядя в окно на черное, беззвездное небо. Она услышала приближающиеся шаги, но даже не повернула голову.
– Когда-нибудь поймешь, что я прав, – тихо сказал Ставицкий.
– Не думаю.
– Надеюсь, поймешь… Я пытался жить семьей – ты сама этого не хочешь… Что будем делать? – он помолчал, но Вера не отвечала, и Виктор продолжил: – Когда вернемся в Москву – все будет, как раньше… Только Денис будет жить со мной.
Вера обернулась и посмотрела на Ставицкого, не до конца понимая смысл сказанного.
– Подумай: он родился особенным, не таким, как все. Для чего-то ему дан этот дар… Нельзя жить так, будто он обычный мальчишка – это неправильно. Я помогу развить его дар, отточить, смогу контролировать…
– Слава… не делай этого.
– Не переживай, ты будешь видеться с ним, когда захочешь… Конечно, если он будет свободен.
– Нет… Я не дам тебе испортить жизнь моему сыну!
Это я не дам тебе испортить жизнь моему сыну, – Ставицкий даже с каким-то сочувствием покачал головой: – Вера, я уже все решил, тут нет вариантов… Захочешь судиться – вообще забудешь, что у тебя есть сын. Просто забудешь – и все, – он улыбнулся и мягко добавил: – Надеюсь, до этого не дойдет – у ребенка должна быть мама.
* * *Когда в комнату вошел Николай, Настя заваривала чай.
– Я уже домой собиралась – ты позвонил…
Она умолкла, потом вдруг решительно подошла к Николаю, обняла, покрыла его лицо поцелуями. Арбенин тоже обнял ее, а потом отстранился и посмотрел так, будто видел в последний раз.
– Что-то не так?
– Прости. Я должен это сделать… Так будет правильно. Слушай меня… Слушай внимательно… Между нами ничего нет. И никогда не было. Ничего. Сегодня утром ты пришла, стала работать – меня здесь не было. Мы вместе работаем – это все… Мы просто товарищи по работе. А Юра любит тебя. Очень… – Николай помолчал несколько секунд и, наконец, произнес: – Ты его тоже любишь…
* * *– Ты где ходишь в три часа ночи? – прошипел Юра. – Ну-ка, дыхни?!
Николай, даже не взглянув на брата, пошел в свою комнату.
– Шучу-шучу! – примирительно сказал Юра. – Чего такой хмурый? Спать хочешь? Слушай, тут тетка из Воронежа с дочкой приехала – к тебе на прием. Я ее на понедельник записал, забыл сказать…
– В понедельник будет слепая девушка, которой я тогда не смог помочь.
– Пусть потом придет – я уже тетке обещал.
Николай резко обернулся к брату, с трудом сдержав раздражение:
– Ты у меня спросил?! Посоветовался?! Я решаю: кого и когда принимать!
– Ладно-ладно! – примирительно согласился Юра. – Чего так орать?
Вдруг в прихожей зазвонил телефон, и Юра бросился к тумбочке.
– Да?! Да… Здесь он… Хорошо…
Он положил трубку и растерянно проговорил:
– Это майор Фильцов, Комитет Государственной безопасности… Тебя ищет.
– Зачем?
Юра лишь пожал плечами и встревожено нахмурился.
– Сказал: собраться и ждать у подъезда.
Глава 6
Черная «волга» на большой скорости мчалась по пустой загородной трассе.
В машине сидели Николай Арбенин и Андрей Фильцов, крепкий поджарый мужчина. Николай просматривал фотографии худого, высокого мужчины лет сорока пяти, и снимки, где он моложе, на сцене, в мимическом гриме во время демонстрации пантомимы…
– Анзор Талаев… Заслуженный артист, чего ему не хватало?! В сорок пять персональная пенсия, «двушка» в Черемушках: живи – не хочу!.. Требует миллион сто восемнадцать тысяч шестьсот тридцать два рубля – в пересчете на золото… За это обещают отпустить пятьдесят человек – остальные полетят с ним в Лондон.
– Странная сумма.
– Столько он якобы заработал на самом деле.
– Это по каким ставкам?
– По буржуйским, – усмехнулся Фильцов. – «Мне, – говорит, – ничего от вашего государства не нужно. Хочу забрать свое…» Овечкины, суки, дали пример – теперь начнется!
– Он там один или с кем-то?
– Не знаем, в том-то и дело! Даже не знаем, есть ли вообще бомба. Для того тебя и везем – сможешь узнать?
– С улицы вряд ли. Если б в самолете…
– Будешь в самолете! Мы с тобой слитки туда понесем, – он помолчал. – Если ты, конечно, не против.
Вскоре «волга» затормозила у здания аэропорта. Фильцов с перекошенным от ярости лицом выскочил из машины и кинулся к двум военным, которые курили у темно-зеленых грузовиков с тентами.
– Куда?! В машине сидеть! Не вылазить! – Фильцов указал на солдат, которые кучковались в стороне от грузовика. – На поле их еще выпусти! Майор, ты у меня ефрейтором станешь!
Майор и капитан тут же начали суетливо сгонять солдат в грузовики.
Фильцов тем временем, кивнув Арбенину, чтобы тот следовал за ним, быстрым шагом направился к служебному входу в здание аэропорта.
– Что за бараны?! С Овечкиными знаешь с чего кипеш пошел? Солдат в иллюминатор увидели! Смотри, Коля, не подведи – это моя идея тебя позвать. Славу Гудовского помнишь? Ты у него в передаче был. Корешок мой, с соседнего дома. Я хотел Ставицкого найти; он говорит: лучше тебя, ты помощнее будешь…
– Не в этом дело, – усмехнулся Арбенин. – Ставицкий ему тоже корешок – жалко будет, если убьют.
Фильцов первым зашел в просторную комнату на первом этаже, двери которой выходили на летное поле. Здесь оказалось что-то вроде экстренного штаба: люди в штатском, военные с полковничьими и генеральскими погонами…
Фильцов на ходу обратился к одному из генералов:
– Мы готовы. Золото здесь?
Генерал, смерив Николая взглядом, сказал:
– Никакой самодеятельности. Все разговоры ведет подполковник Фильцов, вы молчите. Свое мнение изложите за бортом самолета…
– Если поймем, что мужик один, бомбы нет – зачем выходить? – пожал плечами Фильцов. – Я его сразу могу…
– Он не один.
Генерал кивнул человеку в штатском. Тот подошел и, достав из папки фотографии, показал их Фильцову и Арбенину.
– Галина Сенчина, бывшая манекенщица, ныне безработная. Сожительница Талаева… Тоже зарегистрирована на этот рейс, место 24С.
– Шерше ля фам, – хмыкнул Фильцов.
Генерал, смерив подполковника мрачным взглядом, отвернулся и отошел к столу. Человек в штатском достал из папки какой-то бланк и ручку и сказал Арбенину:
– Распишитесь. Это ваше заявление о том, что сами предлагаете помощь и осознаете возможные последствия.
* * *«ТУ-154» одиноко стоял в отдалении на летном поле, и вокруг не было ни души. «УАЗик» приблизился к самолету и остановился на значительном расстоянии от него. Из машины вышли Фильцов и Арбенин с тяжелыми сумками, поднялись по трапу и постучали в дверь. Испуганная стюардесса взволнованно прошептала, пропуская Фильцова и Николая в самолет:
– Пожалуйста, не стреляйте, у него бомба… Пожалуйста!..
В тамбур из салона самолета выглянул Анзор Талаев.
– Я же просил не разговаривать, – укоризненно произнес он и кивнул Фильцову: – Пройдите в салон.
Подполковник с сумками зашел первым, за ним двинулся Арбенин. Талаев стоял в проходе, метрах в десяти от них, и держал палец на кнопке самодельного пульта. Широкая рубашка артиста была расстегнута, а под ней виднелись привязанные к телу тротиловые шашки с какими-то проводками.
Фильцов нашел взглядом надпись 24С – под этим номером было пусто.
– Принесли?
Подполковник продемонстрировал расстегнутую сумку с золотыми слитками, достал один и, наклонившись, кинул по полу Талаеву.
Арбенин понаблюдал за Талаевым, окинул взглядом салон… Пассажиры, среди которых было много детей, сидели очень тихо и напряженно наблюдали за происходящим. Николай снова посмотрел на Талаева, который поднял слиток и скреб его ногтем, перевел взгляд на Фильцова и одними губами произнес: «Бомба».
Фильцов отвел глаза.
– Сумки поставьте и отойдите, – скомандовал Талаев.
Подполковник и Арбенин отступили, оставив сумки в проходе.
– Можно один вопрос? – неожиданно заговорил Фильцов.
– Нет.
– Чем там лучше, чем здесь?
– Ничем. Просто ни разу не был за границей, хочу побывать на старости лет, – Талаев мрачно усмехнулся. – Знаете, почему не был?
– Служили в армии на атомной подводной лодке… Режим секретности.
– На всю жизнь! – чуть ли не выкрикнул Талаев. – Потрясающе, да?! Я мог бы стать новым Барро! Французы говорили – у них никого нет, даже близко!.. И вообще в Европе! А я… – он осекся. – Выйдите! Все!
– Это стоит того, чтобы людей взрывать? – тихо спросил Арбенин.
