Роза с шипами - Наталья Якобсон

Честно говоря, о Винсенте можно было особо не беспокоиться. Он всегда находил способ выпутаться из опасного положения, ведь не зря же он просидел хоть и не полный срок обучения, но все-таки в школе чернокнижия. Роза черных книг сторонилась, оружием владела чуть лучше, чем посредственно, но все-таки недостаточно хорошо, чтобы выжить среди многочисленных недоброжелателей. Вернуться обратно домой? Она бы предпочла смертную казнь. Единственное, что она могла бы сделать это вернуться назад в "Марионетту" и надеяться, что никто не отыщет ее среди множества других актрис.

Моя крепость неприступна, но я не могу отсиживаться в ней вечно, империя обширна, как целый мир, но иногда меня тянет к людям, к всплескам жизни на узких улочках незнакомых городов, к маскарадам в Ларах, к толпе человеческих созданий, не подозревающих о том, что между ними затесалась смерть и принимающих меня за равного. Рано или поздно тяга к приключениям заставит меня покинуть любое убежище и тогда в одном из темных уголков человеческого мира возликует и заточит когти поджидающая опасность. За себя я никогда не боялся, просто знал, что заведя подопечных, не имею права оставить их без защиты, а это уже дополнительный повод, чтобы с удвоенными силами стремиться к победе. Манускрипты! Только я вспомнил о них, о запертых дверях лаборатории, о притягательной власти заклинаний и уже было направился к подвалам, как где-то в снежном мраке за свинцовым переплетом окна замаячил лучистый оранжевый огонек. Он не сверкал на одном месте, а быстро двигался сквозь метель, словно кто-то быстро бегущий вперед нес в руках фонарь. Кто-то решил навестить меня темной ночью, в пургу. Кто бы мог быть этот смельчак. По собственному желанию никто не захотел бы долго продираться сквозь заснеженный дремучий лес с одной -единственной целью - погостить у меня в темницах.

Скрипнули цепи вращающейся лебедки. Это я приказал подняться решеткам. Ворота отворились неслышно, будто петли были заботливо смазаны маслом, потому что мне захотелось услышать шаги вошедшего, и определить по вибрациям звука кто пришел, но шагов не было слышно. Только гнетущая, подавляющая тишина и мириады огоньков на вспыхнувших без тресках свечах в просторном холле. Я слишком быстро спустился туда и про себя отметил, да, свечей, действительно слишком много. Их жар мог бы быть болезненным для того, кто привык прятаться от солнца. Благо, что рожденное из ничего пламя жара не источало. Множество оранжево-красных язычков трепетало на фитилях, но тепла не было. Под высоким, расписанным великолепными фресками куполом потолка не было никого, кроме двух необычайных созданий, которым тепло ни к чему. Кровь в моих венах нагрелась так, будто я готов был дохнуть огнем, если бы сейчас я прикоснулся к Анри, то одно легкое касание руки обожгло бы его не милосерднее крапивы.

Я уже хотел было спросить его зачем этот ночной визит, ведь до полнолуния еще далеко, в небе еще только нарастает серп месяца, чуть более плотный, чем несколько суток назад, да и зачем ему было показываться мне раз уж он пришел, ведь выглядел Анри красиво, даже более - одухотворенно, только его глаза застила пелена алого сияния.

-- Зачем...- только и сорвалось с моих губ, но Анри уже бросился ко мне, вцепился длинными тонкими пальцами в воротник моего камзола. Я заметил, что хоть кожа и выглядит снова молодой, но сквозь нее просвечивают косточки и тонкая сеточка синих вен.

-- Что ты хочешь? Это какой-нибудь очередной трюк? - я был смущен и разгневан. Кровь бурлила и закипала внутри, но Анри было все равно, что прикосновение к моей коже обжигает его и без того нездоровую плоть.

-- Эдвин, ты ведь всегда был милосердным, правда? - горячо зашептал он. - Не отвечай. Я знаю, ты солжешь только, чтобы укрепить свою репутацию злодея, но если бы ты не был снисходителен, ты бы давно убил и этого лжеца в черном, и красотку. Если бы в тебе умерло все человеческое, ты бы не стал терпеливо выслушивать жалобы моего отца, ты бы бросил меня самого в темном лабиринте призрачного города.

-- Я не хотел, чтобы ты стал очередным шпионом князя, вот и все. Милосердие здесь не причем, - конечно же, я лгал. Мне просто стало жаль несчастное, очаровательное создание, плачущее на ступенях чужого крыльца и я решил спасти его. Я же тогда не знал, что Анри доставит нам столько хлопот, а даже если б и знал, то не смог бы поступить иначе. Я всего лишь сделал для него то, что сделал бы для одного из своих братьев, если б застал их рыдающими на улице под открытым небом. Внезапно ко мне пришло озарение. Даже сейчас смотря на светлую, отливающую серебром шевелюру Анри я видел юного Флориана. Мой брат точно так же стриг волосы, и они обрамляли голову короткой шапкой кудрей, был точно так же наивен в военных делах и вообще в политике, но в отличие от Анри он бы ни за что не позволил себе выказать такую бурю эмоций.

-- Ты забываешься, - я отстранил от себя Анри, как можно более мягко. - Ты не имеешь права спорить со мной или заставлять выслушивать твое мнение. Я здесь повелитель, а не твой наперсник.

-- Да-да, - невразумительно забормотал Анри. Тонкие, цепкие пальцы вновь поймали краешек моего камзола и намертво вцепились в парчу. - Если бы ты мог стать кому-то товарищем, ты бы не стал отнимать чужое наследство.

-- Ничего я не отнимал, всего лишь принял то, что мне навязывали...

-- По истине щедрая подачка!

-- Если бы ты не сбежал?! А если бы вернулся, то смог бы еще разжалобить отца.

-- Вернуться? - Анри горько усмехнулся. - Вернуться и снова потерять всю свою красоту. Нет, Эдвин, пусти меня назад!

-- Что? - я немного опешил. - Опять шутки? Или козни?

-- Нет, я, правда, хочу назад. Покрашу волосы хоть дегтем, полностью изменю свой облик, войду сюда, как новый безызвестный эльф. Мы придумаем мне новое имя и другую историю, но зато я навеки останусь молодым и не почувствую больше могильной, земляной сырости.

Он поморщился, как от боли.

-- Это пребывание под землей так изменило тебя.

-- Подземелья и драгоценные руды, это все, что осталось от начала мироздания, поэтому древние драконы так любят и то, и другое. Под землей я чувствую себя лучше, но не могу отделаться от ощущения, что в этой самой земле лежат пласты грунта, ползают черви и гниют покойники. Там тишина и духота, а я ...когда я там мне вспоминается божественная музыка резиденции фей и ...не те солнечные лучи, что в небе, а те, что в твоих волосах. Глупо было думать, что кто-то кроме тебя способен возглавить этот сверхъестественный мир.

Анри наконец ослабил хватку, отстранился от меня и поднял на меня лицо, так, что я смог увидеть две алые тонкие полосы, пересекающие его щеки. Что это? Слезы? Я не мог в такое поверить. Кровавые слезы. Значит ли это, что по мертвым венам Анри вновь струится живая кровь. Багряные капли скатывались с ресниц, очерчивали веки, текли по скулам. Я коснулся их кончиками пальцев и ощутил липкую, тягучую жижу. Может, это всего лишь пурпурная краска - один из новых фокусов Анри. Чтобы убедиться я слизнул слезу и ощутил на языке привкус крови, железа и огня. Я даже не заметил, что от едва ощутимого прикосновения моего языка, Анри вздрогнул, будто его щеку обожгли горячим углем. Таково уж касание драконьего жала. На чистом лице Анри осталась чуть заметная жженная печать, словно кто-то быстро прижал печатку к капле жидкого воска.