Корабли-призраки. Подвиг и трагедия арктических конвоев Второй мировой - Уильям Жеру
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как и Говард Каррауэй, Картер с самого поступления на флот гадал, как отреагирует на первую реальную опасность. Теперь он знал ответ. «Я с облегчением обнаружил, что не чувствовал страха во время налета, – писал он. – Я был слишком занят. Разум включился и стал на головокружительной скорости решать задачи, оттесняя все прочее на задний план». Когда опасность миновала, Картер заново прокрутил события у себя в голове, «словно побывал в кино и посмотрел, как все это происходило с другим человеком». Затем, поблагодарив Бога за спасение, он стал размышлять «о том, что может случиться дальше, и прикидывать, возможно ли что-нибудь сделать для подготовки к этому».
Не все моряки «Айронклэда» умели претворять страх в конструктивные действия. Товарищи Картера привели его к матросу, который, как они считали, «слетел с катушек». Первый воздушный налет так потряс беднягу, что он перестал нести вахту и исполнять другие обязанности – просто сидел на стуле возле камбуза. Картер не смог убедить матроса вернуться к работе и понятия не имел, как с ним поступить. Весь «Айронклэд» был на нервах. Старший механик заглянул в каюту к Картеру и сказал, что капитану надоело, что Картер при каждом намеке на воздушный налет объявляет на судне боевую тревогу, вынуждая всю команду собираться у шлюпок. Картер максимально дипломатично ответил, что имеет право бить тревогу при любой необходимости.
Туманная бомбардировка продолжалась примерно час, после чего гул самолетов стих. Над PQ-17 продолжала кружить лишь «Селедка» – она, по сути, уже стала частью конвоя. В какой-то момент, как вспоминают несколько очевидцев, матросы с одного судна показали немецкому летчику, что у них уже началось головокружение от наблюдения за ним. Они «попросили» летчика на некоторое время сменить направление полета – тот знáком ответил: «Рад служить!» И «Селедка» полетела в обратную сторону. В другой раз «Селедка» дала пулеметную очередь в воздух возле «Айршира», когда траулер снова начал отставать от конвоя. Казалось, летчик не пытался попасть в «Айршир», а только хотел подогнать его поближе к другим судам, чтобы ему не приходилось нарезать такие большие круги. Подобные взаимодействия с летчиком не умаляли враждебности Каррауэя по отношению к «проклятой "Селедке"». Он по-прежнему надеялся, что летчик потеряет бдительность и окажется в пределах досягаемости корабельных орудий.
В восемь утра 4 июля американские суда конвоя PQ-17 одновременно спустили свои флаги. Некоторые британские моряки подумали, что янки признали себя побежденными и решили сдаться. «Позорники трусливые!» – крикнул британский матрос с одного из кораблей ПВО. Но американцы и не думали сдаваться. Они меняли грязные, потрепанные ветрами звездно-полосатые флаги на новые, в честь Дня независимости, который собирались отметить в 1300 км от Северного полюса, перевозя вооружение в СССР. Хотя идущий под панамским флагом «Трубадур» не поднял американский флаг, норвежский капитан Сальвесен пригласил Каррауэя в свою каюту, чтобы в честь праздника выпить «капельку» шотландского виски. Американская демонстрация патриотизма произвела впечатление на британцев. «Это стало великолепным проявлением мужества перед лицом врага, – вспоминали Пол Лунд и Гарри Ладлэм. – С некоторых американских судов доносилась громкая музыка, матросы танцевали на палубе». Годфри Уинн пытался представить, как американцы воспринимали конвой PQ-17: «Они гораздо дальше нас ушли от дома, на их судах, в отличие от наших, нет серьезного вооружения, для многих из них это первое плавание во вражеских водах, к тому же они находятся в море на несколько недель дольше нашего, а обстановка стремительно ухудшается».
Невидимые конвою, большие британские и американские военные корабли в составе крейсерского и дальнего прикрытия обменялись праздничными приветствиями. Капитан британского крейсера «Норфолк» при этом отметил: «США – единственная страна с известной датой рождения». Капитан американского корабля пошутил, что Англии, как матери Америки, следует 4 июля отмечать День матери. Он добавил, что американцы любят пускать фейерверки в честь этого праздника, и сказал: «Полагаю, вы нас не разочаруете». Адмирал Л. Г. К. Гамильтон, командующий крейсерским соединением, также поздравил американцев: «Это честь для всех нас – быть вместе с вами, и я желаю вам отличной охоты».
Несмотря на то что настроение моряков было праздничным, люди, ответственные за проводку конвоя PQ-17, пребывали в замешательстве и волновались все сильнее. В Лондоне Адмиралтейство не получало никаких новых сведений о местоположении «Тирпица» с того момента, как он исчез со своей стоянки в Тронхейме. Туман и облачность затрудняли воздушную разведку. Адмирал сэр Дадли Паунд – он, как Первый морской лорд, был старше всех по званию в Британском адмиралтействе – отправил адмиралу Гамильтону сообщение, в котором разрешил крейсерскому соединению при необходимости задержаться с конвоем подольше, вместо того чтобы лечь на обратный курс у острова Медвежий ради собственной безопасности, как планировалось изначально.
Каждая минута, проведенная крейсерами рядом с конвоем, повышала вероятность их гибели при столкновении с «Тирпицем» или даже с бомбардировщиками и подводными лодками, которые уже кружили возле PQ-17. Позволив Гамильтону продолжить сопровождение конвоя, Паунд рисковал. К тому же он действовал через голову адмирала Тови, который был непосредственным начальником Гамильтона. Тови, командующий флотом метрополии, рассвирепел, увидев сообщение Паунда: он хотел незамедлительно увести крейсеры от конвоя. Он быстро дал Гамильтону приказ разворачивать крейсеры, как только суда окажутся в 250 км восточнее Медвежьего, если только к тому моменту не станет совершенно очевидно, что «Тирпиц» не собирается их атаковать.
Полученные Гамильтоном сообщения от Паунда и Тови не противоречили друг другу, но доказывали, что руководство Британского адмиралтейства не может решить, что больше нуждается в защите от «злого и страшного серого волка» – конвой или эскорт. Гамильтон оказался в неловком положении. Он сообщил Паунду и Тови, что заправит свои крейсеры с британского танкера-заправщика «Олдерсдейл», который шел в центре ордера PQ-17. Возможно, Гамильтон полагал, что дозаправка даст британцам время обнаружить «Тирпиц» и позволит двум его командирам согласовать приказы.
Немцы понимали немногим больше, но они по крайней мере знали, где находится «Тирпиц»: стоит на якоре в Альтен-фьорде, заняв исходную позицию для запланированного удара по конвою. Из Альтен-фьорда «Тирпиц» мог дойти до конвоя примерно за десять часов. Но немецкие самолеты-разведчики предоставляли разные сведения о присутствии авианосца в союзном эскорте. Рапорт одного летчика заставил немцев гадать, нет ли в этом районе сразу двух авианосцев союзников. Пока эти противоречия оставались неразрешенными, «Тирпиц» не трогался с места. Гросс-адмирал Редер пытался связаться с Гитлером, чтобы проинформировать его, как развиваются события, но ему сказали, что фюрер «недоступен». Это был не слишком хороший знак для операции «Ход конем».
Между тем немецким бомбардировочным эскадрильям в Норвегии не было нужды ждать. Раньше они терроризировали арктические конвои и без помощи «Тирпица». Командующий люфтваффе Герман Геринг рад был перещеголять гросс-адмирала Редера и немецкий ВМФ. Пока люфтваффе лишь прощупало конвой PQ-17. Настало время для мощного удара с воздуха. 4 июля незадолго до часа дня группа бомбардировщиков «Юнкерс-88» вылетела с авиабазы в Бардуфоссе неподалеку от Нордкапа. Затем настал черед бомбардировщиков «Хейнкель-111», остекленные носы которых были хорошо знакомы всем пережившим бомбардировки Лондона. Для задачи по уничтожению арктических конвоев эти самолеты модернизировали, превратив в торпедоносцы. Они с ревом пролетели над норвежской тундрой, миновали Нордкап и оказались над Баренцевым морем, где между ними и Северным полюсом не было ничего и никого, кроме PQ-17.
«Юнкерсы» добрались до конвоя первыми. Они имели задачу пролететь над судами на большой высоте и отвлечь внимание их зенитных расчетов. Моряки заметили «юнкерсы», но к тому времени, как самолеты достигли конвоя, их скрыли облака. Повсюду слышался гул бомбардировщиков. Суда открыли мощный зенитный огонь. «Юнкерсы» быстро улетели, небо на юге прояснилось. На горизонте моряки увидели скопление маленьких черных точек, которые, покачиваясь, приближались к ним. «Небольшие быстрые букашки летели прямо над водой» – так выразился один из очевидцев. Картеру казалось, что к конвою слетаются все немецкие бомбардировщики из Норвегии. Слабое шмелиное жужжание двигателей сменилось гудением. Черные точки оказались торпедоносцами «Хейнкель-111». Траулер сигнализировал о приближении восьми самолетов, затем их число стремительно увеличилось до десяти, а затем и до двадцати. На самом деле к конвою
