К суду истории. О Сталине и сталинизме - Рой Медведев

После сессии ВАСХНИЛ и сессии АМН в 1948 и 1950 гг. жестокому разгрому подверглись почти все медико-биологические науки. Десятки ученых были репрессированы, а тысячи уволены или понижены в должности. Среди арестованных были академик В. В. Ларин, видный генетик В. П. Эфроимсон. Были сняты с работы или понижены в должности академики Л. А. Орбели, Н. Н. Дубинин, М. М. Завадовский, И. И. Шмальгаузен, П. Н. Константинов, П. К. Анохин, И. С. Вериташвили и др. Покончил самоубийством из-за преследований классик советского естествознания Д. А. Сабинин.

Ничем не оправданные репрессии затронули и другие науки. Были арестованы доктор технических наук генерал артиллерии П. А. Гельвих, выдающийся деятель медицинской науки С. С. Юдин, историк Е. Л. Штейнберг и другие. В делах заключенных, кроме прежних шифров вроде «КРТД» (контрреволюционная троцкистская деятельность), появились новые шифры – «ВАТ» (восхваление американской техники), «ВАД» (восхваление американской демократии), «ПЗ» (преклонение перед Западом) и др.

Массовые аресты были проведены в эти же годы среди руководства крупнейшего в стране Московского автозавода.

В 1948 – 1949 гг. была арестована большая часть эмигрантов, вернувшихся после войны в СССР. Еще в 1945 – 1946 гг. среди эмигрантов, живших в Западной Европе и в Манчжурии, стала проводиться усиленная агитация за возвращение на родину. На эти призывы откликнулось несколько тысяч человек. В большинстве это были уже дети и родственники эмигрантов начала 20-х годов. Вернулся, однако, и кое-кто из бывших русских офицеров. Большинство реэмигрантов было арестовано до 1950 года по стереотипным обвинениям – «шпионаж» или «антисоветская деятельность во время пребывания за границей». Среди арестованных оказался старый большевик Г. Мясников, выступавший еще в 1921 году за свободу печати в СССР. Он был исключен из партии в 1922 году и пытался создать оппозиционную «Рабочую группу», объявленную, как и следовало ожидать, «контрреволюционной организацией». Г. И. Мясников бежал за границу и больше 20 лет работал в качестве простого рабочего на одном из французских заводов. Представители советского посольства обещали ему полную безопасность в СССР, но Мясников был арестован сразу же после прибытия на родину. Был арестован также и И. А. Кривошеин, сын одного из лидеров белого движения. Он активно участвовал в движении французского Сопротивления, входил в руководящий центр этого движения. И. Кривошеину вернули советское гражданство, но через 2 года он был арестован и приговорен к 10 годам заключения.

В конце 1949 года органами МГБ была сочинена провокационная версия о существовании в СССР «проамериканского заговора евреев». В этой связи в стране были проведены аресты видных общественных и государственных деятелей еврейской национальности. Был, в частности, арестован и вскоре расстрелян старейший член партии, член ЦК ВПК(б), заместитель министра иностранных дел С. А. Лозовский (Дридзо), которому исполнилось уже 74 года. Арестованы были почти все члены Антифашистского еврейского комитета. Большинство из них (кроме академика Лины С. Штерн, отправленной в ссылку) были расстреляны. Летом 1952 года была расстреляна большая группа ранее арестованных еврейских поэтов и писателей.

В 1949 году был арестован и вскоре расстрелян М. М. Бородин, герой Китайской революции и главный дипломатический советник и личный друг Сун Ятсена. В 1941 – 1949 гг. он работал главным редактором Информбюро и газеты «Москоу ньюс». Вместе с Бородиным в заключении оказался и весь редакционный состав этой газеты. Была обвинена в шпионаже и выслана из СССР американская журналистка Анна Луиза Стронг.

Особо следует сказать о «повторниках». У многих людей, арестованныхв 1936 – 1939 гг., в 1944 – 1945 гг. кончался срок их заключения. Пока шла война, их задерживали в лагерях, некоторые из них были вновь осуждены внутрилагерными судами. И все же немало людей, переживших войну и доживших до конца срока, были выпущены из лагерей в 1945 – 1947 гг. Некоторые из них были переведены на положение ссыльных. Многие сами решили остаться жить и работать не слишком далеко от своего лагеря. Однако часть бывших узников получила разрешение на въезд в европейские районы страны, хотя им и запрещалось обычно проживание в больших городах. Летом 1947 года я встречался с одним из таких «счастливцев» И. П. Гавриловым, товарищем моего отца, получившим работу главного агронома в подмосковном совхозе. И хотя таких людей было совсем немного, в 1948 – 1949 гг. почти все они были вновь арестованы без предъявления новых обвинений.

26 ноября 1949 года Президиум Верховного Совета СССР принял Указ, в котором говорилось: «Сосланные в годы Отечественной войны в отдаленные местности Советского Союза по подозрению в измене немцы, ингуши, чечены, крымские татары. .. оставляются в этих местах навечно и в случае побега из мест прикрепления подлежат осуждению на 20 лет каторжных работ...»

В конце 1951 года по Министерству государственной безопасности был принят приказ, согласно которому под указ от 26 ноября 1948 года подводились все ссыльные, поселенцы и переселенцы, независимо от причин и обоснований, по которым они попали в это положение. Для всех ссыльных их ссылка становилась «вечной». Таким образом, любой человек, осужденный в сталинские годы по политическим мотивам, уже не мог надеяться когда-либо вернуться к своей семье или в свой родной город.

Мы говорили выше об арестах и казнях ни в чем не повинных людей. Но нужно отметить нарождение в послевоенные годы особого явления – возникновения среди молодежи небольших подпольных групп, которые ставили своей задачей борьбу против культа Сталина и его диктатуры и «возрождение ленинизма». Иногда участники таких групп ставили перед собой теоретические задачи – написать правдивую историю партии, подвергнуть критике философские и политические высказывания Сталина. В некоторых случаях обсуждался вопрос о возможности убийства Сталина или Берии. Такие группы имелись в Ленинграде, Грузии, в Москве. Среди московских студентов имелась, например, группа из 16 человек под названием «Союз борьбы за дело революции» (СДР). А. Воронель, эмигрировавший в 70-е годы в Израиль, писал позднее, что только в Москве он слышал о существовании десятков подобных кружков и был лично знаком с представителями 9 антисталинских молодежных кружков. Это были, как правило, кружки со строго марксистской программой, они иногда выпускали журналы и составляли манифесты. Сам А. Воронель был в первый раз арестован по делу одного из подобных кружков.

В обстановке массового террора, тотальной слежки и всеобщего культа Сталина все такие группы обычно быстро раскрывались, а их участники арестовывались. Хотя ни в одной из раскрытых групп дело не шло дальше разговоров, планов, составления программ, приговоры закрытых судов по этим делам были крайне суровы. Так трое руководителей группы «СДР» Б. В. Слуцкий, В. Л. Фурман и Е. З. Гуревич, которым исполнилось только 19 – 20 лет, были расстреляны. Остальные участники группы были осуждены на 25 лет заключения. Их освободили только после XX съезда КПСС.

Против преступлений сталинской диктатуры тайно выступали и некоторые писатели и старые коммунисты. Так, например, Лидия Чуковская еще в 1940 году написала повесть, в которой содержался протест против массовых репрессий. Анна Ахматова создала свой знаменитый «Реквием». Старый большевик А. П. Спундэ, член первого Советского правительства и ЦИК СССР, исключенный из партии и работавший бухгалтером в Мосторге, написал в 1947 – 1949 гг. мемуары, в которых попытался нарисовать правдивую историю партии и разоблачить мифы сталинской пропаганды. При этом он крайне резко отзывался о сталинском «Кратком курсе». Находясь в лагере, один из недавних коммунистов Б. А. Грязных написал брошюру «Сталинский "социализм" в свете ленинизма», которая распространялась в списках на приисках Южного управления Дальстроя. В этой брошюре, как признавал позднее и сам автор [777] , было много преувеличений и ошибочных утверждений, так как Грязных отнюдь не по своей вине мог видеть жизнь советского общества лишь с ее наиболее неприглядной стороны. Однако в этой брошюре было немало справедливых обвинений в адрес Сталина и его администрации.

Ленинградская коммунистка Е. Л. Владимирова написала в заключении поэму «Колыма», а также много стихотворений с резким протестом против бесчеловечной системы сталинских лагерей. Антисталинские стихи написал в Москве и молодой поэт Мандель (Н. Коржавин). «Не знаю, – писал позднее Е. Евтушенко, – останется ли его имя в русской поэзии, но оно останется в истории русской общественной мысли. Это был единственный поэт, который при жизни Сталина написал и открыто читал стихи против Сталина. То, что Мандель читал их, его, видимо, и спасло, ибо поэта, по всей вероятности, сочли ненормальным и всего-навсего выслали» [778] .

Но все эти одиночные и разрозненные протесты не могли и в малейшей степени поколебать здание сталинской деспотии.