Волкогоновский Ленин (критический анализ книги Д. Волкогонова “Ленин”) - Жорес Трофимов

Что же касается заявления о “примитивизме” ленин­ских философских работ, то их будут читать и изучать многие из грядущих поколений. А вот брошюры и книги самого Дмитрия Антоновича настолько примитивны и ос­нованы на комментариях (не Гегеля!) Брежнева, Андропо­ва, Черненко и Горбачева, пропаганде решений партсъездов, что даже сам автор теперь не согласится на их пере­издание. Так что вклад генерала в философию и историю весьма скромен, и сам он не подготовлен к серьезному ана­лизу трудов Ленина по философии, истории, политэконо­мии, социологии, статистике.

Невольно припоминается замечание Г. Матвееца о том, что принципиальность бывает разная: “Волкогонов, напри­мер, под старость заявил, что всю жизнь не тем делом занимался, не на той улице (приведшей его к генераль­ским погонам) жил. Сейчас он клянет “ту жизнь” (Совет­ская Россия, 1993, 17 июня). Клянет не только дело своей жизни, но заодно не устает порочить и творца великих идей, на пропаганде которых сам-то получил докторские дипломы.

Его, оказывается, “всегда поражала способность Лени­на к бездумному экспериментированию, имея в руках как предмет бредовых опытов классы, государство, народы, ар­мию” (т. 1, с. 310). А для того, чтобы уж окончательно опо­рочить героя своей книги, он заявил, что “ни один эпо­хальный прогноз Ленина не оправдался, хотя он очень лю­бил им заниматься... Несостоятельность пророчеств является, по сути, безоговорочным приговором человеку, считавшемуся гением”. (К слову заметим, что по желанию Волкогонова гений перестал быть гением).

Эту нигилистическую байку Дмитрий Антонович поза­имствовал у В. Чернова (бывшего министра земледелия Временного правительства, организатора мятежей в По­волжье против советской власти), который в статье, по­священной кончине Владимира Ильича, хотя и высоко ото­звался о его мастерстве “великолепно ориентироваться” в текущем политическом моменте и предвидении “ближай­ших политических последствий”, но и полагал, что Ленину присущи были “абсолютная беспочвенность и фантастич­ность... всех его программных идей и планов, рассчитан­ных на целую переживаемую эпоху”.

Но простительно заблуждаться Чернову, который с 1920 года обитал за границей и многого недопонимал, да и в начале 1924 года не все планы Владимира Ильича были реализованы. Но заместитель начальника ГлавПУРа яв­лялся знатоком ленинских эпохальных прогнозов, был оче­видцем претворения их в жизнь, без устали пропаганди­ровал их в массах...

Разве история не подтвердила правоту гениального ле­нинского предвидения о возможности победы социалисти­ческой революции в одной стране, причем не обязательно высокоразвитой в экономическом отношении, а конкрет­но — в России? Или не оправдалось предвидение Влади­мира Ильича, что победа Великой Октябрьской социали­стической революции стремительно ускорит национально- освободительное движение и приведет к краху колониальной системы империализма? Неужели не ясно, что события 1990- х годов не поколебали ленинского прогноза о том, что со­циализм — это светлое будущее всего человечества?

Неуклюже и цинично выглядит попытка Волкогонова обвинить Ленина в развале СССР. Заявив, что это сделали не Горбачев и не Ельцин, он с серьезным видом утвержда­ет: “Глубинная мина под Союз была заложена еще Лени­ным в 1920 году, когда Политбюро стало ликвидировать губернии и создавать национальные формирования. Это — главная причина распада СССР” (т. 2, с. 420).

Если бы он интересовался историей, то даже из “Крат­кой исторической энциклопедии” узнал, что не Политбюро создавало национальные образования — они создавались декретами ВЦИК и Совнаркома, скажем, от 23 марта 1919 года (а не 1920-го) о создании Башкирской АССР. На Украине буржуазно-националистическая Центральная рада возникла еще при Временном правительстве в России. А в декабре 1917 года 1-й Всеукраинский съезд Советов про­возгласил Украину республикой Советов.

Искажения Волкогоновым истории создания националь­ных формирований — это детали, но немаловажные. Глав­ное же состоит в том, что благодаря Ленину национальный вопрос был решен в СССР самым блистательным образом, и дружба народов стала одним из источников могущества нашего отечества, что особенно проявилось в годы Вели­кой Отечественной войны, а затем и в период восстановле­ния и развития экономики и культуры.

Так что, не Ленин является главным виновником рас­пада СССР, а верхушка партийных и советских аппарат­чиков, в которой Волкогонов играл не последнюю скрипку. Это она, так рьяно радевшая о своем благополучии за ка­зенный счет, недооценила научно-техническую революцию, происходившую в мире в 60—80-х годах, и породила за­стойные явления в экономике Советского Союза, а затем и всеобщий кризис социализма. И прав В. Большаков, счи­тающий, что с негативом, который привносила гонка воо­ружений, навязанная нам НАТО, и другими провалами в экономике “еще можно было справиться. Неправильно бы­ло другое — то, что верхушка партии окончательно ото­рвалась от народа, обуржуазилась, и поставить ее на ме­сто, отстранить от руководства партией ни у кого не на­шлось мужества и сил. Это неизбежно привело к падению авторитета партии в народе, а затем, в последние годы прав­ления Брежнева, — к прогрессирующему параличу адми­нистративно-командной системы управления страной. Воз­никший кризис усугубили как нажим на СССР извне, так и предательские действия возглавляемой Горбачевым армии идеологических власовцев” (Правда, 1995, 19 января).

“Глубинная же мина” под СССР была заложена той частью перерожденцев, которая в конце 1980-х годов объ­явила себя “демократами” и вошла в состав руководства РСФСР. Это они, стараясь свалить союзные власти, под­держали забастовки шахтеров Кузбасса и тем самым на­несли огромный ущерб всей экономике страны; произвольно сократили взносы в союзный бюджет; пообещали автоно­миям столько суверенитета, сколько те смогут “проглотить”; по существу поощрили требования прибалтийских и за­кавказских националистов о немедленном выходе из СССР; начали очернять советскую историю и оголтело нападать на Ленина и КПСС. Апогеем этой геростратовой деятель­ности стали Беловежские соглашения, во много крат уско­рившие разрушение (а не распад) великого многонацио­нального государства.

...Вот таким неприглядным выглядит “политический портрет” Ленина у Дмитрия Антоновича: что ни сюжет, то ложь да навет.

Москва

1997

ББК 85.14 Т 59

Редактор: кандидат исторических наук Перфилов В. А.

Трофимов Ж. А.

Т 59 “Волкогоновский Ленин” (критический анализ книги Д. А. Волкогонова “Ленин”) — Москва, 1997.

ISB№ 5-8426-0178-8

Формат 84x108/32. Печать офсетная. Гарнитура Журнальная. Уч.-изд. л. 5. Тираж1О0О экз. Заказ .

2 Неделя, 1990, № 26, май, с. 13.

Примечания

1

См. Вопросы истории, 1994, .N? 6.

2

Оружие истины. М., 1987, с. 107.

3

Советская Россия, 1993, 25 марта.

4

Психологическая война. М., 1984, с. 138, 201.

5

Неделя, 1990, N° 26, с. 13.

6

Волкогонов Д. Оружие истины, с. 193.

ВолкЬгонов Д. Оружие истины, с. 200.

Аргументы и факты, 1991, N° 41, октябрь.

7

Октябрь, 1989, № 10, с. 121, 122.

Октябрь, 1989, N° 10, с. 122.

8

Трофимов Ж. Великое начало. М., Молодая гвардия, 1990, с. 46.

См. Казанские губернские ведомости, 1865, 25 июня.

9

Поливанов В. Н. Материалы к истории симбирского дворянства.

С.-к. 1900, с. 43.

10

Марков А. Ульяновы в Астрахани, с. 11, 24.

11

Ульянова-Елизарова А. И. Воспоминания об Ильиче. М., 1926, с. 3-4.

12

Первое марта 1887 г. Л., 1927, с. 381.

13

“Фани” — орфография Д. Волкогонова.