В стране сказок - Клара Джимиева

— Это потом! — сказала она.

«Дурочка!» — выругала ее я и проглотила слюнки. Совсем недавно женщины-соседки принесли нам фрукты и сладости «из поминок». Всем нам досталось по четвертинке такой желтой груши.

Но все же, не из-за сочной груши потекли по моим щекам слезы. Я в тот день своими ушами услышала, какие слова говорят мамы своим дочкам!

— Солнышко ты мое маленькое! Я так по тебе скучаю! Так скучаю! — и целовала, целовала.

Лиза весело смеялась и спрашивала:

— Мама, ты когда снова придешь?

— Скоро. Скоро, мой цыпленок.

— Через одну ночь?

В это самое время кто-то схватил меня за ухо. Посмотрела — Стелла. Она держала за ухо меня, пока не наговорилась:

— Тебе не стыдно подслушивать?.. Тебя спрашиваю!

Я молча вытерла слезы. Отвечать не думала. Никто не любил Стеллу. Никто из детей не любил и воспитательницу Раису Петровну. Разве Поля мечтательно вздохнет:

— Так красиво красит лицо! Столько красок в ее сумочке!

Я легла, обняла медвежонка и сказала:

— Солнышко ты мое!

Остальные «мамины слова» не вспомнила, как ни старалась.

На второй день после дневного сна проснулась и заметила, что нет на месте Сим-Сима, а его кровать находилась рядом с моей. Испугалась, конечно: он никогда не покидал детдом.

— Его забрал отец, Яра. Завтра придет, — сказала мне Маргарита.

Мальчика забрали домой впервые. До этого отсутствовала целую неделю Лиза. Она столько новостей нам рассказала, когда вернулась.

— Мы с мамой были у родственников в селении! — сказала она и похвалилась, что каталась на лошади.

— На настоящей? — поинтересовалась Тоня.

— Да! В селении у каждого есть корова, собака и кот! Вы знаете, где корова прячет свое молоко? Знаете? Хы! Не знаете! — говорила Лиза, подождала, убедилась, что никто на такой допрос не ответит и говорит: — У нее между ногами такой мешок имеется! Там и прячет молоко. А у коня молока нет, но его запрягли в телегу и поехали в поле…

Мне вспомнились слова Лизы и подумала: «Сим-Сим тоже увидит настоящую корову и коня! Интересно, что такое телега?»

Вечером дети ложились спать, когда Раиса Петровна завела плачущего Сим-Сима.

— Успокойся и ложись! — прикрикнула на него воспитательница, и он стал раздеваться.

Когда потушили свет, мы с Сим-Симом поговорили.

— Мой папа выпил только пиво! А милиционер сказал, что напился вина! — плачущим голосом говорил мальчик: — Обидно же за отца!

— А что такое пиво?

— Как вода, но горькое.

— Твой папа любит горькую воду?

— Да!.. Но потом уснул под деревом. Мы никому не мешали, — рассказывал он и плакал. — Зря же меня поймал милиционер… Папа бы проснулся, и мы могли пойти домой.

Дети узнали, что воспитательница ушла домой, и обрадовались: можно было поговорить! Первой подала голос Лиза:

— Сим-Сим, расскажи, где ты побывал с папой!?

— Нигде! Нигде не побывал! — ответил мальчик.

— Вот, я когда-то побывал с мамой на базаре! — вспомнил Саша.

— Я с мамой недавно ходил в магазин, и она мне купила книгу! — веселым голосом сообщил Леша.

Потом кричали все и хвалились своими родителями. Только я и Тоня сидели в кроватях и молчали.

Потом я спросила Сим-Сима шепотом:

— Ты веришь, что папа проведает меня? Они с мамой ищут меня и скоро придут. Не веришь?

— Верю, Яра!

— А теперь скажи: ты Лизу побьешь?

— Опять обзывала тебя Ничейной?! — рассердился мальчик.

— Да. Побьешь ее?

— Побью!

— Когда?

— Завтра!

— Нет, Сим-Сим! Побей ее сейчас!

— Побью! — сказал он, побежал в другой конец спальной комнаты, даже тапочки не надел, и стал бить девочку. Я была довольна им: девочка все хвалится и хвалится, а мне и другим завидно.

— Если ты еще раз обидишь Яру, то убью тебя! — кричал Сим-Сим.

Потом вернулся на место.

— Ты очень сильный. Когда вырасту, буду твоей невестой. Согласен? — спросила я мальчика.

— Да.

— Ну и хорошо.

На второй день мне разрешили идти на прогулку. Только не должна была бегать и прыгать, потому сидела на скамейке и смотрела, как дети играют, как, кружась, задумчиво падают на землю желтые листья с деревьев.

Вдруг увидела, как вошел в наш двор мужчина с сумочкой в руке. Он шатался из стороны в сторону. Раиса Петровна не хотела его пускать во дворик, но он отстранил ее. Сим-Сим узнал мужчину издали и закричал:

— Папа! Мой папа пришел!

Сим-Сим обнял своего отца, и я к ним подошла.

— А, это ты, Яра? — узнал меня мужчина и обнял. — Я вам принес огурцы и по пирожку, — сказал и достал из сумки сверточек.

Раиса Петровна увела детей на другой участок, а мы с Сим-Симом сидели на коленях его папы и ели соленые огурцы с пирожками.

— Папа, мы заберем Яру домой, когда мама вернется из тюрьмы?

— Заберем, — пообещал ему папа.

— Завтра?!

— Нет, весной.

— Это будет скоро?

— После зимы, Серафим. Сразу после зимы.

Я не очень внимательно слушала их разговор. Очень была рада, что сижу на коленях, пусть чужого, но папы. Я то клала голову на его грудь, то гладила рукой небритые щеки его, а то и обнимала его.

— Ни о чем не переживай, Яра! Мы будем жить все вместе, — сказал мне папа Сим-Сима.

Гость ушел, пошатываясь из стороны в сторону. Сим-Сим побежал к детям, чтобы рассказать им, что приходил к нему папа, хотя все его и так видели. Я же подошла к сеточной ограде. Оттуда хорошо просматривалась улица.

Я уже знала, что на углу живет старенькая бабушка. Она частенько сидела на скамейке возле калитки. Ближе к нашей веранде жили муж с женой, и была у них девочка Лена.

В тот день Лена гуляла по тротуару с коляской.

— Лена, а что у тебя в коляске?

— Ты не знаешь, кто лежит в коляске?! — рассердилась она.

— Знаю! Кукла или медвежонок!

— Ты что? Кто же станет кукле покупать такую большую коляску?

Я удивилась, и тогда Лена подошла ближе к ограде, развернула коляску и сказала:

— Видишь! Это мой брат Сосик! Он спит.

— Врешь же! Дети спят, на кровати! — сказала я и глянула в коляску. В ней в нарядных голубых шелках действительно спал маленький ребенок.

— Мама принесла его недавно.

— Из парка?!

— Ты что? Глупая? Где ты видела, чтобы детей брали в парке!

— Лена! Сколько раз тебе надо говорить, чтобы не подходила к этим детям! Вот придешь домой и поговорим! — пригрозила девочке ее мама из окна.

Лена поспешно покинула меня.

— За что поругала тебя мама? — крикнула я вслед.

— В детдоме живут дети пьяниц! И такие глупышки, как ты! — ответила Лена, засмеялась и показала пальцем на конец улочки, — Разговаривай с Потка! Он такой же пьяница, как и твой папа.

Лена зашла домой, а я стала ждать Потка. Он шел с костылем.

— Потка, у вас есть дочка? — спросила я, как только он приблизился ко мне.

— Откуда ты знаешь мое имя? — улыбнулся он.

— Лена сказала, что ты такой же пьяница, как и мой отец!

Потка нахмурился. Потом повернулся в сторону большого кирпичного дома и пригрозил:

— У, собаки! Я поговорю еще с вами!

— Потка, поговори со мной!

— Как тебя зовут, девочка?

— Яра! Меня зовут Яра!

— Нет! Это имя тебе совсем не подходит. Такая голубоглазая и светлая девочка должна называться Подснежником!

— А что это такое?

— Нежный цветок! Голубоглазый такой!

С новым именем я согласилась, только бы он не уходил.

— Подснежничек, есть хочешь? — спросил меня Потка.

Я кивнула головой: да! Хотя никогда не хотела есть.

— Ты, действительно, голодная?

— Да! Очень голодная!

Если бы призналась, что даже печенье свое не доела, и оно у меня в кармане платья, Потка бы не пожалел меня, возможно бы ушел. А мне так хотелось поговорить с ним.

— Голодом детей морят! Погодите, я доберусь до вас! — пригрозил он старшим детдома и спросил: — Что тебе купить в магазине?

Я не ожидала услышать такие слова, потому растерялась и почесала голову, подтянула гольфы. «Если я ничего не скажу, то он уйдет и больше не вернется!» — испугалась и спросила:

— А что есть в магазине?

— Воблу любишь? — спросил и засмеялся Потка.

— А что это такое?

— Рыба сушеная!

— Очень люблю рыбу!.. И конфеты люблю.

— У меня только два рубля, Подснежничек! Понимаешь? — спросил он, потом сказал: — Ты жди меня. Я скоро вернусь.

— Потка! Я люблю тебя! И буду ждать! — крикнула я.

Он ушел, но время так медленно шло! Стала думать, что он забыл про меня, но вот Потка показался из-за угла.

— Потка! Я здесь! Жду тебя, Потка! — стала кричать и махать руками.

— Мой Подснежничек! Этот собачий сын распродал все воблы! Ничего! Я тебе завтра куплю воблу! — сказал он и, когда дохромал до меня, то бросил через сеточную ограду сверток. В свертке были конфеты — подушечки с повидлом внутри. Первый подарок в жизни.