Клеарх и Гераклея - Юлия Латынина

Клеарх улыбнулся: перс, как всегда, рассказывал историю противоположную греческой. Греки уверяли, что под Платеями персов было в двадцать раз больше, чем греков, персы же уверяли, что персов было вдесятеро меньше.. Клеарх склонялся к точке зрения персов. Отвечая за снабжение отрядов, он понимал: будь армия персов такой, как ее рисует Геродот, то при таких дорогах, когда голова ее дошла бы до реки Асоп, хвост оставался бы еще в Сардах.

Глос отряхнул красивые руки, поднял голову и продолжал:

- Греки - разумные люди. Если кто поднимает у вас восстание - так действительно чтоб захватить власть. Царь осыплет меня милостями - что же, станут говорить, что я принял милости от убийцы родича!

Глос протянул Клеарху кубок.

- Я думаю, - сказал он, - что восставать надлежит не для того, чтобы победить, а ддя того, чтобы умереть, потому что тогда побеждаешь не людей, а богов. Выпей-ка, грек, за мою победу над богами!

Клеарх выпил кубок и покинул луг.

x x x

Восстание ионян за свободу необычайно разрослось с тех пор, как к нему примкнули Глос и Tax, а также сатрап Фригии Ариобарзан, перепуганный тем, что сын его стал царским любимцем. Помогали также Египет и Спарта. Через месяц Клеарху принесли мешок, в мешке заяц, в зайце кожаный пузырь, а в пузыре - письмо от Биона: "Переходи к нам. Не ты ли говорил, что наемники должны быть вместе, а выгод искать в общем вожде и общем враге! Вспомни слова Исократа! Я дерусь за свободу греков, а ты поступил, как варвар, а не как грек".

Клеарх отнес зайца Орошу. Оронт расцеловал его и сказал:

- Я знаю, из меня плохой полководец. Возьми пять тысяч греков и тысячу пафлагонцев и отправляйся в Ионию: у тебя не будет другого соперника, кроме как во вражеском лагере.

Клеарх ушел, а в палатку вошел арамей Масхей, и Оронт швырнул зайца прямо в рожу своего писца, дибиру, так что того всего обрызгало кишочками, и закричал:

- Кто сказал, что он не принесет письма?

Арамей Масхей, не поймешь, человек или репа, был очень зол на Клеарха, потому что взбунтовавшиеся наемники так и не получили жалованья, а Клеарх получил. Кроме того, он завидовал его молодости и красоте. Он утерся и сказал:

- Господин мой! Знаешь ли ты, что он говорит за твоей спиной? Он клевещет везде, что ты украл у Тирибаза победу и что царь понес через тебя ущерб.

Оронт побледнел, схватил своего писца за плечи и закричал:

- А ты что думаешь? Отвечай!

Масхей поклонился и ответил:

- Я думаю, что, если бы Тирибаз уже подписал мир, он бы ни за что не отправился к царю. И царь лишился бы не трех строчек в мирном договоре, а всей Малой Азии. Он сам изменился за последний год и царю решил изменить. А подбивал его на это не кто иной, как Клеарх.

Оронт задумался и сказал:

- Что же мне делать?

- А вот что, - ответил Масхей, - пошли Клеарха против ионян, а потом отзови половину войска, так чтобы ему оставалось либо погибнуть, либо изменить.

x x x

Клеарх догнал Биона и Таха в долине Меандра, недалеко от городка Ахиллея; в этих местах, говорят, растет особый благовонный тростник, из которого выжимают масло. Клеарх изумился благоприятному знамению, узнав, что здешние земли принадлежат потомкам Ликона; этот Ликон был когда-то наемником у лидийца Писсуфна, а когда Писсуфн взбунтовался, Ликон перешел на сторону царя и по-царски был вознагражден.

Клеарх расположил войска так же, как Митрадат два года назад; Чавуш, приближенный Оронта и командир конницы, разругался с ним из-за этого и увел свои войска - таков был, впрочем, секретный приказ Оронта; а накануне сражения с неба, распустив хвост, упала звезда - все сочли это неблагоприятным знамением.

Наутро Катан, стоявший во главе пафлагонской конницы, подъехал к Клеарху, ударят в землю копьем с золотым яблоком на конце и сказал:

- Отложи сражение! Рок сулит нам погибель, звезда упала у нас.

Кпеарх возразил:

- Смешно верить, что небесные тела падают на землю - такие вещи происходят от самых естественных причин; и подобные звезды - не что иное, как разрежения эфира, образующиеся внезапно, сквозь них блещет первоначальный огонь и исчезает. Все, как видишь, объясняется самым естественным образом.

Мидянин думал-думал, а потом сказал:

- Может, оно и так, но кто мешает естественной по происхождению причине иметь сверхъестественное значение?

Клеарх засмеялся и сказал:

- Катан! Мир - это путь праведности, а война - путь обмана. И стремящийся к победе не имеет ни товарищей при себе, ни богов над собой и не слушается ни знамений, ни царей!

Тут гоплиты запели пеан, издали клич в честь Энниалия и бросились на врага, а персидские и пафлагонские всадники во главе с Клеархом обрушились на его правое крыло; и началась битва, пир храбрецов, взвились стрелы похитители душ, и копья рыскали по полю, как голодные собаки, и ножнами мечей стали тела врагов. Из конников Клеарха погибли трое, а из войска Биона спаслись человек двадцать.

Tax пытался пробиться к Клеарху, но потом был ранен и ускакал, поняв, что сегодня Клеарха не одолеет; подскакал к реке и увидел лодку, лодку столкнул в воду, чтобы был виден след, оставил коня и залез в дупло огромного дуба рядом, с лентами и алтарем у корней.

Вскоре подъехали всадники с Катаном и Клеархом.

- Он уплыл, - сказал кто-то.

Клеарх показал Катану на дерево. Катан стал тыкать копьем в дупло и попал Таху в плечо. Тот смолчал. Катан вытащил копье и увидел, что кончик окровавлен.

- Там никого нет, - сказал Катан.

- Сожгите дерево, - приказал Клеарх.

- Нехорошо это, - сказал Катан, косясь на алтарь у корней.

Клеарх стал у дупла и закричал:

- Tax! Если ты не трус, выходи, потому что вряд ли будет у тебя случай померяться со мной.

Tax взялся за край дупла, чтобы выпрыгнуть, тут один из греков ударил его мечом и отрубил левую руку. Tax выпрыгнул, однако посмотрел и увидел свою руку на песке и на ней - золотое запястье, которым он когда-то обменялся с Клеархом.

- Будь ты проклят, ты опять обманул меня, - сказал перс, пошатнулся и упал было, но тут один из пафлагонцев спустил тетиву - юношу пригвоздило к дереву.

Катан отрезал голову и взял с собой: у персов такой обычай представлять головы, а то как иначе убедиться в истинности смерти?

x x x

Не желая давать пищу подозрениям, Клеарх отослал Биона и других пленников Оронту.

Тех отвезли в карийский город Принас, а оттуда в Эфес; город сдался персам, и не было такой брани и насмешки, которой бы не осыпала толпа тех, кого недавно называла спасителями.

Так получилось, что накануне из тайной поездки к Ариобарзану вернулся арамей Масхей, принес Оронту конопляный мешок и сказал:

- Ариобарзан верен царю, вот и доказательство, - и вытряхнул из мешка голову Глоса. Глоса отравили на пиру, и голова его страшно раздулась, a Tax ведь и после смерти был красив.