Тайна «Красной Москвы» - Ольга Тарасевич

— Послушайте, но мы же с Катей договаривались по телефону! Она сама сказала — приезжайте! — завозмущалась я, когда первый шок от словесного ледяного душа и диковатой внешности прошел.

— Не знаю я, с кем вы договаривались, — заявила девица, меча неприязненные взгляды. — А папа римский вам, случаем, аудиенцию не назначил?

На какой-то момент у меня закралось подозрение, что я не туда попала, ошиблась коттеджем. Но в прихожей висел очень красивый портрет актрисы, афиши с ее спектаклей, плакаты кинорекламы. При этом голос наглой барышни почему-то казался мне немного знакомым.

Должно быть, услышав наши пререкания, со второго этажа спустился муж Савицкой, популярный актер Антон Гречко. Похоже, он успел неплохо провести время в компании со спиртным: от актера явно пахло коньяком, к тому же, спускаясь по лестнице, актер слегка пошатывался. Отправив девицу, Антон смущенно пояснил, что Екатерина в театре на репетиции, а мобильный телефон оставила дома.

— Дина — Катина массажистка, должно быть, ответила на ваш вызов. — Антон расстроенно вздохнул. — У Диночки специфическое чувство юмора, но массажистка она отменная. Потому и терпим, и прощаем. А Кате вы вечером позвоните. Часикам к девяти, думаю, она точно до дома доберется.

Мне оставалось только попрощаться, сесть в свою машину и поехать в деревню, ругая себя за напрасно потраченное время.

Впрочем, ладно.

Больше никаких упреков и грустных мыслей.

Погулять со Снапом, покормить песика, сделать и себе пару бутербродов. А потом — ванна, ванна, ванна, теплая водичка, клубничная пена, все рассуждения и аналитические выводы потом.

Я доехала до дома, загнала машину во двор, вышла из «Тойоты» — и чуть не упала.

Мой рыжий приветливый мальчик едва не сбил меня с ног. Он пытался встать на задние лапы, облизать мне лицо, молотил хвостом. А я никак не могла разделить его радости. Потому что не понимала, как собака оказалась во дворе. Уходя, я, естественно, закрыла ее в доме! Соседи, у которых были ключи, никогда не стали бы заходить в наш дом, предварительно не позвонив. И уж конечно, они не оставили бы собаку на улице без присмотра.

Я смотрела на приоткрытую входную дверь (она была закрыта неплотно, явно виднелась щель, через которую на участок выбежал Снап) и понимала, что мне очень страшно заходить в свой собственный дом…

Глава 6

Первая реакция — набрать Седова и поплакаться на свою беду. Но потом я представила, какое у него будет лицо и сколько «нежных» слов он выскажет в мой адрес. И приняла глупое смелое решение действовать самостоятельно. В багажнике моей машины давно стояла сумка со всяческими инструментами, электронасосом и прочей автомобильной дребеденью. Сама я, конечно, никогда бы не запаслась подобными аксессуарами. Все равно мои познания об устройстве автомобиля ограничиваются месторасположением топливного бака и емкости для стеклоомывателя. В случае поломки мне проще вызвать эвакуатор, чем пытаться понять, что именно сломалось в машине, и уже тем более — ее чинить. Но Андрей считал иначе: «Пока ты будешь ждать эвакуатор — кто-то из мужиков точно остановится, чтобы спросить, что случилось. Иногда достаточно гайку подкрутить на том же аккумуляторе — и можно ехать дальше. Или «прикурить» разрядившийся аккумулятор — пара минут. Так что не спорь — инструменты в машине должны быть». Я и не спорила. В общем, какая разница, что муж запихнет в багажник. Мне в руках все это не носить, ему — спокойнее.

Сейчас я копалась в той самой сумке, выискивая ключ потяжелее.

Бедный мой Андрей… О таком варианте использования инструментов он явно не думал…

Ключи в сумке, как оказалось, были небольшие, нетяжелые и совершенно непригодные для самообороны. Зато я отыскала классную саперную лопатку, явно подходящую для того, чтобы двинуть по голове злому человеку.

Вооружившись, я подозвала Снапа (защитник из него никакой, но вместе с собакой мне, по крайней мере, менее страшно), поднялась на трясущихся ногах по ступенькам, вошла в коттедж.

Похоже, в нашем доме явно что-то искали. Уже в прихожей все было разворочено и растерзано: одежда из шкафа-купе валялась на полу, ящик для обуви был пуст, зато мои туфли и ботинки Андрея образовали на полу внушительную горку.

Снапик грустно вздохнул, вильнул хвостиком, пытаясь меня утешить — и мы пошли дальше.

На кухне — разгром.

В комнате для гостей на первом этаже вещей не было — так злоумышленник стащил с кровати матрас, распотрошил подушки.

Наша гардеробная — блин, вот же блинский блин, все шмотки сорваны с вешалок. Костюмы Андрея просто помялись, а мое тонкое бирюзовое шифоновое платье, в котором я так любила фотографироваться на фоне моря, разорвано; вижу отпечаток обуви на клочке светлой ткани.

Гостиная — тоже картина малоутешительная: все книги сметены с полок, все сувениры…

— Может, это просто вор забрался в коттедж? И с Ореховым этот разгром никак не связан? — поинтересовалась я у Снапика, разглядывающего окружающий бардак с явной грустью. — Денег мы дома не храним, драгоценностей тоже нет. Андрей пару раз дарил колечки с бриллиантами, я попросила их держать на работе в сейфе. По нашему дому периодически ходят строители, и мне не хотелось, чтобы подарки Андрея исчезли. Но нет, тут был не простой вор. Мои планшет и ноутбук целы. Сумка с зеркальным фотоаппаратом и дорогими объективами — тоже. Если бы стояла цель ограбить — ценные вещи бы забрали…

Снап встал на задние лапы и попытался лизнуть меня в щеку. Я уклонилась от собачьих объятий, но потрепала пса по рыжей головушке.

Мой Снапи не умеет защищать, он рад любому, даже незнакомому человеку, заходящему в дом. При этом он понимает, что иногда от него ждут именно качеств защитника, не предусмотренных породой. И тогда сильно расстраивается и переживает.

— Снапи, ты самый лучший в мире пес, — пробормотала я, почесывая собаку за ушком. — Да, ты не овчарка, которая разодрала бы грабителя на клочки. Но зато я могу спускать тебя с поводка и не бояться, что пострадают дети наших соседей. И ты — такой интеллигентный парень, ты — настоящий благородный лорд…

Я опустилась на пол, прижалась спиной к стене, достала сотовый телефон.

Все равно, как ни крути, придется звонить Седову.

А что, если в моем доме преступник оставил «пальчики»? Вдруг у меня побывал тот самый человек, который убил Иванова и Казько? По «пальцам» его могут вычислить (к тому же они есть в базе МВД), и я не имею права скрывать от следствия эту информацию.

Кстати, интересно, чего добивался этот урод, распотрошивший наш коттедж? Похоже на акцию устрашения. Он хочет, чтобы я прекратила поиски? Возможно. Но… Как-то все-таки слишком много вокруг беспорядка…

Бардак — это не страшно.

Я не испугана — я зла.

А ведь если бы меня хотели испугать — это легко можно было бы сделать.

Причинили бы вред моему доверчивому Снапу… Демонстративно повредили бы игрушки Дарины… Сделали бы что-нибудь мерзкое с нашими фотками — они по всему дому в рамочках расставлены…

Нет, похоже, меня не хотели пугать. В коттедж забрались потому, что что-то искали. И случилось это после визита Орехова.

Совпадение? Или за парфюмером следили, и он банально привел за собой хвост? Но что можно искать в нашем коттедже?!

Впрочем, зачем терзаться вопросами. Лучше позвонить!

Номер Орехова в телефонной книжке я искала со скрытой радостью. Нелицеприятный разговор с Седовым пусть ненадолго, но откладывается. Володька мне голову открутит — и будет прав. Но все это произойдет немного позже. А пока…

Пока Орехов почему-то не берет трубку. Хотя нет, ответил.

— Алло, Стас? Вы слышите меня?

В трубке была тишина, и я подумала, что, наверное, мобильная связь в этой части дома не очень хорошая.

Я вскочила, переместилась на кухню, где всегда была самая лучшая слышимость, но Стас по-прежнему не отзывался.

Я уже собиралась ему перезванивать, как вдруг в трубке раздалось какое-то булькание, в котором я не сразу узнала голос Орехова:

— Он был в мастерской, он может добраться до тебя. Будь осторожна. Он может убить…

— Он?! Кто он?! С вами все в порядке? Вызовите полицию! Вы можете позвонить в полицию?!

Ответа на свои вопросы я не получила.

В трубке раздавались булькающие звуки, которые потом сменили гудки.

У меня дежавю.

Мастерская Орехова, просторный зал для приема клиентов, разбросанные флаконы, журнальный столик, лужа крови, тело — и звенящие вокруг тонкие пронзительные ароматы.

Бросаюсь на колени, пытаюсь найти пульс на шее Стаса — и с облегчением выдыхаю. Живой, сердце бьется.

Хватаю мобильник, вызываю «Скорую».

Звоню Седову, коротко рассказываю о произошедшем.

Вот теперь — все.