Твоя вина - Мерседес Рон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я только предупреждаю тебя, что жара в Испании адская, кроме того, ты не любишь морепродукты, поэтому забудь о ней. Эйфелева башня явно переоценена… Как только поднимешься, сразу спросишь себя: «И это все?» И от Англии тоже не ждите ничего хорошего, погода ужасная, люди – слишком серьезные и скучные…
– У тебя целый список заготовлен? – отрезала я, теряя самообладание. Подошла к нему и забрала Н из его рук. Ник купил для котенка глупую игрушку, которая сводила малыша с ума: у парня было уже около дюжины царапин.
Я повернулась к Николасу спиной, но он схватил меня и заставил сесть к нему на колени – вместе с Н.
Ник сурово посмотрел на меня, словно обдумывая, озвучить ли ему вслух мысли, которые крутились у него в голове.
– Не уезжай, – бросил он.
Я закатила глаза. Только не начинай.
– Давай, Н, взять его! – приказала я котенку, подхватив меховой комочек и подняв перед лицом парня.
Ник нахмурился. «Лучше веди себя хорошо, котенок, мы же не хотим, чтобы этот псих выбросил тебя из окна». Я притянула Н и поцеловала в пушистую головку.
Николас напряженно наблюдал за мной.
– Теперь ты игнорируешь меня?
– Я десять тысяч раз отвечала на один и тот же вопрос, поэтому теперь игнорирую, – сказала я, устремив на него грозный взгляд. Боже, как я буду скучать по этим небесным глазам, по сильным рукам, по мускулистому телу, по Нику целиком… – Не люблю повторять одно и то же.
Он выгнул бровь, явно расстроенный моим ответом.
– Оставь чертова кота и посмотри на меня, – велел он, выхватив Н и поставив его на пол.
Я сердито посмотрела на Ника, готовясь к ссоре.
– Просто хочу сказать, не делай глупостей, не выкидывай фокусов, – предупредил он, крепко держа меня за бедра, как будто именно так мог заставить остаться. – Не напивайся и не разговаривай с незнакомцами.
– Ты слышишь себя? – Я высвободилась, встала и отвернулась. Почему Ник жутко ревнивый? Почему ему кажется, что он должен все контролировать? Терпеть этого не могу. Он мне не доверяет?
Я начала возиться с вещами в чемодане, попыталась быстро застегнуть молнию… черт, не закрывается! На Ника я даже не смотрела, но вдруг почувствовала его руку на своей ладони.
Он с силой потянул за молнию и вздохнул.
– Буду по тебе скучать, Рыжая.
Я вскинула глаза: он был очень подавлен.
– Что мне делать без тебя? – растерянно спросил он.
Я выровняла дыхание, чтобы успокоиться. Обхватила его лицо, приподнялась на цыпочках и посмотрела на Николаса в упор.
– Я вернусь, Ник. Не успеешь оглянуться, и будем только мы, я сразу сюда перееду, – пообещала я, надеясь, что это поднимет ему настроение.
Его ладони начали нежно ласкать меня, спускаясь к моей талии. Значит, он все же изменил отношение к поездке?
– Я люблю тебя, Рыжая, и не хочу, чтобы с тобой случилось нечто плохое. Мне больно – я не могу заботиться о тебе, ведь тебя не будет рядом.
Внутри меня разливались волны тепла. Я уже безумно скучала по нему.
Я поцеловала Ника в губы.
– Я тоже тебя люблю – и буду в полном порядке…
Его глаза ясно давали понять, что этих слов недостаточно, и путешествие станет реальной проверкой наших отношений. Не знаю, что произойдет в такой долгой разлуке.
12. Ник
Я отвез их в аэропорт. Отец попрощался дома, он торопился на работу. Печально было проводить свои последние часы с Ноа вот так, когда Раффаэлла прислушивалась к нам, устроившись на заднем сиденье, но мне пришлось проглотить и это.
Теперь я не мог говорить с Ноа начистоту здесь, в машине. Мне совсем не нравилась поездка, я уже успел много раз высказать Ноа свое мнение, но ничего не мог поделать.
Я покосился на девушку: она молчала и о чем-то задумалась. Она настояла на том, чтобы взять с собой чертова котенка, и сейчас рассеянно гладила его, глядя в окно. Я взял Ноа за руку и подвел ее ладошку к рычагу переключения передач. И вдруг почувствовал пустоту в груди. Мне совершенно не понравилось это ощущение. Черт, практически месяц, почти бесконечность! С каких пор я стал настолько зависимым?
Это невозможно! Я сходил с ума от мысли, что не увижу ее несколько недель. Я хотел как-то успокоиться. Нам предстояло серьезное испытание, и я не представлял, как мы справимся. Я снова посмотрел на Ноа, и она улыбнулась, хотя я и заметил печаль в ее глазах.
Я оглянулся. На лице мачехи появилась широкая улыбка, она явно была довольна. Почему для нее не является проблемой быть вдали от мужа? Я не понимал и бессознательно еще крепче сжал руку Ноа.
Когда мы прибыли в аэропорт Лос-Анджелеса, я припарковался и достал чемоданы. Раффаэлла искала тележку. Ноа бросилась ко мне и поцеловала в губы.
– Что ты делаешь? – спросил я, стараясь казаться собранным, хотя это было не так.
– Целую тебя, пока мама не вернулась, – ответила она.
То есть пока мамочка была рядом, она не хотела меня целовать?
Я промолчал, зная, что буду целовать Ноа столько, сколько захочу – и где захочу.
Через полчаса мы уже сдали багаж, Раффаэлла настаивала на том, что надо попрощаться. До вылета оставался целый час, но эта женщина, похоже, сгорала от нетерпения и не хотела ждать ни секунды.
– Мама, ты иди, а мне нужно побыть с Николасом наедине, – сказала Ноа.
Вместо ответа Раффаэлла нахмурилась.
Она посмотрела на меня, потом на Ноа и, наконец, на котенка, причем настолько сердито, что во мне проснулся родительский инстинкт.
Это наш кот.
Наконец, она попрощалась со мной и ушла, оставив нас наедине.
Я погладил Ноа по плечу и притянул к себе. Чмокнул в макушку, и мы медленно побрели к паспортному контролю.
– Нам не следует сильно грустить, Ник, – призналась она.
Я пристально посмотрел на нее. А ведь она права! Мы не должны быть такими унылыми, это же только месяц… наверняка есть пары, которые не видятся целый год. Не хотелось, чтобы Ноа тосковала, не хотелось видеть, как она страдает, тем более из-за поездки, которая должна сделать ее счастливой. Я упрекнул себя в том, что был резок. Если бы я поддержал затею с путешествием с самого начала, вероятно, теперь не был бы настолько потерян
