Могучая крепость - Дэвид Вебер

привлекут черисийцев, а черисийцы находятся далеко от дома. Я уверен, что они привезли с собой много военно-морских припасов — запасные паруса, дополнительные лонжероны и тому подобное — но это даже отдалённо не то же самое, что иметь поддержку верфи. То же самое относится и к их людским силам; то, что у них есть с собой — это всё, что у них будет. Таким образом, даже если уровень потерь в сражении будет в их пользу, стратегически это будет в нашу пользу, потому что мы можем компенсировать наши потери. И, давайте посмотрим правде в глаза, в долгосрочной перспективе каждый корабль, который потеряет Черис, нанесёт черисийцам бо́льший ущерб, чем потеря того же корабля повредит нам, потому что, в конечном счёте, наши ресурсы намного глубже, чем у них.

— Так вы говорите, что это возможность размолоть их?

— Да, это так. И, что ещё более важно, если мы сделаем всё правильно, у нас будет возможность дать попробовать крови экипажам некоторых наших кораблей. Если наши конвои будут достаточно сильны, чтобы отбить несколько атак, то, даже если мы потеряем несколько торговых судов — или даже один или два боевых галеона — боевые корабли, которые мы не потеряем, будут неуклонно набирать опыт. И уверенность. Конечно, до тех пор, пока нам просто не натянут задницы до ушей.

— О, конечно.

Мейк улыбнулся, а затем откинулся на спинку кресла и задумался. Он оставался в таком положении несколько мгновений, затем резко вдохнул и кивнул.

— Я понимаю ваши доводы, Люис, и я думаю, что все они хороши. Вы, безусловно, получите мою поддержку у герцога Тораста и — если потребуется — также у герцога Ферна. Конечно, если окажется, что они не будут сотрудничать с вами, нам придётся придумать что-то другое. — Он поморщился. — К сожалению, ничего не делать — это не выход.

— И не должно быть, — согласился Тирск. — Очевидно, и я не думаю, что ошибаюсь, но возможность всегда существует. И если, как вы говорите, они откажутся сотрудничать со мной, мне просто придётся придумать что-нибудь, чтобы изменить их мнение, не так ли?

V. КЕВ «Шквал», 36, Залив Хэнки, Королевство Долар

.V.

КЕВ «Шквал», 36, Залив Хэнки, Королевство Долар

— Батарее правого борта приготовиться!

Капитан Арнальд Стивирт наблюдал, как сужается серо-зелёная полоса воды между кораблями, после того как КЕВ «Шквал» резко повернул на северо-северо-восток, приближаясь к харчонгскому каботажному судну. Маленький, неуклюжий беглец, еле плетясь, делал всё возможное, чтобы держаться подальше от «Шквала», когда он и его спутники напоролись на блуждающую группу бригов и шлюпов, но шансов на это было мало. Маленький толстый бриг, пытавшийся избежать уничтожения, был вполовину меньше «Шквала», с соответственно меньшей площадью парусов и гораздо меньшей способностью нести паруса при порывистом ветре.

«А „порывистость“, — подумал Стивирт, — в значительной степени подводит итог дня, не так ли, Арнальд?»

Не то чтобы у него было какое-то желание жаловаться. С рассвета ветер постоянно усиливался. К этому времени с юго-запада дул сильный ветер, чья скорость приближалась к тридцати милям в час, а волны достигали десяти футов. «Шквал» сильно накренившись под ветром с кормовых углов, рассекал пену, направляясь к своей добыче левым галсом, и развивал скорость чуть меньше девяти узлов. Бедный маленький бриг делал в лучшем случае шесть, и его отчаянный рывок к мелководью случился слишком поздно. Кроме того, «Шквал» был одним из переоборудованных торговых судов ИЧФ; его осадка была чуть более двух третей от настоящего военного галеона, такого как флагман адмирала Мензира.

Стивирт видел, как капитан торгового судна стоит у ютового поручня, беспомощно глядя на приближающийся галеон, и гадал, что происходит в голове у этого человека. Корабли, подобные этому маленькому каботажнику, как правило, были семейными, и несли небольшой экипаж, который в основном состоял в родстве друг с другом. На борту было не более десяти или двенадцати человек — самое большее пятнадцать — и один точный залп «Шквала» превратил бы его в залитые кровью щепки. Его шкипер тоже должен был это знать. На самом деле, Стивирт был более чем удивлён, что этот человек ещё не спустил свой церковный вымпел и не лёг в дрейф.

«Вероятно, это как-то связано с сообщениями, поступающими из Зиона, — мрачно подумал он. — Если Клинтан готов так поступить с викариями и архиепископами, одному Богу известно, что он сделает с каким-нибудь беднягой торговым капитаном за то, что тот сдался слишком быстро!»

Арнальд Стивирт был не из тех, у кого было много жалости для врагов своей Империи и своей Церкви, но всё же он не мог избежать некоего вызывающего отвращение сострадания к капитану, которого он догонял. И отвращение это было не к несчастному моряку.

«Что ж, я буду сочувствовать ему весь день напролёт, но я всё равно отправлю его жалкую, оборванную задницу к кракенам вместе со всеми его друзьями и родственниками, если только ветер вдруг не поменяет направление», — раздражённо сказал себе капитан и поднял кожаный рупор в правой руке.

— Мастер Малдин!

— Да, сэр?

Лейтенант Жамис Малдин, высокий, худой первый лейтенант «Шквала», стоял далеко впереди, рядом с погонным орудием правого борта, и его рыжевато-каштановые волосы развевались на ветру. Сейчас он оглянулся на своего командира, и Стивирт указал на бриг свободной рукой.

— Вселите в этого парня чуточку здравого смысла, мастер Малдин!

— Так точно, сэр!

Стивирт мог видеть широкую, белозубую ухмылку Малдина со шканцев и долговязого лейтенанта, склонившегося над казённой частью четырнадцатифунтового орудия. Какое-то время он суетился, отдавая команды взмахами рук, в то время как командир орудийного расчёта стоял в стороне, скрестив руки на груди, и наблюдал за происходящим с каким-то безропотным весельем. Несмотря на то, что Малдин был офицером, ответственным за поддержание дисциплины в корабельной команде (и его представление о надлежащем наказании могло быть жёстким), он всегда пользовался популярностью у матросов. Вероятно, потому, что он был безжалостно справедлив в назначаемых им наказаниях. Однако было хорошо известно, что по-настоящему он всегда хотел быть пушкарём. Он был фанатиком артиллерийской подготовки, настаивая на том, что каждый расчёт должен состоять исключительно из квалифицированных специалистов, и пользовался любой возможностью, чтобы самому поработать с одним из них.

Что означало, что капитан орудийного расчёта, которого он так тщательно тренировал, должен был стоять там, наблюдая за игрой первого лейтенанта.

Наконец Малдин бросил ещё один взгляд вдоль ствола, махнул остальным