Могучая крепость - Дэвид Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Четырнадцатифунтовое орудие взревело, орудийная тележка завизжала, откатываясь по настилу, пока канаты, держащие пушку, не остановили его. Из дула вырвался огромный столб дыма с огненной сердцевиной, а брови Стивирта взметнулись вверх, так как первый же выстрел попал в цель.
Снаряд пробил фальшборт брига, врезался в шлюпку, закрепленную над главным люком, разорвав её пополам и разбросав шипящие осколки, затем пробил противоположный фальшборт и упал в море далеко за торговым судном. Как минимум один из членов команды харчонгца был ранен и корчился на палубе, обхватив правое бедро обеими руками. — «Рана от осколка, — подумал Стивирт. — Они могут быть гораздо более противными, чем кажутся на первый взгляд, особенно учитывая их склонность к заражению».
Он действительно не ожидал, что Малдин и правда попадёт по бригу. На самом деле, чего он хотел, так это чтобы первый лейтенант выстрелил ему перед носом. Он начал говорить что-то резкое, затем умолк и мысленно прокрутил свои собственные инструкции.
«Чёрт. Я же не говорил „перед носом“, правда? А я ведь знаю, каким… энтузиастом является Жамис».
Он скривился, но всё же признал, что этот единственный выстрел произвёл желаемый эффект. Бриг отпустил шкоты парусов, выпустив из них ветер в знак капитуляции, и Стивирт посмотрел на свои собственные паруса.
— Убрать грот-марсель! — скомандовал он, и по палубе затопали ноги.
Рея грот-марселя развернулась, обстенивая парус, он прижался к мачте, и «Шквал» быстро потерял скорость. Он медленно дрейфовал с подветренной стороны, приближаясь к своей добыче, с хлопающими парусами, и пока боцман приказывал команде спустить шлюпку правого борта, Стивирт повернулся к капитану Барнабею Кейтсу, командиру отряда морской пехоты «Шквала».
— Никаких глупостей с их стороны, Барнабей, — сказал он. — Мы ближе к берегу, чем мне хотелось бы. Сначала спускаете их раненых на лодки, а затем проверяете груз. Если вы не найдёте ничего интересного, убедитесь, что вы забрали их всех и все его документы — при условии, что они у него есть! — а затем сожгите его.
— Есть, сэр. — Кейтс коснулся груди в салюте, затем кивнул головой своему первому сержанту. — Вы слышали капитана, сержант!
— Так точно, сэр!
Стивирт посмотрел, как в лодку забрались полдюжины морских пехотинцев вместе с гардемарином, которому было поручено ей командовать, и моряки, отряженные на вёсла. Качающиеся шлюпбалки были ещё одним нововведением сэра Дастина Оливира, и Стивирт от всей души одобрил эту концепцию. Они значительно упростили и обезопасили спуск лодки, а установка корабельных шлюпок на шлюпбалках освободила много драгоценного пространства на палубе.
Шлюпка ударилась о поверхность воды с подветренной стороны галеона, вёсла зарылись в воду, и она понеслась по крутым волнам в облаке брызг и ветра. Стивирт вспомнил свои собственные гардемаринские деньки и морские прогулки, точно такие же, как эта, хотя большая часть его путешествий была совершена во время, которое, по крайней мере, технически, было мирным.
«Что ж, парню лучше сразу привыкнуть к этому, — трезво подумал капитан, поворачиваясь и оглядываясь на юг, где в небо поднимались два столба дыма, возвещая о том, что двое товарищей-каботажников брига уже преданы огню. — Если я не ошибаюсь в своих предположениях, он будет моего возраста — как минимум — до того, как закончится эта война. А пока…»
Он снова обратил внимание на свой приз, наблюдая, как его лодка подходит к борту, и покачал головой. Он испытывал глубокое удовлетворение от того, что лишил «Группу Четырёх» и её лакеев груза брига, хотя ему мысль об уничтожении средств к существованию команды маленького корабля не доставляла удовольствия.
«Я ничего не могу с этим поделать, кроме как проследить, чтобы с ними обращались как можно лучше, пока мы не высадим их где-нибудь на берег».
Он глубоко вздохнул, сцепил руки за спиной и начал медленно расхаживать взад и вперёд по наветренной стороне палубы.
Июнь, 894-й год Божий
I. Королевский Дворец, Город Менчир, Княжество Корисанд
.I.
Королевский Дворец, Город Менчир, Княжество Корисанд
— Итак, Корин, как ты думаешь, что всё это значит?
— Отец, если бы я знал это, я бы также умел читать мысли, предсказывать погоду, выбирать лошадь-победителя на скачках, и определять, куда делся мой левый носок, — ответил сэр Корин Гарвей, и граф Каменной Наковальни рассмеялся.
— Я думаю, вероятно, мы можем сделать как минимум несколько предположений, Ризел, — предложил сэр Терил Лектор. Граф Тартарян сидел на одном конце совещательного стола, чистя ногти кончиком перочинного ножа, удобно откинувшись назад и поставив каблуки сапог на сиденье кресла, обычно предназначенного графу Скалистого Холма. Сам Гарвей подозревал, что Тартарян выбрал именно это конкретное кресло не случайно.
— Ну, Терил, в таком случае, предполагай, — пригласил Каменная Наковальня.
— Во-первых, — сказал Тартарян. — Капитан Атравес попросил поговорить только с нами четырьмя, а не со всем Советом. Во-вторых, мы все знаем, насколько сейджин близок к Императору, и — если я не ошибаюсь — к Императрице тоже. В-третьих, архиепископ Мейкел не будет присутствовать.
Он сделал паузу, чтобы, подняв левую руку, полюбоваться своими ногтями, и Каменная Наковальня фыркнул.
— И что именно эти три соображения подсказывают твоему мощному интеллекту?
— Я очень сильно подозреваю, что добрый капитан собирается передать нам сообщение, — ответил Тартарян, глядя поверх руки на своего старого друга. — Учитывая отсутствие архиепископа, я бы также заподозрил, что это серьёзно светское послание. Возможно, это то, о чём Церковь не хочет знать.
— В таком случае, как ты думаешь, почему он так долго ждал, чтобы доставить его?
— С этим немного сложнее, — признался Тартарян. — С другой стороны, мы знаем, что они получают постоянный поток сообщений. Так что, скорее всего, он просто о нём не знал, пока Кайлеб не отправил ему депешу.
— За исключением того, милорд, — почтительно вставил сэр Чарльз Дойл со своего места рядом с Гарвеем, — что Кайлеб и Шарлиен отплыли в Теллесберг больше месяца назад. Это означает, что они сейчас в море, что немного затрудняет отправку любых сообщений сейджину Мерлину.
— Опрометчивые и импульсивные юнцы, указывающие на пробелы в логике старших, плохо кончают, — заметил Тартарян, ни к кому конкретно не обращаясь, и Дойл (который был не так уж сильно моложе графа) усмехнулся.
— Тем не менее, Терил,
