Своенравная вдова - Никола Корник

Эта цепочка сейчас лежала у него в кармане. Снова оглянувшись на леди Джулиану и ее безмятежное спокойствие, Мартин внезапно ощутил горячий прилив необъяснимого гнева. Если она виновна в этом возмутительном происшествии в Гайд-парке — это самый ужасный и безответственный проступок, какой только можно себе представить.

Джулиана встала из-за игрального стола и медленно двинулась к бальному залу, отвечая легкой улыбкой на приветствия своих знакомых. Почти все они были мужчинами и, похоже, общались с ней на короткой ноге. По непонятной причине Мартин ощутил новый порыв гнева.

Он в три шага оказался рядом с Джулианой:

— Не хотите потанцевать, миледи?

— Спасибо, мистер Давенкорт, но я редко танцую. Это слишком утомительно.

— Не так уж утомительно по сравнению с энергичной верховой прогулкой, — мрачно произнес Мартин, приноравливаясь к ее шагу. — Как вы относитесь к верховой езде, леди Джулиана?

— Безразлично, сэр. — Улыбка Джулианы оставалась неподвижной, словно приклеенной. — Сожалею, но я не выношу подобных упражнений.

Она пошла быстрее, Мартин тоже.

— Значит, вы не держите при себе лошадь, пока живете в Лондоне?

Джулиана недобро улыбнулась:

— Если вы ищете конюшню для постоя, я могу попросить кого-нибудь из своих друзей порекомендовать вам приличную.

— Меня интересуют ваши телодвижения, а не мои собственные, — сказал Мартин. — Вы часто бываете в Гайд-парке, леди Джулиана?

На этот раз он почувствовал, как она дернулась, и испытал приятное удовлетворение оттого, что пробил ее внешнюю оболочку. Однако она довольно спокойно ему ответила:

— Да, иногда я там бываю. Но почему вы спрашиваете меня об этом, сэр?

— Мне любопытно, как вы проводите время. К примеру, что вы делали сегодня вечером.

Она снова улыбнулась ему и задумчиво сощурила свои изумительные зеленые глаза.

— Если вы, сэр, желаете узнать, чем я занималась сегодня вечером, вам лучше обратиться к сэру Джасперу Холдингу. Однако я надеюсь, что он джентльмен и не будет рассказывать вам об этом.

— Я знаю, что вы потеряли серебряную цепочку, — очень мягко произнес он.

— Цепочку? — Ее голос казался таким равнодушным, что он едва ей не поверил. Но все-таки не совсем. Он позволил себе презрительные нотки.

— Конечно же вы понимаете, о чем я говорю? На этой цепочке висел маленький серебряный полумесяц, она была на вас в тот вечер, когда вас подали Бруксу на подносе. И на свадьбе она тоже была на вас. Вероятно, маленький пустячок от одного из ваших любовников.

Она сжала губы и, вздернув подбородок, открыто встретила его твердый взгляд.

— Это подарок моего покойного мужа, мистер Давенкорт. И он не потерян.

— Да, действительно. Потому что ваша цепочка у меня. Я нашел ее и сразу понял, что она принадлежит вам. Странно, не правда ли?

Мартин вытащил из кармана цепочку с полумесяцем. Он заметил, что Джулиана побелела и быстро оглянулась, не видел ли их кто-нибудь. Ее дыхание участилось.

— Должно быть, я где-то здесь уронила ее сегодня.

— Хорошая попытка, но, боюсь, что я не могу вам поверить. Видите ли, леди Джулиана, я нашел ее в траве рядом с каретой графини Лион. Должно быть, вы уже слышали эту историю? — Он иронически поднял бровь. — О том, как на карету графини в Гайд-парке напали разбойники…

Джулиана чуть всплеснула руками:

— Естественно, я слышала! Все только об этом и говорят. И если вам хочется, чтобы я тоже поздравила вас за проявленный героизм — в дополнение ко всем тем восторгам, что вы уже сегодня получили, — боюсь, вы будете очень разочарованы, сэр. Я считаю, что вы просто хвастаетесь.

Мартин засмеялся:

— Вероятно, если бы я всадил в вас пулю, вы бы сейчас серьезнее ко мне относились?

Она посмотрела ему в глаза, и на этот раз с яростью:

— Вы просто промахнулись, не так ли? Я забираю свою цепочку и оставлю вас. Рассказывайте свои истории тем, кому они действительно нравятся…

— О нет!

Мартин быстро отвел руку, когда она попыталась выхватить у него цепочку. Другой рукой он ухватил ее за запястье и оттащил в укромный уголок за декоративные пальмы. Джулиана вела себя как дикая кошка.

— Отпустите меня! Иначе я устрою скандал.

Она произнесла это очень спокойно, и Мартин поверил ей. Леди Джулиане Мафлит ничего не стоило устроить скандал в переполненном бальном зале.

— Как вам будет угодно, — весело ответил он. — Если хотите устроить скандал — вперед. Я устрою еще больший, когда сдам вас констеблю!

Он заметил, что в ее глазах мелькнула неуверенность.

— Вы слишком долго отсутствовали, мистер Давенкорт. Предавать своих — это очень дурной тон.

— О, неужели? Тогда, возможно, вашему брату или отцу захочется услышать о вашей последней выходке. Или их мнение вы тоже не уважаете? Как низко вы готовы пасть, леди Джулиана?

Мартин с силой встряхнул ее. Он просто кипел от гнева, в котором, как в расплавленной лаве, тонуло его обычное равнодушие. Из волос Джулианы выпала изумрудная шпилька.

— Ваше обнажение и игра в шлюху ни в какое сравнение не идет с вашим сегодняшним поступком! Вы понимаете, что сделали со старой леди? Вы понимаете, какую боль и страх она испытала? Вас вообще это волнует или вы уже давно потеряли способность чувствовать? — Он с отвращением сунул ей цепочку. — Возьмите! Но если я хоть раз услышу, что вы снова сделали что-то подобное…

Джулиана направилась к выходу.

Она казалась такой ранимой — опущенная голова, поникшие плечи. Ему было стыдно за себя, и он злился, что испытывает этот стыд, хотя и знал, что прав. Ему было жаль, что Джулиана Мафлит стала такой.

Ощутив на себе его взгляд, Джулиана выпрямила спину. Мартин увидел, что она остановилась поговорить с компанией джентльменов — плутовская улыбка, вызывающая поза. Она бросила на него последний взгляд, потом взяла под руку одного из своих обожателей и быстро вышла из комнаты.

— Джулиана, ты не заболела? — внезапно спросил Эдвард, идущий рядом. — Ты бледна как смерть.

Джулиана с благодарностью ухватилась за предложенное оправдание:

— Думаю, я просто устала. Извини меня, Эдди. Я… мне надо немного передохнуть. Я пойду в дамскую комнату.

— Конечно, — тут же ответил Эдвард. — Если ты уверена, что сама справишься…

— Совершенно уверена, спасибо.

— В таком случае я завтра узнаю, как ты себя чувствуешь.

— Да, спасибо.

От яркого света у Джулианы раскалывалась голова. В мраморном коридоре было прохладно и пусто. Она прислонилась к ближайшему косяку и прижала ко лбу руку, чувствуя себя совершенно измотанной и глубоко несчастной.