Маг с Явы - Коста Данаос

Он бросил на меня испытующий взгляд. Идея ему понравилась.

– Знаешь, – сказал он, отпивая кофе, – я всегда хотел построить приют для сирот. – Джон выпрямился и взглянул на меня с интересом. – Если только знать, что его не продадут, – продолжил он. – Нэйгун всегда был только для избранных. Можешь себе представить обычного человека, ежедневно проводящего часы в тренировках?

– Нет, – ответил я, – но обычный человек не изучает и ядерную физику. И это не значит, что не существует таких вещей, как атомные электростанции.

Он улыбнулся и отхлебнул кофе.

– Будем надеяться, что твой пример не самый подходящий и то, что случилось с ядерной энергией, не случится с нэйгуном.

– Ты имеешь в виду возможность производить разрушительное действие?

– Да.

– Не думаю, что так произойдет. Даже если все откроется до конца и станет доступным для всего человечества. Меня больше заботит, как не нарушить твое уединение.

– Об этом не беспокойся, Коста.

– Я имею в виду, что репортеры со всех концов света станут тебе докучать.

– Они не смогут войти в дом, если я им не позволю, а если будут очень надоедливыми и несговорчивыми, я отправлю их обратно.

Джон был большим шутником, но вместе с тем человеком со сверхъестественными способностями; я пожалел бедных журналистов, которых ожидало нечто исключительное.

– Кроме того, к тебе будут приходить тысячи больных, надеющихся на исцеление.

– Но ты же не собираешься сообщить в книге мой адрес?

– Конечно, нет.

– Вот и хорошо. Тогда, если больные смогут меня найти, значит, это судьба, и мне будет приятно помочь им, как я всегда и делал.

Джон принимал с десяток пациентов в день, обычно по утрам. Я хотел удостовериться, что он понял – число их может возрасти до пятидесяти в день. Он остался невозмутим.

– Я и раньше все это предполагал, Коста. Но это пустяки. Настоящей проблемой будут китайцы, которые могут приехать и вызвать меня на поединок.

– Что? – изумился я.

– В Китае существует, по крайней мере, десять таких Учителей, как я, – сказал он. – Один из них или все сразу могут прибыть сюда, чтобы сразиться со мной.

– Почему? Зачем, черт возьми?

– Потому что такова традиция.

– Ты меня разыгрываешь!

Теперь пришла очередь Джона повеселиться; я разгорячился.

– Не надо упрекать меня, Коста, – сказал он. – Я прекрасно тебя понимаю. Но ты снова доказал, что не знаешь китайскую культуру. К сожалению, мы, китайцы, в массе своей расисты и националисты. Есть вероятность, что многие Учителя кунфу будут оскорблены тем, что мы откроем нашу тайную китайскую науку любопытному Западу. Сейчас это действительно не имеет значения. Оскорбленные, возможно, сами не владеют всей истиной. Кроме того, в Китае есть традиция, что один Учитель кунфу может вызвать другого на поединок, чтобы определить, чья школа сильнее; многие мастера боевых искусств не возражают против этого и следуют правилу без колебаний. Словом, можно всего ожидать. Понимаешь? Одно из моих желаний – представить китайскому народу пять учеников, закончивших Четвертый Уровень, по одному от каждой человеческой расы. Я хотел бы пойти еще дальше и воспитать по одному такому ученику в каждой стране. Как и ты, я верю, что человечеству пришло время двигаться вперед и преодолеть свою ограниченность. Но в Китае многие люди, совершенствующиеся в традиционных искусствах, придерживаются иных взглядов. Некоторые из таких мастеров гораздо сильнее меня; тем не менее, ты не должен их бояться, Коста. До тех пор пока я не причиню им вреда, они ничего плохого мне не сделают.

– Это как в истории о Ляо-шифу, когда он, будучи на Сороковом Уровне, напал на Лима, который был на Пятьдесят Первом, – сказал я. – Лим даже не обратил на это внимания.

– Да, – подтвердил он. – Это как если бы ребенок напал на взрослого мужчину. Настоящая опасность исходит от тех, кто находится на Уровне, отличном от моего на пять ступеней в ту или иную сторону, потому что тогда он захочет сражаться. В этом случае он использует боевую технику, а не способности, связанные с достигнутым Уровнем силы. – Он глотнул кофе и добавил мягко: – Один из нас может умереть.

«Черт возьми, – подумал я. – Ты слишком ценишь человечество, если берешь на себя подобный риск».

– Как такое может быть, чтобы некоторые из этих продвинутых людей до сих пор остались настолько глупыми? – спросил я.

– Не торопись судить, – ответил он. – Многие из них живут в глухих районах Китая и не общаются с современным миром. Традиции – все, что они знают.

Я подумал о телевизионном сериале «Горец». Дуэль бессмертных возобновляется... Как глупо!

В этот момент в комнату вошел один из учеников Джона. Он снимал обувь у порога и слышал конец нашего разговора.

Я знал этого человека. Он был учеником Третьего Уровня, мастером кунфу стиля «богомол» и весьма хорошим бойцом.

– Почему ты против честного боя? – спросил он меня.

– Потому что бой ради боя – это чушь! – почти закричал я. – Мы, греки, отказались от этой дурости после Троянской войны, а она была более трех тысяч лет назад! Вот почему мы первые придумали Олимпийские игры; мы устали от наших смельчаков, которые убивали друг друга просто для того, чтобы выяснить, кто из них лучший боец.

– А что, если бы я тебя вызвал?

– На смертный бой?

– Необязательно.

– Тогда я бы дрался с тобой с противоречивыми чувствами и прежде всего заботился о том, чтобы ни я, ни ты не пострадал. Например, я лучше бы проиграл, чем ранил тебя.

Я покривил душой. На самом деле я не стерпел бы и принял вызов как всякий настоящий боец. В одной драке я поранил даже нескольких человек. Тем не менее после каждого такого события я чувствовал боль в животе. И все же сейчас я высказывал не свою точку зрения.

– А если бы я вызвал тебя на смертный поединок?

– Для чего? Просто чтобы узнать, кто из нас лучший боец? Я воспринял бы это как агрессию и обрушил бы на тебя весь свой арсенал. Использовал бы технологии, и химию, и современную технику до тех пор, пока не убил бы тебя. И при случае застрелил бы тебя в темноте с расстояния двухсот ярдов из снайперской винтовки; я учился стрелять.

– А если бы у нас с тобой были личные разногласия? Серьезные личные разногласия?

Я поморщился – он меня победил. По правде говоря, я сторонник дуэлей и немного жалею, что они теперь вне закона. По моему мнению, дуэли были запрещены правящими классами прошлого столетия, чтобы защитить от расправы свое слабое потомство. Однако я пытался убедить других, что сражаться не на жизнь, а на смерть только для того, чтобы понять, кто более искусный боец, – предельно глупо. Зачем драться, если можно стать друзьями и вместе пропустить пару кружек пива?..

– Тогда мы сражались бы лицом к лицу, – прорычал я. Он рассмеялся.

– На Востоке у вас, греков, репутация жестоких воинов – и в прошлые века, и сейчас. Твой народ завоевал уважение – например, в Корее.

– Да, черт возьми, стоит сражаться за жизнь и за свой дом, чтобы защитить невинных, но не просто для того, чтобы выпендриться! Никогда!

Джон был недоволен моей вспышкой. Он поднялся и вышел. А когда вернулся, я уже успокоился.

– Представьте, – предложил я, – что будет, если четверо или пятеро таких людей, как вы, соберутся вместе и станут работать в согласии – например, как западный университет или исследовательский центр[17]– вместо того, чтобы драться друг с другом? Представьте, что будет, если вы начнете делиться опытом друг с другом?

– Я хотел того же, Коста, – сказал он тихо. – Дважды я ездил по Китаю в поисках таких людей, как я, надеясь найти брата. Но оба раза поиски оказались безуспешными.

– Но теперь вы знаете об их существовании? – спросил я.

– Да, – ответил он. – Двух знаю наверняка и чувствую присутствие еще восьмерых. Думаю, их, по крайней мере, десять.

Учитель снова сел.

– Несколько лет назад, – сказал Джон, – трое из моих учеников Третьего Уровня поехали в Китай и провели там месяц в поисках профессионалов нэйгуна. Они искали их повсюду, Коста, – в даосских центрах, в храме Шаолинь, в больших городах. Но никого не нашли, совсем никого. Под конец, за день до того как они собирались уезжать, один владелец магазина в Пекине сказал им: «Эй, я слышал, вы ищете мастеров нэйгуна. Что ж, приходите в такой-то парк в четыре утра. Один старик там упражняется в тайцзи-цюань; он настоящий мастер». И вот они пошли в назначенное место и спрятались в кустах неподалеку. Ровно в четыре часа появился пожилой человек и начал тренироваться. Закончив занятия, он подошел к огромной каменной глыбе (очевидцы утверждали, что она была в ярд высотой) и сунул руку прямо в нее. Затем отошел и с расстояния примерно в десять или более ярдов ударил по ней с помощью энергии ци. Глыба раскололась надвое. Мои ученики вышли из укрытия и преклонили перед стариком колени, прося позволения поговорить с ним, но он проигнорировал их и ушел; они не посмели остановить его. Конечно, старик знал, что они подсматривали за ним, и просто хотел, чтобы они поняли, как мало умеют – не больше, чем ребенок.