Стеклянный шар (СИ) - Романова Наталия

– Прости, – глупо произнёс Иван, скидывая косметику в мусорное ведро.

Она проследила глазами за движениями Ивана, хотела было заметить, что не стоит выбрасывать, возможно, хозяйка хватится, вернётся, вовремя сообразила промолчать. Женщина, пользующаяся косметикой люксовых торговых марок, вряд ли станет горевать по тюбику помады.

– Как-то не очень у нас получается сблизиться, – горько улыбнулся Иван, взял за руку и повёл в спальню. Усадил на кровать, как маленькую девочку, с которой предстоит большой разговор.

– Прости, – повторил он. – Здесь убирается клининговая компания, естественно, никто не станет выкидывать косметику с полки, а я не обращал внимания, видимо, примелькалось. С женщиной, которая забыла вещи, мы расстались. Когда познакомился с тобой, я не состоял в отношениях. Хочу, чтобы ты понимала, я предпочитаю постоянные отношения с одной женщиной, если чувствую, что пришло время расстаться – расстаюсь. И лишь потом завожу новые отношения, если завожу.

– Иными словами, ты предпочитаешь моногамию?

– Определённо. Женщина, как и всё, что окружает меня – мой добровольный выбор. Свой выбор я уважаю, оскорблять её и себя изменой не стану. От женщины жду такого же отношения.

– Оу…

– Не считая того, что мне некогда распыляться, бегать, как резвому кобелю, за юбками. Большую часть суток я работаю, стараюсь выделить время сыну, предпочитаю не тратить силы и время на сомнительные удовольствия. С прошлой женщиной мы встречались почти четыре года.

– Почему расстались? – Лида понимала, что не стоит задавать этот вопрос, задала…

– Охладели друг к другу. Она успешный адвокат, много работает, ведёт громкие дела. Привлекательная, независимая, сильная женщина. Мы слишком похожи, наверное. Поначалу кажется заманчивым, потом… – Иван небрежно развёл руками. – Случайных связей я избегаю, – предвосхитил вопрос Лиды. Она бы не рискнула задать, но ответ, что греха таить, порадовал.

– Разве вас не сопровождают девушки с «низкой социальной ответственностью»? – вспомнила она расхожее выражение. Спросила с улыбкой, вовсе не думая, что в каждой поездке рядом с представителями Форбс присутствуют дамы лёгкого поведения.

– Кого «нас»?

– Олигархов.

– Нет, – засмеялся Иван. – И женимся чаще не на моделях, хотя бывает, и на них тоже. Разводимся так же, как все остальные люди, разочаровываемся, влюбляемся точно так же. В общем-то, сомневаюсь, что сильно отличаемся от остального человечества.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Лиде не удалось скрыть скептический взгляд, пусть мимолётный, но всё же скользнувший по Ивану. Короткий опыт общения с сильным мира сего, конкретно с Фроловым Иваном Ефремовичем, номером восемь в списке Форбс, показал – он определённо отличается от всех мужчин, которых она когда-либо встречала. Цельностью, суждениями, внешней сдержанностью, лоском, чёртовой аурой властности, в конце концов!

– Хорошо, – он поднял руки. – Хорошо. Я отличаюсь от тебя, например. Моё состояние не возникло из воздуха, но начальный капитал, отнюдь не скромный, я получил от своего отца. Самое главное же, что я получил – лучшее образование из возможного. Лига плюща, чтобы было понятнее. Мы отличаемся стартовыми возможностями. Полагаешь, ты или я – типичный представитель своего социального класса?

– Я – да, – она кивнула.

– Лида, Лида… – Иван провёл большим пальцем по её щеке, убрал пряди волос за уши, продолжил путь, очертив в итоге абрис лица, остановился на губах. – Ошибаешься, ты определённо особенная, – он легко поцеловал, почти невесомо, неслышно, оставляя за ней право вести. Она, к собственному удивлению, воспользовалась.

По всем законам Лиде нужно было усомниться в словах Ивана. Во всех. От начала до конца. Слишком всё гладко, красиво, похоже на сказку. Но она верила. Верила в выбор моногамных отношений, в отсутствие связей с девушками лёгкого поведения, даже в собственную особенность начала верить. В последнее, впрочем, с оговорками и большим трудом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Временно «особенная». До тех пор, пока не «не охладеют друг к другу» словами Ивана. Если «привлекательная, независимая, сильная женщина» надоела, что говорить про неё, Лиду. Пусть Иван говорил о возможном серьёзном продолжении романа, намерения – всего лишь намерения. Представить брак с Фроловым не выходило, она решила не тратить время на пустые чаяния, а получать удовольствие здесь и сейчас – роскошь, которую она никогда не могла себе позволить. То, чему, похоже, Иван учил Лиду. Получать удовольствие от жизни. От еды, погоды, пейзажей, от близости… Особенно от близости.

Именно потому, что мысль о неизвестной женщине, которая четыре года приходила хозяйкой в квартиру Ивана, нет-нет, а колола ненужной ревностью, Лида не любила бывать там. Глупая детская реакция, Иван бывал у неё дома, где она когда-то жила с мужем, более того, спал на той же самой кровати. Наверняка, квартирка в панельной пятиэтажке не входила в топ-десять любимых мест Фролова, но он приходил, а Лида не могла пересилить себя.

Моментально всплывали обидные слова бывшего мужа, свекрови, открывались язвы – неуверенность в себе, убеждение в собственной непривлекательности. Желание непременно увидеть ту женщину, получить, наконец, подтверждение всем своим сомнениям.

Однажды Лида поддалась искушению, излазила, кажется, весь интернет в поисках информации о личной жизни Фролова, однако не нашла ничего, кроме скупых фактов биографии и статей в деловых источниках. Минимум фотографий, социальных связей, ничего, что бы указывало на личность этой дамы или любой другой в жизни Ивана. Даже фотографий бывшей жены, матери Марселя, не нашлось. Пожалуй, это не удивляло. Фролов не поп-звезда, не медиа-лицо, ему незачем светить своей жизнью, женщинами, друзьями, семьёй. Скорее удивляло то, что при всей закрытости, Иван едва ли не в первый вечер поделился с ней наболевшим о сыне, ведь она могла пойти к прессе, использовать информацию в корыстных целях… Впрочем, ничего подобного Лида и представить себе не могла. Видимо, Иван был прав, когда говорил, что неплохо разбирается в людях.

– Иначе я бы не зарабатывал, – спокойно сказал он однажды. – Бизнес, помимо законов экономики, требует понимания психологии, чутья, если хочешь, интуиции.

– А я думала, ты зарабатываешь, эксплуатируя чужой труд, – засмеялась Лида. Она уже не боялась шутить о неравном социальном положении, финансовом состоянии Ивана.

– Бесспорно, – он довольно кивнул. – Правда, ещё даю тысячи рабочих мест в регионах, где помимо моих производств нет никакой работы. – В этом тоже была правда.

Об этом и о многом другом думала Лида, устроившись на плече Ивана. Он медленно водил пальцами по её плечу, укрывшись простыней лишь ниже пояса. В полудрёме дышал спокойно и глубоко. Им обоим было лень шевелиться, после жаркой встречи оставались силы только на сон.

– Лида? – подал голос Иван. – Ты не думала о предохранении не резинкой? Понимаю, что рановато об этом говорить, – она приподняла голову. Рановато? Наверное, рановато… они познакомились в первых числах сентября, а сейчас на улице кружил первый снег. – Надоело, как пацану, всё время в презервативе. Хочется по-человечески любить тебя, Лида.

Правду сказать, случился однажды момент, когда они увлеклись настолько, что «любили по-человечески». Иван тогда заверил, что был максимально осторожен, долго извинялся. Лида лишь слабо улыбалась в ответ. Волноваться у него причин не было. Она тем более не дёргалась. С бесплодием беспокоиться о незапланированной беременности было бы забавно, если бы не так отчаянно грустно. Тогда Лида промолчала, не хотела поднимать болезненную для себя тему, не чувствовала в себе готовность говорить, выворачивать наизнанку потаённые уголочки души, покрытые таким слоем отчаяния, что дотронься – поглотят с макушкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Я бесплодная, тебе не о чем волноваться, – сейчас Лида решилась озвучить свою боль. Хотела сказать отстранённо, не получилось, голос дрогнул, взвился вверх, а потом надавил тяжким эхом на виски.