Последняя надежда творцов - Иван Афанасьев

Улицы города поклонников Кошру вымостили обтесанным булыжником. Вдоль стен домов шли настоящие тротуары — ровные дорожки, покрытые гранитными плитами. На небольших площадях в середине стоял каменный столб, чуть выше роста конда. Его венчала все та же голова козы. Кондрахин исподволь попробовал внедрить в голову сопровождавшего их стражника мысль: "гостям надо объяснить, что стоит на площадях". На это ушло несколько минут. Наконец стражник хрипло прокаркал:

— В нашем городе часто встречаются изваяния Кошру. К ним возносят молитвы. Не вздумайте приблизиться и разглядывать. Дотрагиваться до них — святотатство, оно наказывается смертью. Рынок перед вами, торгуйтесь.

Большой каменный барьер шел зигзагами. С одной его стороны стояли продавцы, вдоль другой бродили покупатели. На барьере лежали товары. Спутники приценились. Продовольствие стоило дорого, но зато металлические инструменты оказались дешевле, чем на побережье. Украшения почти ничего не стоили. Овиту, когда они разглядывали ленты сушеных водорослей, посоветовал:

— В поселке холостяков металла и инструментов полно, зато нет даров моря, а продовольствие дорого. Надо подумать о нашей жизни там.

Когда Юрий почувствовал в очередной раз потребность опорожнить кишечник, он спросил стражника, где можно это сделать. Тот, не удивляясь вопросу, указал на небольшое каменное строение. Юрий вошел. Общественный туалет! Его оценка мира Иоракау сразу поднялась вверх. Да это действительно город! Насест над отхожей ямой был не так удобен для человека, но Юрий управился.

Как немного надо, чтобы ощутить себя среди цивилизации! Землянин всего лишь справил нужду не на обочине дороги, как это делалось в прибрежных поселках, а в специально отведенном месте. И он уже доволен жизнью, а город поклонников Кошру кажется ему вполне пригодным для жизни местом.

Обури отыскал их, когда путешественники, обвешавшись легкими, но громоздкими мешками с сушеной снедью, разглядывали картины. Здешний рынок предлагал и такой товар. Сцены рыбной ловли, охота на ящерозубра, а вот это… Юрий замер перед картиной, изображавшей смутно знакомое. Город, блекло-лиловый, чем-то напоминающий тот, который он видел на Зеленом Холме иного мира. Лада, его камень… Пальцы потянулись к поясу, ладонь обхватила камень. Ничего. Это просто картина, никакой колдовской силы в ней нет.

— Скажи, почтенный горожанин, что здесь изображено? Я о таких местах не слыхал. — Догадливый Овиту выручил землянина, задав вопрос, который в устах левого самца показался бы необычным.

— Пшучжа, родина Акло, друга Кошры. — Горожанин, распознав по одежде иноверцев, не был расположен к разговору. Он даже не назвал цены своего товара и не попытался задержать возле себя возможных покупателей.

Обуру злобно глянул на продавца картин. Подчеркнуто вежливо обратившись к путешественникам, он поспешил увести их с рынка. Юрий, уходя, оглянулся. Стражник, их сопровождавший, остался возле продавца.

Они подошли к тому самому высокому строению города. Кованые металлические ворота высотой метра в три украшала орнаментальная насечка и самоцветы. Жрец повел их мимо. Они вошли в низенькую пристройку. Кирпичные стены, потертые гранитные плиты пола, тусклые вонючие светильники на стенах. Свернули на уходящую вниз лестницу.

Юрий настороженно запоминал дорогу. "Мудрецов в подвалах не держат, а вот для тюрьмы там самое место" — но его меч был с ним. Землянин знал: теперь обычный отряд местных воинов его не остановит. Он разметает их волевым импульсом, раскромсает тех, кто устоит перед силой мысли. Жрец свернул с уходящей вниз лестницы в боковой коридор.

— Я привел вас к Экомсе, лучшему знатоку дальних краев. Вы войдете к нему без меня.

Обури остановился и показал рукой вдоль коридора. Коридор вскоре заканчивался совершенно круглой дырой, из которой струился голубой свет. Переглянувшись, спутники устремились к свету. За дырой они увидели высокий круглый зал с балконами по стенам. Купол зала изображал местное звездное небо — и светился голубым.

Экомсе сидел в середине зала, за широким мраморным столом. На столе лежали привычные ленты высушенных водорослей — местный аналог папируса. А на краю громоздилась стопка книг. "Ого. Из чего же они их делают? Хотя, если на Зеленом Мысу есть растительность, что же не изготовить бумагу". Юрий оглядел зал. Полки, подобия шкафов, гнезда-кровати. Четверо слуг, правых самцов, в серых плащах. Лестницы между балконами. На стене барельеф — козья голова.

Они подошли к столу. Экомсе быстро взглянул на них.

— Что интересует вас, не познавшие истины конды? Я надеюсь, не пустяки?

Заговорил Овиту. Назвав их имена и цель путешествия, он задал свой вопрос:

— Моему спутнику, великому воину, довелось в бою смахнуть голову одному колдуну. Теперь на него ополчились собратья убитого. Юри изгнали из войска. Великий воин желает знать, в каких землях он найдет себе службу. И также, ради чего собираются войска на севере.

— Такие вопросы интересуют левого самца? Или ты, Овиту, им прикрываешься?

— Лучше не называть Юри левым самцом. Он великий воин… Реплику Овиту мудрец прервал поднятыми вверх руками.

— Вопрос был задан. Слушайте. Лорды и колдуны побережья, мореходы, поселки холостяков заняты лишь своими мелкими интересами. В нашем мире лишь немногие силы имеют настоящую цель. На Зеленом Мысу есть союз самок. Вот карта…

Карта мудреца была куда подробнее той, которую Юри прихватил у майора. Экомсе показал границы власти союза, который почти со всех сторон охватывался землями, подвластными магу Оорду. Лишь на самом северном краю континента лежали земли ордена Ласи.

— Раньше, я застал те времена уже взрослым, Оорд владел лишь плато Симул. Переманивая на свою сторону местных колдунов и порты мореходов, он сильно приумножил свои земли. Мы не поддаемся на его посулы, но наши поселки все чаще подвергаются атакам местных отрядов. Их поддерживают пришлые колдуны. Сильные колдуны. Местным до них далеко.

— Какова же цель Оорда? — Юрий задал вопрос, хотя левому самцу полагалось молчать. "Да плевать мне на их традиции. Ответ важнее".

Мудрец сделал паузу, но Юрий смотрел на него пристально, придав своей позе оттенок угрозы.

— Я не смогу тебе ответить, великий воин. Союз самок охраняет заветы старины, только у них почти нет колдунов-самцов. Воинов тоже мало. Все это в избытке у Оорда. Орден Ласи, как и мы, следует своей вере. О них мы говорить не станем.

Мудрец показал на карте владения ордена Ласи и разбросанные поселения Кошру. Затем свернул карту.

— Я не смогу сказать, чего хочет Оорд. Не только власти, конечно. Наши воины все искренне разделяют нашу веру. Нам ты, Юри, не подойдешь. Союз самок вообще не любит воинов. Ласи тебя возьмут, если примешь их веру. Глядя на тебя, я не могу в это поверить. Идти к Оорду я не советую. Там творятся непонятные вещи. С виду все обычно, но уровень злобы неестественно высокий для мирного района.

Овиту поблагодарил мудреца от имени обоих путников. Они двинулись к выходу, когда Экомсе их окликнул:

— Юри! Я полагаю, что молодой Овиту не сказал тебе, зачем он сманил тебя в поселок Кару? Он вполне мог отвести тебя к мореходам, их порт неподалеку, им всегда нужны воины.

Юрий сразу почувствовал, как его спутник испытал что-то, очень напоминающее стыд.

— Я пригласил его идти со мной. Поселок холостяков — начало пути не только для меня. — Овиту говорил сдержанно.

Мудрец довольно закудахтал:

— А ты далеко пойдешь, молодой Овиту. Тебе лучше не скрывать своих мыслей. Твой воин может сильно рассердиться. Я так чувствую, что ему поселок холостяков нужен куда меньше, чем тебе.

Юрию надоела бессмысленная перепалка, но смысл ее он уловил. Мудрец собирался вывести его из себя, чтобы разузнать его намерения. Обычного левого самца вывести из себя легко. Если он проявит терпение, мудрец заподозрит в нем что-то иное. Экомсе показался ему достаточно проницательным. Придется изобразить гнев.

— Ты что говоришь загадками? Что мне делать у мореходов? — Юрий приблизился к мудрецу, огибая стол. — Чем для меня плох поселок холостяков? Что ты мне можешь предложить?

Мудрец отодвинулся в сторону:

— Юри, великий воин! Я ведь знаю, что тебе пора вставать во главе отрядов. Не твое дело махать мечом, служа мелким колдунам или лордам. Правые самцы отправляются в поселки холостяков, чтобы выяснить, кто чего стоит. Лучшие, сильнейшие, возвращаются оттуда в береговые поселки: колдунами или лордами. Они берут с собой приближенных правых самцов — и левых тоже. Ты постареешь, пока твой юный друг пройдет этот путь. И кем ты будешь командовать? Тремя сотнями рядовых воинов?

Овиту, наконец, нашелся, что ответить:

— Ты сам прекрасно знаешь, что поселки холостяков самостоятельны. Они вступают в союзы, следуя своей выгоде. Конечно, кто-то подбирает себе друзей и дружину, чтобы утвердиться в береговом поселке, изгнав тамошнего лорда. Другие просто добиваются, чтобы их пригласили вернуться. Есть даже те, кто набегом умыкает самок и птенцов, чтобы основать свой поселок. Я не спорю. Почему ты промолчал о союзах рудознатцев? А об отрядах лучников? Я вижу, ты хочешь пригласить Юри на службу ордену. Так приглашай — я не препятствую. Только помни — тебе великого воина не обмануть.