Сердце степи. Полёт над степью (СИ) - Иолич Ася

- Отойди… Ты слишком сильно пахнешь, - пробормотала Камайя, чувствуя, как загораются щёки. - Отойди.

Аслэг усмехнулся и шагнул в сторону, а Рик попробовал отстраниться, но Камайя вновь схватила его за ухо. Несомненно, этот запах был ей знаком. Значит, она не сходит с ума.

19. Кам.Не заботит

- Я помню этот запах. От Тура воняло этим же маслом. Рикад, что, чёрт возьми, ты делал в компании этого…

Она не договорила, потому что Рикад вдруг опустил глаза.

- Так вы пили вместе, - пробормотала она. - Рикад! Расскажи всё, что помнишь! Он говорил тебе что-то?

- Я ничего не скажу тебе, - пробормотал Рикад. - Вот же ты заноза в…

- Молчать. - Аслэг вскинул руку, и Рикад вжал голову в плечи. - Не забывайся. Отвечай госпоже.

Рикад удручённо вздохнул и кивнул в сторону лестницы, косясь на Тура.

- Рассказывай, кетерма, - сказала Камайя, когда он сутуло уселся напротив них с Аслэгом на втором этаже. - Что ты творил.

- Ничего… Я пил. Я много пил и плохо помню. Отрывками…

Камайя сжала кулак и стукнула по столу. Рикад вздрогнул и выпрямился.

- Я знаю, что с ним. С этим гадёнышем. В каком-то из подвалов были какие-то люди, и у них были такие трубки. Там целая церемония… Я плохо помню. Он пришёл туда злой и клянчил дать ему милости Тан Дан, но на него наорали. Сказали, что он и так денег должен. Я спросил, что за дела, и мне предложили попробовать за несколько серебряных.

- И ты согласился? - сморщился Аслэг. - Это же явно какой-то дурман…

- Я был пьян! Ты будто не творил ничего по пьяни!

- Я не пью, - брезгливо скривился Аслэг. - То, что ты натворил - одна из причин, которые отвращают меня от этой мысли. Посмотри на себя…

- Так что дальше? - перебила его нравоучения Камайя. - Он ушёл?

- Да… Он сначала посидел, и мы немного поговорили. У меня в душе было такое умиротворение… Даже этот гадёныш, что бил жену, носившую его дитя, не злил меня. Мир сплетал вокруг меня свои узоры, и сердце билось ему в такт.

- Ты накурился дурмана, сын скейлы, - прошипела Камайя, снова стискивая кулаки, и Аслэг положил руку на её рукав. - Не останавливай меня, Аслэг! Он и трезвый творит чёрт знает что! Погоди… Погоди! - Неожиданная мысль вдруг посетила её, и она схватилась за руку Аслэга на своей. - Так у него… у сопляка недомогание с этого похмелья? Трясучка?

- Он всю ночь выл, а с утра ломился в дверь, - кивнул Рикад, потирая виски. - Он очень хочет этот свой дурман… Или как там это назвать.

Камайя сжала пальцы Аслэга и замерла.

- На островах Ласо есть такая трава, - сказала она, глядя ему в глаза. - Местные знахари употребляют её, чтобы укрепить связь с духами. Они употребляют её много лет, и к концу жизни уже не могут без неё обходиться. Он вряд ли давно имеет дело с этой дрянью, но, кажется, ему действительно плохо без этого дурмана. Аслэг…

- Ты предлагаешь…

- Да. Предложить ему это его зелье в обмен на рассказ о том, что произошло той ночью. Раз он упорно отказывается говорить просто так.

- И ему можно будет верить? - с сомнением на лице спросил Рикад. - И потом, где взять трубку… Там они такие… К ним прикладывают уголь...

- Ты всерьёз думаешь, что я буду искать и покупать дурман для этого… - Камайя поморщилась. - Я сказала, предложить! Рикад, иди и поболтай с ним… Сейчас!

Лесенка под ногами Рикада проскрипела, и Камайя пожевала губу, вслушиваясь в восклицания и отрывистый смех Тура с нижнего этажа, потом распахнула глаза и отдёрнула руку от пальцев Аслэга, которые всё ещё сжимала.

- Убери от меня свою поганую руку! - прошипела она, отодвигаясь от него. - Не смей меня трогать!

- Ты сама меня трогала, - пожал он плечами. - Думаешь, он согласится?

- У него нет выбора. Я знаю много разных видов дурмана. Тем, кто употребляет, всегда хочется ещё. Пока мы ездили по миру с Руаном, я такого насмотрелась… Он не употреблял его в дороге. В дороге он был живеньким и бодреньким, - хмыкнула Камайя. - Ур-р-род. Он явно попробовал его только в Улданмае. Тебя и Харана не было два месяца. Вот он и отбился от рук. Я только не понимаю, как он так быстро стал зависим.

- Эй! - крикнул Рикад с нижнего этажа. - Эй!

Послышался шум, истошный лай Ичима и восклицания Айтелла, и Рикад взбежал по лестнице, яростно сведя брови.

- Он безумен. Кинулся на меня. Отказывается говорить. Сначала всепрощение, потом он, может, скажет что-то.

- Нууш… - выругался Аслэг, вставая и хватаясь за ножны. - Я ему…

- Стамэ! - воскликнула Камайя, вскакивая и перехватывая его руку. - Стой. Стой! Если ты убьёшь его, мы ничего не узнаем. Погоди. Видимо, придётся найти ему это его зелье.

- Мы можем просто отдать его Тасыду, - хмыкнул Аслэг.

- И что ты скажешь отцу Алай, когда он вернётся по весне? А? А Оладэ?

- Чёрт… Ладно. Рикад, где тот подвал?

Рикад виновато оскалился, а его глаза забегали.

- Он на отшибе, в одном из домов, - сказал он наконец, и видно было, что вспомнить это стоило ему значительных усилий.

- Поразительная точность. - Камайя медленно выдохнула. - Ладно. Аслэг, пошлёшь своих людей?

- Ты сейчас шутишь? Кто скажет моим людям правду? Всем известно, как я отношусь к подпольным заведениям. Я потолкую с тобой, - повернулся он к Рику. - Мне нужны будут сведения о тех подвалах, которые ты упоминал. Ладно. Я придумаю что-то.

Камайя спустилась за ним на первый этаж. Аслэг подошёл к Укану, который полулежал, опираясь на подушку, на своём войлоке.

- Как ты, туус?

Укан попытался говорить, но из горла вырывался хриплый клёкот, и парень зашёлся в кашле.

- К завтрашнему вечеру пройдёт, - улыбнулась Аулун. - Я даю ему сильное снадобье. Отхаркивающее. Подожди, господин Аслэг, и он заговорит.

- А где Руан? - спросила Камайя.

- Он с Алай. Она тоскует. - Слова Аулун плеснулись холодной водой. - Я напоила её успокоительным.

- Ладно. У меня ещё много дел. - Аслэг накинул тёплый халат на плечи и взялся за ручку двери. - Камайя, идёшь?

- Иду.

Мысли в голове крутились, как стая мелких серебристых рыбёшек, вокруг чего-то важного, но их мельтешение мешало разглядеть приманку.

- Ты знаешь, что Йерин собирается меня уничтожить? - спросила Камайя, когда в воротах дворцовой части Аслэг выставил локоть. - Девушки сказали, она шипела. Может, не будешь злить её, разгуливая под руку со мной?

- Йерин может сколько угодно шипеть. Она беззуба.

- Она травила девушек. Ты уже забыл, что мне готовят твои стряпухи?

Аслэг остановился и повернулся к ней.

- Травила девушек?

- Да. Раам и ещё одна служанка… Они слегли после того, как поели нетронутую мной еду.

- Я думал, она подсыпает слабительные средства, не более того… Но почему никто не жаловался?

- Её боятся. - Камайя рыхлила снег носком сапога. - Она сначала подставляет других, потом действует. Одна из твоих женщин пришла ко мне за защитой и почти присягнула в верности, правда, я не понимаю, почему. Причиной этому был страх перед Йерин. У Йерин есть какие-то очерняющие её сведения, и она боится за свою безопасность.

- Кто? - нахмурился Аслэг.

- Я пообещала защищать её, - хмыкнула Камайя. - Запутался в своих бабах? Распутывайся сам. Или у тебя их слишком много, чтоб находить время поговорить с каждой?

Аслэг тихо зарычал и стиснул её плечо так, что Камайя поморщилась от боли.

- Ты опять начинаешь? - тихо, но яростно пробормотал он. - Прекрати!

- Почему я должна прекращать? Разве это я держу при себе теперь уже четыре постельные грелки, выбирая, какую из них подкладывать под бок?

- Это мой гарем! - прошипел Аслэг сквозь зубы. - Они мои наложницы! Ты тоже принадлежишь мне!

- Я не принадлежу тебе! - Камайя вцепилась ногтями в его руку. - Я не твоя пятая грелка! Ещё раз скажешь это, и следующая шпилька войдёт тебе в сердце!

- Ты уничтожишь меня за правду?

Камайя прищурилась, скрипнув зубами, но тут же распахнула глаза, отталкивая его руки.