Мечтательница - Джил Лэндис

Солнце светило так ярко, что Селин, выйдя из салона, зажмурилась и прикрыла глаза рукой. Она споткнулась о бухту каната, брошенную прямо у двери, и едва не упала, но выпрямилась и внезапно замерла, увидев перед собой страшную картину.

Капитан Томпсон и вся его команда, а также Фостер, Эдвард и еще три джентльмена, которых она встречала прежде, когда прогуливалась по палубе, выстроились вдоль борта напоминая связку турок на базаре. Пленников охраняли отвратительного вида оборванцы. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: Корд не ошибся, сказав, что корабль атаковали пираты.

Хотя пираты могли свободно разгуливать по улицам Нового Орлеана, Селин никогда не приходилось видеть ни одного из них. Тем не менее она не сомневалась, что каждый из этих разношерстных разбойников, охраняющих сейчас пассажиров и команду «Аделаиды», – настоящий пират. Они не только размахивали всевозможным абордажным оружием, но и щеголяли обилием татуировок, золотых колец и серег.

Скоро стало понятно и то, что все присутствующие заметили ее столь несвоевременное появление. Они уставились на Селин так, как если бы им явился призрак, некоторые принялись быстро креститься. Селин бросилась было назад, чтобы снова спрятаться в своем укрытии, но за ее спиной раздался громкий крик:

– Куджо! Поймай ее!

В ту же секунду Селин увидела человека, выкрикнувшего приказание. Коротышка, ростом даже ниже самой Селин, был невероятным образом выряжен в одежды из желтого шелка и пурпурного атласа. Солнечные лучи отражались от блестящих золотых цепей, свисающих с его шеи. Он указывал на девушку пальцем, его глаза сверкали свирепым огнем, челюсти были крепко сжаты, лицо покрылось пятнами и стало почти того же цвета, что его невообразимые штаны.

Селин замерла, а чернокожий пират в шароварах, с малиновым тюрбаном на голове и таким же поясом на талии направился прямо к ней. Девушка огляделась по сторонам: бежать было некуда – если не считать возможности прыгнуть в воду – поэтому она решила ждать, что уготовила ей судьба.

Чернокожий широкими шагами приближался к Селин. Девушка вся сжалась, готовая бежать, если он попытается ее схватить и связать ей руки, как это уже произошло с остальными пленниками. Однако пират не сделал ничего подобного и вообще до нее не дотронулся. Он остановился рядом с ней, скрестив на груди руки, и кивком приказал ей подойти к коротышке, которого уже просто трясло от ярости.

Чтобы стоящие на палубе мужчины не слишком на нее глазели, Селин пришлось рукой придерживать ночную сорочку. Пройдя приблизительно половину пути, она наконец заметила Корда: он стоял неподалеку от коротышки, который всем здесь распоряжался. Руки Корда были связаны за спиной, а на шею ему почему-то набросили веревочную петлю, и, несмотря на это, его устремленный на Селин взгляд пылал яростью. С минуты на минуту его ждала смерть, но казалось, что он, скорее попытается найти способ убить на месте жену, нежели спастись самому.

– Как же неумно было скрывать от меня, что у вас на борту есть женщина, Томпсон! – заорал предводитель пиратов, когда Селин подошла поближе.

– Но вы не спрашивали! – воскликнул в ответ Томпсон.

Корд не сводил глаз с Селин.

– По-моему, я велел тебе оставаться внизу! – рявкнул он, не обращая внимания на окружающих: ни на друзей, ни на врагов.

– Кто она? – потребовал объяснений капитан Данди и, не дожидаясь ответа, набросился на Селин: – Ты кто?

Прежде чем она смогла ответить, чернокожий пират заговорил на исковерканном английском:

– Эта для ты не хороший. Эта будет проклясть ты.

– Заткнись! – приказал капитан Данди. Если гнев Данди и произвел какое-то впечатление на Куджо, то он не подал виду:

– Она смотреть кругом как колдун. Чертов глаз. Видеть ты насквозь. Видеть я насквозь, видеть время назад. Она колдун, это точно. – Куджо снова скрестил руки на груди и остался стоять на почтительном расстоянии от Селин.

Слова его удивили девушку. Этот африканец, который, без сомнения, обладал какими-то собственными необыкновенными способностями, невероятным образом угадал, что и она наделена особым даром.

Капитана Данди эти слова не просто удивили, они повергли его в ужас. Главарь пиратов замер на месте и смотрел на Селин так, словно перед ним распахнулись врата ада.

Корд силился ослабить веревки, стягивающие его запястья, но мог только слегка пошевелить руками. Он уже почти смирился со своей судьбой, уверенный в том, что на всей его жизни лежит печать проклятья. Он никогда больше не увидит Сан-Стефен, никогда не доберется до дома, чтобы пройтись по песчаному пляжу или окунуться в бирюзовые волны. Ему не дано прожить достаточно долго, чтобы познать хотя бы минуту покоя или заслужить прощение за смерть Алекса. Ему не осталось времени даже для того, чтобы переспать с собственной женой!

Эти мысли мучили Корда незадолго до того, как на палубе появилась Селин: кожа ее была бледно-зеленой, как у привидения, волосы сбились и перепутались, можно было подумать, что на голову Селин кто-то разом налепил десяток птичьих гнезд, глаза смотрели дико и отрешенно. Всем своим видом она действительно напоминала привидение – или колдунью, как назвал ее пират Куджо. Пурпурные штаны капитана Данди выдали его невероятный испуг – страх порой имеет весьма специфический запах.

Связанный, словно гусь, которого ждет участь украсить собой рождественский стол, Корд понимал, что не может быть и речи о том, чтобы помочь Селин. Единственное, что ему оставалось, это наблюдать за тем, как Данди допрашивает его жену.

Голос пирата стал вдруг выше на целую октаву:

– Что ты делаешь на борту этого корабля?

– Добираюсь до Сан-Стефена.

Селин повернулась к Данди лицом. Даже ей приходилось смотреть на него сверху вниз. Единственным признаком волнения Селин были нервно сжимавшиеся и разжимавшиеся у выреза ночной рубашки пальцы. Однако она практически не смотрела в сторону Корда и ничем не показывала, что между ними существует какая-либо связь. Стоящий на носу корабля капитан Томпсон попытался протестовать, но никто не обратил на него внимания.

Селин вдруг покачнулась и, чтобы не упасть, ухватилась за Данди. Как только девушка дотронулась до руки пирата, лицо ее мгновенно стало таким же белым, как трепещущий высоко над их головами парус. Можно было подумать, что она вошла в состояние транса. Блуждающий взгляд, казалось, видит кого-то, кого не мог видеть никто другой. Данди что-то забормотал, попытался оторвать от себя пальцы Селин, оттолкнул ее и сам отскочил почти на метр. Он весь покрылся липким потом, складки жирной шеи свисали на грязный до черноты воротник.

– Не приближайся ко мне…

– Я – та… – Селин заговорила настолько тихо, что Корду пришлось напрячься, чтобы ее услышать. – …Я та, которой ты боялся половину своей жизни…

Данди затряс головой, стараясь не выдать охвативший его ужас. Взгляд его метался по палубе. Корд, испугавшись, что пират сейчас ударит Селин, изо всех сил старался избавиться от веревок.

Но его жена продолжала говорить очень тихо, обращаясь к одному Данди:

– Давным-давно гадалка предсказала тебе, что твой конец придет после встречи с женщиной, что ты погибнешь из-за женщины, с которой плохо обойдешься, и она проклянет тебя. Всю свою жизнь ты сторонился женщин, потому что гадалка сказала, что однажды ты встретишь ту, что пошлет на твою голову страшное, смертельное проклятье. Я и есть та женщина!

То, как Селин смотрела на Данди, испугало даже Корда. Казалось, пират вот-вот закричит и бросится бежать куда глаза глядят. Даже страшный Куджо нервно задрожал и отошел подальше от Селин.

– Схватите ее! Бросьте ее акулам! – в панике визжал Данди, а Селин все не отрывала от него пронзительного взгляда. Корд почувствовал, что медленно покрывается холодным потом. Она слишком далеко зашла. Он вынужден будет беспомощно стоять и смотреть, как она полетит за борт и утонет. Рядом всхлипывает Эдвард.

– Ты плохо со мной обошелся, капитан Данди, и теперь заплатишь за это. – В голосе Селин слышались сила и гнев. – Этот человек, – она указала на Корда, – мой муж. Ты собирался его повесить, не так ли?

– Снимите с него петлю! – приказал Данди. – Ради всего святого, кто-нибудь, снимите с него петлю!

Когда никто не пошевелился, чтобы исполнить приказание, Данди сам выхватил из ножен длинную саблю, поднялся на цыпочки и перерезал веревку на шее Корда.

Впервые со дня смерти Алекса Корд обрадовался тому, что жив.

– Ты считаешь, что этим можешь умилостивить меня? – Селин вздернула голову, вцепилась руками в пышную шевелюру и страшно засмеялась, как смеются только сумасшедшие. Потом указала пальцем на Данди. – Ты проклят, капитан Данди, проклят и умрешь более ужасной смертью, чем может вообразить себе человек! Твой жирный труп пойдет на корм рыбам!