Расплата по счетам (СИ) - Романов Герман Иванович

— Что же там происходит, прах подери⁈

Николай Александрович с мостика, пристально смотря в мощную оптику бинокля, пытался разобраться, что происходит у главного острова в Талиенванском заливе. Однако мешали броненосцы Того, что крутились рядом с ним, дымя трубами — именно пелена дыма и мешала рассмотреть происходящее. Но ясно одно — японцы не пошли устраивать «второй Абукир», а жаль — с подходом трех броненосцев ловушка бы и захлопнулась. Англичане может быть и рискнули, у них броненосцев много, но Того не стал — у него вообще шесть кораблей осталось, еще два в ремонте, и пара интернированных, но «Фудзи» с «Ниссиным» можно не считать, они стоят в Вей-Хай-Вее.

— Четверть часа такого хода, и уже можем стрелять, ваше превосходительство. А там уже видно будет, что происходит. Но если бы «Севастополь» утонул, то по нему сейчас бы не стреляли.

Вирен как всегда соблюдал спокойствие, и говорил рассудительно, хотя по чуть побледневшему лицу было видно, что переживает. Возможная гибель даже самого тихоходного броненосца эскадры добавляла не «ложку дегтя», а целое ведро в пресловутую «бочку меда». Ведь, по сути, состоится «размен» настоящего броненосца на один броненосный и малый крейсера, по водоизмещению так примерно и выходит.

— Неприятельские броненосцы уходят в море, и как-то по-английски, не попрощавшись с нами, — зло произнес Николай Александрович, видя, что отряд того описал полукруг, и дымя всеми трубами стал уходить к осту.

— Ваше превосходительство, а вон и мачты и кончики труб «Севастополя» из-за сопки торчат. Не зря Щенснович все прошлое лето лоции просил уточнить и глубины промерить. Сдается мне, что он торпедированный броненосец на камни у острова посадил, вот потому японцы и стреляли. И вовремя — как раз отлив только начался, он на высокой воде прошел, тут разница в четыре фута выходит, и в восемь футов максимально между уровнями утреннего отлива и полуденного прилива.

Матусевич присмотрелся, и ведь верно — броненосец настолько близко подошел к берегу, что слился с ним. Дно ведь даже на мелководье неровное, есть глубокие выемки, вот в одну из таких, видимо, броненосец благодаря высокой воде и зашел, имея счастливые семь футов под килем. А это означает, что в отлив корабль просто усядется днищем, и можно будет наскоро заделать пролом от торпедного взрыва. Но выглядел «Севастополь» страшно — крепко броненосцу досталось от японцев. На палубе суета, команда пожары тушила, сам корабль осел по середину верхнего броневого пояса, чудом дошел, и то благодаря приливу.

— Идем в Дальний, Роберт Николаевич, вряд ли японцы вернутся. Но на всякий случай к походу и бою держать эскадру в готовности. Но зайти в залив нам надобно — еще идет штурм, и приход наших броненосцев произведет на японские войска должное впечатление…

…Тело ломила невероятная усталость, ныли искалеченные пальцы — в начале войны в одной из первых стычек между миноносцами Матусевич получил болезненное ранение в ладонь. За окном вечерело, но в «китайском городе» пожары уже отбушевали, и большую здесь пользу принес короткий ливень, таких на дню несколько раз было несколько — август в южной Маньчжурии вышел дождливым, к счастью местных селян. Потому японцы с некоторым замедлением перебросили дивизии к нангалинским позициям, грунтовые дороги порядком раскисли. Но теперь это не играло роли — судя по полученной радиограмме, дивизия генерала Кондратенко через два дня одной бригадой перейдет в наступление, стремясь выйти к бухте десяти кораблей. И охватит этим маневром полки 1-й японской дивизии, что одновременно попытались этим утром лихой атакой овладеть рядом ключевых позиций «восточного сектора» и ворваться в Порт-Артур. Ничего не вышло — штурм, для которого у противника явно не хватало сил, был отбит с большими для него потерями, и теперь японская 3-я осадная армия стала по своей численности существенно меньше русского гарнизона Квантуна — тысяч сорок, а то и меньше, против пятидесяти тысяч «служивых».

Стрельба не прекращалась, хотя стемнело — это продолжала стрелять русская артиллерия, для которой имелось достаточное число снарядов. Последних не жалели, и только потому штурм был отбит с большими для японцев потерями. А бросил противник в бой значительные силы — на нангалинские позиции, сменяя друг друга, наступали 9-я пехотная дивизия и 1-я резервная бригада — двадцать батальонов против шести русских, к которым на помощь перевезли через залив еще один батальон из города. «Уложили» тысяч семь-восемь убитых вперемешку с ранеными, потери просто кошмарные. Дальний попыталась взять «ускоренной атакой» 11-я пехотная дивизия, двенадцать батальонов против пяти, но генерал Белый противопоставил японцам свыше полусотни орудий калибром свыше трех дюймов, не считая сотни других стволов, помельче, и нескольких десятков пулеметов, в основном трофейных японских. Так что везде лежали груды трупов, раненых и взятых в плен было немного — их просто добивали пришедшие в ярость китайские ополченцы, вымещая накопившиеся зло и сводя старые счеты. К тому же в залив вошли русские броненосцы, японцы при их виде, и первых выстрелах тут же обратились в бегство, а сибирские стрелки перешли в короткое контрнаступление, откинули неприятеля и стали собирать трофеи. На северном фронте перешейка за гору Наньшань шли упорные бои, но 2-я пехотная дивизия из армии генерала Оку, наступавшая со стороны Маньчжурии, была откинута с большими для японцев потерями. И вряд ли убыль в этой дивизии была меньше, чем та, которую она понесла в мае, штурмуя Наньшань.

— Вирен молодец, недаром академию закончил — как начальник штаба выше всяких похвал, но ставить его на командование категорически нельзя — «занесет» сразу. И смог договориться с сухопутными «коллегами», сплошная дружба, а то раньше «собачились» между собой. С «верхов» все идет — между Алексеевым и Куропаткиным «грызня», а от нее и поражение в войне…

Матусевич откинулся на спинку кресла, отодвинул листок бумаги, который тщательно изучил, и закурил папиросу. В мозгу намертво запомнились страшные цифры — приблизительная убыль из осадной армии генерала Ноги за все эти дни с момента занятия десантом Дальнего и Талиенваня, составила где-то тысяч двадцать «кровавых потерь», примерно треть состава, и деморализация у японцев сейчас изрядная. Ведь они сделали ставку на один сильный и совместный удар армии и флота, вот только вся затея обернулась крахом. Русские войска потеряли приблизительно три с половиной тысячи, но убитыми едва девять сотен, но так пушками и пулеметами в обороне отбивались. Да и каски, как говорят, потери существенно снизили.

Отряд адмирала Того потерял броненосный и бронепалубный крейсера, авизо и три дестройера — «Севастополь» ухитрился попасть в один атакующий миноносец сразу двумя шестидюймовыми фугасами. Но броненосец отнюдь не погиб, просто теперь до конца войны будет служить в качестве плавучей батареи, отремонтировать его в Дальнем не получится. Залатать можно, но вот машины и котлы придется заменить, с фундаментами там беда, с ними теперь по уверению Щенсновича, а ему можно верить, больше восьми узлов броненосец просто не выдаст.

— Лучше так потерять корабль, «частично», чем полностью, как «Петропавловск». Теперь его можно использовать исключительно в береговой обороне, не для чего иного больше непригоден. Но дело сделано — если Куропаткин не подастся в бега, то сражение под Ляояном выиграет. Мне остается только «настропалить» наместника, чтобы в ярость впал…

Один из наглядных образцов японской пропаганды, хотя под Порт-Артуром именно русская крепостная артиллерия нанесла страшные потери японским войскам, особенно девятидюймовые мортиры…

Глава 22

— Теперь Роберт Николаевич, у японцев по большому счету остается только один шанс — дать генеральное сражение войскам генерала Куропаткина, и нам надобно, чтобы бывший министр…