Истинная для Мира: Наследие (СИ) - Владимирова Анна

62

— Алекс Гербер, — прорычал тигр, и волк едва заметно пошатнулся, делая шаг назад.

— Приятно, — раздул он ноздри.

— Надеюсь.

— Прошу прощения, — вклинился Петр между мужчинами, — присаживайтесь! — И потянул меня за руку в сторону, в надежде, что Алекс потянется прицепом. И не прогадал. — Алиса Мирославовна…

Правящий лично отодвинул мне стул. Волки тоже начали усаживаться. Те, кому выпали места на другом краю большого стола, уже расслабленно переговаривались. Ближние хранили угрюмое молчание.

— Передаю тебе пальму первенства, — шепнула Алексу. — Думаю, скандал со мной точно отойдет теперь на второе место.

— Еще не вечер, — напряженно возразил он.

Был напряжен и недоволен, но я ведь его предупреждала. Хотя причину его настороженности не понимала — вряд ли на меня тут кто-то позарится и бросит ему вызов, а от меня должно так благоухать принадлежностью к тигру, что надо быть просто смертником, чтобы хоть один косой взгляд бросить в мою сторону. Я оглядела присутствующих — так и есть. Даже женщины не решались встретиться со мной взглядом. Но с удивлением обнаружила, что некоторые были не прочь встретиться им с моим тигром, и не только взглядом. Сестры Даниила демонстративно игнорировали меня, пожирая Алекса глазами.

А вот Лариса Владленовна была не очень рада меня встретить. В ответ на ее убийственный взгляд я послала ей победную улыбку и, прищурившись, случайно угодила в сети пристального внимания сидевшего рядом с ней Даниила. Он не спускал с меня пронзительного взгляда, и, когда я опомнилась, было поздно.

— Так соскучилась по нему? — прорычал Алекс, не поворачиваясь в мою сторону.

— Может быть, — передернула плечами. — Какая тебе разница? Ты подпишешь договор и уедешь к той, кому сегодня утром признавался в любви по телефону, предварительно выставив меня потаскухой элитного пошиба на этом вечере.

Голос дрогнул, и я поспешила протолкнуть ставший в горле горький ком большим глотком из бокала. Петр, сидевший рядом, посчитал это знаком. Он подскочи на ноги и принялся толкать какую-то пафосную речь о сотрудничестве и удачном знакомстве, а я все это время чувствовала на себе тяжелое внимание Алекса и почему-то хотела провалиться сквозь землю.

Еще ни один мужчина в моей жизни не умел так красноречиво молчать. Только все тело внезапно завибрировало от того самого рыка, который тигры издают, предупреждая о конце переговоров. И слышала этот рык только я.

63

Но почувствовали многие. Кто-то уронил бокал, у парочки волков дрогнули нервы, и они ретировались из-за стола, демонстративно хватаясь за сигареты.

Петр что-то спрашивал у Алекса, тот поддерживал беседу, а я все еще сидела с прямой спиной, будто мне между лопаток метлу продели. Волки потихоньку возвращались, заиграла музыка, атмосфера немного разрядилась и стала непринужденной. Только тут я заметила, что Даниила больше нет за столом. Видимо, Петр постарался.

Когда Алекса позвали подышать воздухом, он потянул следом и меня. Боялся, что стоит нам снова сцепиться, и его выдержка знакомо затрещит? Я благоразумно изображала покладистую спутницу, местами, возможно, переигрывая, но ничего не могла с собой поделать. Жалась к тигру, улыбалась волкам и поддерживала мужские беседы, ибо в женские меня не пускали.

Показалось, что Алекс даже расслабился, но хватку так и не ослабил, продолжая держать нашу с ним общую интимную зону. Мужское общество вскоре наскучило, я с тоской поглядывала на зимний сад и на оставленный на столе клатч с сигаретами.

— Алекс, я хочу в туалет, — шепнула Правящему в тот момент, когда он в очередной раз сухо и по делу ответил на вопрос Петра об ужесточении визового контроля для въезда в Швейцарию.

Он бросил на меня долгий полный сомнения взгляд, но все же разжал руку, и я с облегчением направилась обратно за стол.

— Аппетиты у тебя растут, — раздался голос за спиной, но я, не обращая внимания, полезла в клатч. — Как у тебя вообще совести хватило сюда заявиться?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Обернувшись, я встретилась взглядом с Ларисой Владленовной.

— Сама в шоке, — пожала плечами и, недолго думая, прихватила клатч целиком.

— Чувствуешь себя безнаказанной благодаря влиятельному папочке? — искривила та презрительно губы. — Совсем уже ни стыда, ни совести не осталось? Думаешь, раз мы все у Верховных под сапогом, можно творить все, что в голову взбредет?

— У меня дипломатическая миссия, — пожала плечами и начала обходить женщину, когда она бросила едко:

— Теперь это так называется? Стыдно должно быть, Карельская! Ты все же не безродная, чтобы работать ведовской подстилкой!

Какого труда мне стоило не сбиться с шага — одному богу известно. Я удалялась по коридору в сторону кухни, а по факту — бежала. Где-то тут у них был выход на веранду черного хода…

Похвастаться тем, что слова Ларисы не задели, я не могла. Она далеко не дебютировала в моем унижении, но почему-то сейчас ее слова достигли цели. Толкнув тяжелую дверь, я оказалась в боковом хозяйственном дворике. Тишина обрушмлась так внезапно, что показалось — я оглохла. Только где-то за углом дома еле слышались голоса. Я прислонилась к стене и вытащила из пачки сигарету.

Захотелось домой. Вот просто до воя, хоть мне и не была знакома волчья тоска. В тишину зимнего леса, к вековому спокойствию и мудрости… К папе на ручки, к маме на колени, смотреть на огонь в камине в гостиной и потягивать горячий брусничный чай.

Мне нужен отпуск.

Как только Алекс… исчезнет из моей жизни, смою его с себя, выдеру из-под кожи и сразу домой! И пусть весь мир подождет…

— И как он тебя отпустил?

Я прикрыла глаза и поднесла сигарету к губам. Катастрофа, он говорил?

64

— Уйди, пожалуйста, Даниил, — выдохнула… ему в лицо. Отступать было некуда — я сама встала у стенки.

Мужчина оскалился, даже не двинувшись:

— Смотрю, неплохо утешилась. А я волком вою на луну.

— Тебе проще, — пожала плечами, — я вот выть не умею…

— Заметно, — скривился он. — Я думал, страдать будешь, а тебе плевать. Ты холодная, равнодушная… тварь.

Я усмехнулась:

— Твои слова — да богу в уши, как было бы просто, — и я снова затянулась.

— Опять начала курить? — уже спокойнее заметил он.

— Я же бездушная тварь, Даниил…

— Послушай, — он схватил меня за плечо, — вернись. Прости, — рванул меня к себе, но я дернулась со всей силы:

— Не трогай! Он тебя убьет!

— Наслышан, — оскалился Даниил, но не отпустил. — Но он тебя бросит, а ты вернешься ко мне!

Меня затошнило. Волк снова меня дернул на себя, и я полоснула его когтями по лицу, зашипев. И в этот же момент дверь за нашими спинами едва не слетела с петель, а Даниил отлетел на три метра от крыльца.

Я молча уперлась спиной в холодную стенку и поднесла сигарету к губам, равнодушно наблюдая за тем, как Алекс в один прыжок оказался около Даниила и схватил его за горло.

Мне больше нечего было положить на спасение чужой жизни. Я не за гранью, а Алекс — не призрачное умертвие, в которых я была экспертом. Да и… надоело. Я ведь предупреждала Даниила.

Следом на крыльцо высыпала вся чета Вознесенских. Лариса охнула и схватилась за перила, сестры вцепились в мать с обеих сторон, Петр только сбежал со ступенек и застыл:

— Даниил!

Но тот не мог ответить. Он судорожно сжимал запястье тигра, пальцы которого все сильнее впивались в горло. Лицо Алекса отражало непривычную гамму чувств. Глеба он собирался убить совершенно бесстрастно, а вот Даниилу выпала сомнительная честь лицезреть Правящего в гневе. Глаза тигра полыхали огнем, верхняя губа была по-звериному вздернута, оголяя заострившиеся клыки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сделай что-нибудь! — вскричала Лариса Владленовна, обернувшись ко мне. — Прошу!

65

Ого! Теперь она меня просит!