Время, люди, самолеты. - Израиль Рабкин

Испытания самолета И-301 были проведены за десять летных дней. Выполнено 42 полета, причем ежедневно проводились большие работы по устранению возникающих неисправностей: замена покрышек колес, устранение течи воды из водосистемы и утечки воздуха из воздушной системы, замена водорадиатора и карбюраторов, вызывавших кратковременные загорания бензина, и т. д.

Военные испытатели совместно с представителями завода (ведущий инженер П.Г. Питерин с бригадой рабочих) трудились с большим напряжением, не считаясь ни с временем, ни с отдыхом.

В заключении по испытаниям было записано: «Самолет И-301 конструкции инженеров Лавочкина, Горбунова и Гудкова был предъявлен на государственные испытания с недоведенным вооружением и не испытан на штопор, пикирование и высший пилотаж. В связи с этим госиспытания он не прошел. На дублере (2-м экземпляре) должны быть сняты ограничения в скорости пикирования и устранены недостатки, выявленные госиспытаниями 1-го экземпляра. Считать целесообразным построить серию самолетов И-301 в количестве 25-30 самолетов для прохождения войсковых испытаний в 1940 году и немедленно начать подготовку к серийной постройке самолетов. На самолете И-301 конструктивно разрешена, в основном, задача создания цельнодеревянного самолета с применением упрочненной древесины. Считать необходимым просить народного комиссара авиационной промышленности Шахурина о повышении внимания со стороны НКАП в деле доводки, испытания и постройки самолета И-301».

В отчете отмечено также, что самолет И-301 представляет несомненный интерес для ВВС по материалу (дельта-древесине) мощности вооружения: одна пушка, два крупнокалиберных пулемета и два пулемета калибра 7,62 миллиметра, а также по максимальной горизонтальной скорости – 605 километров в час.

В выводах и в летной оценке самолета указывались и недочеты:

в кабине жарко;

неудовлетворительное качество остекления фонаря (ухудшается обзор вперед и в стороны);

на наборе высоты при номинальном режиме перегреваются вода и масло;

большие нагрузки на ручке от элеронов и руля высоты;

недостаточная продольная устойчивость самолета;

для полетного веса самолета нагрузки на колеса являются предельными, что исключает их нормальную эксплуатацию;

нет люка в левом борту фюзеляжа самолета для установки радиостанции и осмотра костыля, а также тяг управления…

Дальше события развивались так. Самолет был перегнан на завод, где сразу приступили к доводочным работам. Их хотели выполнить за месяц. А недели через две в институт поступили сведения, что план этот успешно выполняется и что пришла пора начать подготовку к проведению следующего этапа летных испытаний.

Таракановский находился в отпуске, Воеводин вызвал меня и приказал «отставить» все другие дела и переключиться на самолет И-301. Он предупредил, что эта работа может оказаться для меня не эпизодической, а постоянной, поскольку самолет И-301 перспективен и, по всей вероятности, будет запущен в крупносерийное производство. Будущее подтвердило прогноз Воеводина, и мне действительно в течение двух последующих лет пришлось в основном заниматься этим самолетом.

Узнав о том, что на завод к Лавочкину собирается Никашин, я решил присоединиться к нему. Он продолжал числиться их летчиком-испытателем и хотел начать подготовку к полетам сначала на первом, а потом и на втором экземпляре опытного самолета.

Семен Алексеевич встретил нас радушно:

– Входите, уважаемые товарищи военные. Вы всегда наши желанные гости. Здравствуйте и садитесь. Нет-нет, сюда, пожалуйста, поближе. Мне нужно будет задать вам, Алексей Иванович, несколько вопросов. Вы ведь не были у нас целую вечность – больше двух недель. За это время у нас поднакопилось немало проблем. Может, с них и начнем?

– Нет, Семен Алексеевич, давайте займемся этим немного позже. А сейчас позвольте представить вам инженера Рабкина. Ему поручено заниматься первым экземпляром вашего самолета. Я пройдусь с ним по ОКБ и некоторым цехам, а потом вернусь и буду к вашим услугам.

– Хорошо, буду вас ждать. И обращаясь ко мне:

– Рад познакомиться с вами. Рассчитывайте на мое содействие. Я дам нужные указания начальникам бригад ОКБ.

Благодаря Алексею Ивановичу решилась и транспортная проблема. Без него я добирался бы до завода на «перекладных» и затрачивал бы на это около трех часов в один конец, с ним – раза в три меньше. Рано утром мы приходили на аэродром, выкатывали из ангара двухместный связной самолет, запускали мотор и улетали.

На заводе расходились по своим делам и встречались в обед да перед отлетом домой. Алексей Иванович хорошо знал И-301 и занимался только тем, что было внесено в его конструкцию нового и что могло как-то сказаться на летных качествах самолета и на технике его пилотирования. Мне надо было начинать практически с нуля. То, что удалось узнать о самолете из разговоров, которые велись в нашей комнате Таракановским, из беглого знакомства с техникой на стоянке, было не в счет. Предстояло узнать неизмеримо больше. Я с головой ушел в это дело.

Переходил из одной конструкторской бригады в другую, от одних расчетов и чертежей к другим, от бумаг к «живой» технике и обратно. Условия для изучения машины были идеальными: любой материал и любая консультация немедленно предоставлялись. Вот только времени было до обидного мало.

Наряду с изучением техники постигал я и азы делового сотрудничества, учился понимать то, что составляет сущность конструкторского замысла, подход конструкторов к оценке требований заказчика. Овладевал искусством задавать и ставить на обсуждение вопросы, выслушивать ответы и спорить с оппонентами. Учился формировать свою точку зрения и правильно формулировать требования представляемого мною института.

Уверенность в действиях возрастала по мере накопления знаний. Время торопило. Надо было успеть к моменту вывода самолета из цеха на аэродром разобраться, в содержании каждой выполненной на самолете доработки и понять, в какой мере все они помогут устранить недостатки, которые были отмечены по результатам первого этапа государственных испытаний.

А сделано за месяц было очень много. Спроектированы, изготовлены и установлены на самолет новые руль высоты, каркас крепления капота мотора, заслонка водяного радиатора, стопор хвостового колеса, система вентиляции кабины и многое другое.

Семен Алексеевич интересовался нашим мнением по каждой из доработок. Когда он просил нас высказать свое мнение, то я, конечно, понимал, что это относилось больше к Никашину. Главный конструктор и летчик-испытатель глубоко уважали друг друга и откровенно радовались каждой встрече, каждой возможности поговорить.