Синяя бабочка плетельщика судеб - Ариадна Краснопёрова

Лестница на чердак давно уже иссохла и пришла в полную непригодность. Что не остановило колдуна, который периодически забывает, что надо ходить именно по земле, а не по потолку. В прошлый раз он нес меня в очень неадекватном состоянии и я не мог оценить то искусство, с которым он это делал. Давления, как у большинства непрофессионалов, не ощущалось, так же не было и ощущения дискомфорта, вызванного отсутствием опоры. Словно это правильно, словно так и должно быть.

Император шёл по дому так, как будто давно и надежно выучил всю планировку, хотя такого быть не могло, так как хозяева совсем недавно меняли местами некоторые жизненно важные комнаты и Хара при этом не было. Уверенно открыв третью по счету дверь, император завел меня в просторное помещение, выложенное камнем. Учитывая, что весь дом изначально был деревянным, это смотрелось, по меньшей мере, странно. В центре комнаты стоял большущий медный таз, в котором могут поместиться по крайней мере трое таких как я.

Гуахаро чуть прищелкнул пальцами, указывая на этот таз и там прямо из воздуха с сумасшедшей скоростью начала образовываться вода. Не прошло и десяти секунд, как емкость оказалась полной.

– Залазь, – скомандовал он.

Я, даже и не подумав ослушаться попытался перевалиться через высокий бортик, что в моем состоянии выглядело сравни подвигу. Я вам говорил, что я не герой? Нет, так вот, говорю. Этот подвиг в одиночку мне совершить не удалось, Гуахаро, немного понаблюдав за моей возней, одним движением закинул меня в лохань.

Горячая вода с непривычки обожгла кожу, но в следующее мгновение по телу разлилось долгожданное тепло. Кайф... Э! Мы так не договаривались!

– Успокойся, – мягко улыбнулся Хар, удобно устроившись на широкой каменной скамейке. Впрочем, удобно – это не про него, такое ощущение, что он напряжен всегда и везде. – В цивилизованном обществе это называется гидромассажем.

Угу, блин, массаж! Как будто в водоворот окунули! Впрочем... Прикольно!

Я вздохнул поглубже и погрузился в воду с головой. В нос сразу же залилась жгущая слизистую жидкость, никакие воздушные пробки не помогли, а чувство равновесия сразу же объявило забастовку, запутавшись где верх, а где низ... Хорошо хоть седалище с толку ничто не сбило и оно доставляло мне достоверную информацию. Как всегда.

Через две с половиной минуты я вынырнул, оттолкнувшись от дна. Всё-таки вода – не моя стихия.

– Закончил? – терпеливо спросил Гуахаро.

– А как же?.. – начал было я вспомнив о, собственно, мытье.

– Нет необходимости. Вода уже все сделала.

– Удобно, – прокомментировал я, вылезая. – Мне бы так...

– Хочешь, научу?

Этот вопрос чуть не отправил меня обратно купаться. Ведь доказано многими поколениями исследований, что нельзя увеличить свой запас магической энергии больше, чем в двое. 0*2=0, не так ли? Впрочем, о ком я говорю...

– С чего вдруг такая щедрость? – оправившись от удивления спросил я.

– Ложись, – скомандовал Хар, кивая на скамейку у противоположной стены. – И почему это «вдруг»? Я всегда был добр к тебе.

– Вот это как раз и подозрительно, – согласился я. После горячей воды прикосновение к ледяному камню казалось даже приятным. – На кой черт тебе сдался такой скромный я?

– Вот уж чем-чем, а скромностью тебя природа обделила, – хмыкнул Хар, цепкими пальцами хватая мою правую руку. – Сначала кости. Три неправильно сросшихся перелома на одну руку – это лишку, тебе не кажется? Сейчас поправим... Не отвлекай меня, а то потом ещё раз переделывать придется.

Боли, которую я подсознательно ожидал, не было, так же не было онемения, которого я ожидал уже сознательно. Я чувствовал всем манипуляции Гуахаро, но боли не было... С закрытыми глазами я мог сказать, что он сейчас делает, ломает или сращивает руку, но боли не было... Как будто её и не должно при этом быть.

Кстати, это очень забавное ощущение.

– Да-да, – проговорил он едва слышно. – Глаза лучше не открывать.

– Что я, в первый раз у лекаря, что ли? – даже немного обиделся я. Даже самые кровавые побоища мне казались менее ужасными, чем практика лекаря травматолога.

– Левая рука, – монотонно проговорил император. Это напомнило мне первую нашу встречу. – Два почти правильно сросшихся перелома, отсутствует мизинец.

Нет, всё-таки отращивание новой кости прикольней сращивания старой.

– Ключицы. Давний перелом.

А, это я ещё в детстве сломал. То ли с дерева грохнулся, то ли подрался с кем, уже и не помню... Что он и это лечить будет? Похоже на то.

– Ребра, – с неким даже предвкушением начал Хар. – Восемь переломов, семь из которых срослись неправильно.

Так, это надолго... Посплю-ка я лучше.

– Итого двадцать один перелом, – обрадованно заключил Хар. – Признавайся, как выжить умудрился?

От этого голоса я проснулся и ошалело заморгал. Тьфу, блин, проспал все на свете. И как оказался на животе – тоже.

– Они же не одновременно были, – простонал я. Организму как-то даже не верилось, что все кости целы. – Не больше трех переломов за раз.

– Займемся-ка мышцами, заодно и поговорим... Как ты докатился до жизни такой? – спросил Гуахаро, проведя рукой по шраму на позвоночнике и принося заметное облегчение.

– Охотники, инквизиторский подраздел, – коротко ответил я. Говорить об этом не хотелось, да разве кого-нибудь в этом мире интересует мое мнение?

– Ну-ну, не злись, – произнёс император, ласково проведя у меня под шеей. – Я не желаю тебе зла... Так как ты к ним попал?

– Десять человек поджидало меня около границы леса, – поморщился от воспоминаний я. – Первым же выстрелом сбили Олеста, прямо во время единения. Пока я пытался справиться с откатом меня и спеленали... Эй, ты меня лечишь или калечишь?

– Прости, – повинился он. Рука, сжимающая плечо, разжалась. – Ты не называл им своего настоящего имени. Почему?

– А зачем? Ничем бы это мне не помогло, а на семью навлекать очередное ведро... Нет, уже целую цистерну позора не хотелось, – пожал плечами я, в тайне гордясь этим.

– Помогло, – покачал головой Хар. – Специально на этот случай я проверяю списки пойманных охотниками. Если бы среди них было твое имя, я бы тебя вызволил.

Я, аж до крови, закусил губу, стараясь сдержать нечто, с силой рвущееся из груди. Может стон, а может плач... Дурацкое упрямство! Если бы не это, возможно, все обернулось бы иначе. Уж в чем в чем, а в словах Гуахаро я не сомневался, когда существо обладает подобной силой – ему просто незачем врать, как незачем острому мечу искать щели в кожаном доспехе.

– Как ты умудрился выжить? – бесцветно спросил император. – И, самое главное, как ты умудрился не потерять рассудок?