Индо-пакистанский конфликт 1947-1948 годы - Михаил Юрьевич Крысин

и Пакистанской армии. Через несколько дней его пригласили на совещание с премьер-министром Пакистана Лиакатом Али Ханом, в ходе которого он узнал, что аналогичный план разработал в то же время министр правительства Западного Пенджаба Сардар Хайят Хан. Оба плана имели много общего. В частности, и тот, и другой предполагали использовать для вторжения бывших солдат и офицеров Индийской национальной армии Субхас Чандра Боса (в годы Второй мировой войны воевавшей на стороне Японии) – разумеется, из числа мусульман. Последние имели боевой опыт, и к тому же это позволяло офицерам Пакистанской армии формально скрыть свое участие в операции. Правда, Акбар Хан уверял, что в обоих этих планах пока еще не было речи об использовании пуштунских племен на стороне «Азад Кашмир»47.

План привлечь на свою сторону воинственные племена патанов с пакистано-афганской границы стал известен Акбар Хану лишь несколькими днями позже. Эта инициатива поступила от властей Северо-Западной пограничной провинции и, в частности, от главы провинциального правительства Абдул Кайюм Хана.

Наладить связи с вождями патанов было поручено другому человеку – некоему Хуршиду Анвару, майору Национальной гвардии Мусульманской лиги. Хуршид Анвар, уроженец Пенджаба, получил офицерский патент еще до второй мировой войны и занимал незаметную должность в бывшей Индийской армии. В годы второй мировой войны он попал в плен к японцам и вступил в ряды так называемой Индийской Национальной армии (ИНА) под командованием Субхас Чандра Боса, которая воевала на стороне Японии, и добивалась независимости Индии. «В сентябре 1947 года, – вспоминал впоследствии Акбар Хан, – когда премьер-министр запустил в действие план борьбы за Кашмир, Хуршид Анвар был назначен командиром Северного сектора. После этого Хуршид Анвар отправился в Пешавар и с помощью Хана Кайюм Хана сформировал лашкар, который был сконцентрирован в Абботабаде»48. По-видимому, еще один лашкар для вторжения в Кашмир был сформирован им в пакистанском городе Хазара. Впоследствии, Хуршид Анвар прославился как один из устроителей кровавой резни в городе Барамулла, в Кашмирской долине. Своими злодеяниями он сумел вызвать ненависть даже среди тех, кто в принципе поддерживал Пакистан в кашмирском вопросе, и в конце концов, по словам лорда Бирдвуда, он «встретил смерть, которой заслуживал».

Впрочем, Хуршид Анвар был не единственным, кто занимался «налаживанием контактов» с вождями патанских племен – масудов, момандов, афридиев, шинвари, вазиров и других. Среди тех, кто вербовал добровольцев для вторжения в Кашмир, был, например, известный британский агент в Полосе племен Бахадур Кули Хан. Когда-то он помогал англичанам вести переговоры с вождями племен об освобождении 17-летней Молли Эллис, дочери английского майора, взятой в заложницы одним из патанских племен в 1923 году. Вербовкой среди патанов занимались Бадшах Гюль, один из племенных вождей-маликов, а также некоторые офицеры Пакистанской армии – полковник Шах Пасанд Хан и майор Мохаммед Аслам. Последний впоследствии командовал отрядом боевиков, присоединившимся к мятежу роты «Гилгитских скаутов» на севере Кашмира, а затем пытался вторгнуться со своими людьми в буддистский округ Ладакх. Военной подготовкой, обучением и организацией патанов руководил английский полковник Инголл, являвшийся в то время начальником Пакистанской военной академии.

В первых числах октября 1947 года в Равалпинди и в Пешаваре, столице Северо-Западной пограничной провинции, состоялся целый ряд встреч вождей патанских племен с официальными и неофициальными эмиссарами пакистанского правительства. Примерно до 2 октября в Равалпинди побывали некоторые вожди (малики) племени момандов, которые имели тайную беседу с кем-то из официальных лиц Пакистана или пакистанских военных.

А 3 октября в отеле «Париж» в Равалпинди собрались бежавшие в Пакистан лидеры Мусульманской конференции Джамму и Кашмира, которые обсуждали вопрос о создании «временного революционного правительства» по образцу того, что было создано в Джунагадхе с целью свержения правителя (наваба), заявившего о желании присоединиться к Индии. Так было создано «правительство Свободного Кашмира в изгнании» которое, как сообщило пакистанское радио, возглавил некий «Анвар». Кто скрывался под этим псевдонимом, так и осталось тайной, хотя целых три бывших деятеля Мусульманской конференции впоследствии уверяли, что это были именно они. Некоторые заявляли, что под этим псевдонимом скрывается Гулям Наби Гилкар, член Рабочего комитета Мусульманской конференции Кашмира. Но возможно предположить также, что это имя не было псевдонимом, и что это был сам Хуршид Анвар, будущий командир боевиков в Кашмирской долине. Премьер-министром «правительства» стал Сардар Мохаммед Ибрагим Хан, кашмирский мусульманин, получивший образование в Англии. В результате дележа несуществующих должностей, министром обороны стал Гулям Хайдер Джандалви, а министром финансов – Назир Хуссейн Шах. Остальные министерские посты разделили между собой некие Алим, Лакман, Кархана и Фахим (все четыре последних имени были псевдонимами). По окончании совета, новоявленные «министры» приняли бесподобную по своей наглости прокламацию, немедленно переданную в эфир пакистанским радио:

«Полномочия махараджи истекли 15 августа 1947 года, и он не имеет никакого конституционного или морального права управлять народом Кашмира против его воли. Поэтому его следует считать отстраненным от власти с 4 октября 1947 года. Все министры и официальные лица княжества будут обязаны с этого времени выполнять указания и инструкции Временного правительства. Всякий, кто не подчинится этому правительству, учрежденному народом Кашмира, или тем или иным путем будет помогать бывшему махарадже в узурпации власти в Кашмире, будет считаться виновным в измене и подвергнется соответствующему наказанию»49.

Встреча в отеле «Париж» не ограничилась раздачей министерских портфелей и изданием прокламации. Там же, по-видимому, состоялись переговоры «министров в изгнании» с вождями пуштунских племен с целью выработки плана вторжения в Кашмир. Разведка и полиция махараджи давно уже следили за некоторыми деятелями Мусульманской конференции и за самим Ибрагим Ханом. 5 октября помощник суперинтенданта полиции в кашмирском городе Музаффарабад сообщил своему начальству в Сринагар о том, что Ибрагим Хан из Пунча и султан Боя, один из патанских вождей, на днях побывали также в Пешаваре, где останавливались в «Мусульманском отеле Карачи». (По всей видимости, там их принимал не кто иной, как Абдул Кайюм Хан, глава провинциального правительства). Из Пешавара Ибрагим Хан возвратился лишь накануне, сразу отправившись в Марри, пакистанский курортный городок на границе с Кашмиром. Оттуда он якобы пытался переправить через реку Джелам партию оружия и боеприпасов в Пунч, на территорию княжества.

Через несколько дней с вождями патанских племен изъявил желание встретиться сам премьер-министр Пакистана Лиакат Али Хан. С этой целью 8 октября 1947 года они были приглашены в Равалпинди, фактически вторую столицу Пакистана в те годы. На этот раз встреча прошла на официальном уровне и широко освещалась прессой. Официальная пакистанская газета «Dawn» писала по этому поводу:

«Они [вожди] заверили премьер-министра, что будут сражаться за Пакистан