Верность - Марко Миссироли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как бы он себя повел, если бы узнал, что у Маргериты появился другой? На выходе из парка он увильнул от ответа на этот вопрос и продолжил путь в уверенности, что дела с Софией принимают иной оборот. Ее возвращение в Римини, трехдневное отсутствие в аудитории обернулись для него поражением, которое он, в принципе, мог пережить. Если, конечно, он не начнет копаться во взаимоотношениях с Маргеритой. Карло выплеснул свое желание за пределы брака, дальнейшие попытки переступить черту закончатся тем, что жена превратится для него в запасной вариант. Маргерита была его счастьем, он в этом не сомневался. Но теперь нарисовалась четко обозначенная, переменчивая и свободная от обязательств территория: эта часть его мозга высвобождала на волю энергию всякий раз, когда он думал о Софии. Сегодня София, завтра другая. Другое счастье. Он спрашивал себя, причина ли тому его усталость от семейной жизни, и пришел к выводу, что пора завязывать с этой эмоциональной компенсацией. Жена дарила ему радость, искреннюю радость, и София тоже дарила ему радость – не менее искреннюю.
Дойдя до Навильи, Карло вытащил телефон и написал: «Скажи хотя бы, вернешься ты в Милан или нет». Сунув руки в карманы, он двинулся по корсо Сан-Готтардо, редакция располагалась в бежевом здании на углу виа Лагранж. Кивнул секретарше, Мануэла улыбнулась в ответ, тряхнув каштановым каре. Покончив с приветствиями, Карло устремился вглубь коридора. С тех пор как он подписал договор о сотрудничестве, Карло работал здесь уже шесть лет и сидел все на том же стуле с подлокотниками: тысяча четыреста евро в месяц чистыми и никаких тебе журналов учета рабочего времени. Это было его вторым местом работы после окончания филфака, поначалу он работал в рекламном агентстве. Он ушел оттуда, потому что плохо справлялся и работа отвлекала его от писательства. Практически все отвлекало его от писательства. Тут в дело вмешался отец, пообещав, что все быстренько решит, и предложил ему место менеджера по персоналу в своей клинике. Карло отказался, и они все лето не разговаривали. Теперь, когда у Доменико Пентекосте спрашивали, чем занимается его сын, он отвечал: преподает литературу. Иногда он вспоминал тот вечер, когда отец поинтересовался: а роман-то ты когда-нибудь напишешь?
Карло достал бутылку с водой из упаковки под столом, отпил глоток и принялся ждать, пока загрузится компьютер. Он делил кабинет с Микеле Латтуадой – сорокалетним молчаливым дизайнером. Тот жил около Бергамо и каждый день приезжал на станцию в шесть утра, как минимум за час до отхода электрички: парковочных мест не хватало, и полиция не скупилась на штрафы. Он парковался, откидывал сиденье, заводил будильник и дремал. Карло месяцами вынашивал идею написать о нем роман: об откидывающемся сиденье, о фишках из «Esserlunga», о ланч-боксе с перекусом и о привязанности, которую к нему испытывал. Микеле Латтуада научил его довольствоваться стулом с удобными подлокотниками, бутылкой с водой под столом, женой, а может, в будущем, и сыном.
Придвинувшись к клавиатуре, Карло тайком поглядывал на Микеле: тот корпел над Японией, поправляя очки, скользя мышкой по столу и сосредоточенно морщась. Они описали Фудзияму, сделали разворот о горячих источниках Хоккайдо, начали искать информацию про окономияки, и тут у Карло завибрировал телефон. Микеле обернулся на звук, Карло вытащил телефон и прочитал: «Приеду завтра за вещами. Мне нужно что-нибудь досдать, чтобы получить аттестат? Спасибо, С.»
Встав из-за стола, он подошел к окну: скользившие по проспекту трамвайчики дребезжали на поворотах. Сжав телефон, еще раз перечитал сообщение и подождал, пока облегчение доберется до лопаток. Затем поднял голову и встретился взглядом с Микеле. Вернувшись к сообщениям, ответил Софии: пообещал уладить дела с аттестатом и попросил о встрече. Положил телефон и занялся страницами про окономияки.
«Извините, профессор, но у меня мало времени».
Он заканчивал описание префектуры Осака, ему осталось только заполнить блок про дизайн-отели на реке Йодо.
«Выпьем вместе кофе, что скажешь?»
«Может, завтра, если успею отправить книги, но ничего не обещаю».
Он перешел к парку Нара, косулям и ночному шествию с фонариками.
«Давай попробуем. Дашь мне знать?»
«Спишемся завтра. Хорошего дня, профессор».
Ему понравилось, что в последнем сообщении она пожелала ему хорошего дня. Бросив Микеле, что он закончил и скоро вернется, Карло вышел перекусить. Он знал, что вернется не скоро. И хотя был не четверг и ему не хотелось нагрянуть к теще как снег на голову, он все же сел в трамвай, идущий до Порта Венеция, спустился в метро, вышел на станции Луи Пастера и заскочил в кондитерскую «Скаринджи». Купил по одному пирожному «дипломатико» и «баба»: как обычно по четвергам. Перед тем как позвонить в дверь на виа делле Леге, убедился, что жалюзи открыты. Нажал на кнопку звонка; ему пришлось ждать дольше обычного, когда он уже собирался уходить, услышал голос Анны.
– Это я.
– Кто – я?
– Карло.
Теща уже поджидала его на лестничной клетке, скрестив руки на груди.
– Что случилось?
– Да просто мимо проходил, – прикасаясь к ее щеке, он всегда ощущал запах розы. Сегодня он заметил, что Анна вышла к нему ненакрашенной и в мятом платье.
– Ты меня напугал.
– Не бойся, меня не покусала собака. – И протянул ей пирожные.
– Ты голоден?
Он покачал головой и прошел в квартиру. Телевизор был выключен, на диване валялось одеяло.
– Я тебя разбудил?
Но Анна уже суетилась на кухне около холодильника.
– У тещи всегда найдется вителло тоннато[7] для любимого зятя.
– Мама тоже всегда держит его в холодильнике на всякий случай.
– Кстати, по поводу твоей мамы…
– Не хочешь – не иди.
– Да ведь она обидится, – усмехнулась Анна. – И потом, ума не приложу, что ей подарить.
– Ты уже в доле. Мы дарим от всех морского котика «Swarovski».
Он присел на тещину табуретку, пока та возилась на кухне. Затем Анна поставила перед ним тарелку с вителло тонато и бокал красного вина.
Отправив в рот кусочек, он сказал:
– На твоем месте я бы дезертировал.
– То же самое говорили союзникам перед высадкой в Нормандии, – улыбнулась Анна и попробовала пирожное.
Они замолчали. Карло сосредоточенно жевал мясо, запивая вином, и не отрывал глаз от тарелки. Затем рассказал Анне о квартире.
– Плохо, что в доме нет лифта.
– Ну нам же не по сто
