Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ) - Константин Башкатов

Зал буквально взорвался возмущёнными криками. Но голос султана перекрыл их всех.

— …Отныне власть принадлежит только правителю Асималии. Но ваши заслуги, визири, не останутся незамеченными. Самые верные из вас станут моими приближёнными. С вашей помощью я отстрою новую Империю! И скоро мы сможем бросить вызов даже Талании! Чем мы хуже их?! Почему таланийцам достаются плодородные земли юга и востока, а мы вынуждены сидеть в своих пустынях и довольствоваться торговлей?! Кто ответит мне на этот вопрос?! Асималия — величайшая страна, и вскоре я подниму её с колен и сорву с неё оковы жадности и роскоши! Я желаю видеть сильный народ!

Визири быстро осознали, что бывший султан не оставил им выбора. Мало кто из них способен был сражаться, а стража убавила их пыл. Но все присутствующие отлично понимали, что сию минуту новый правитель ничего не изменит. На проведение реформ уйдут месяцы. А кровавые репрессии, как в Талании, были исключены — Асималия слишком мала, и без правящей верхушки она попросту падёт.

Вдруг гул неожиданно утих. Казалось, все звуки разом умерли, а у входа в зал послышались женские крики. Несмотря на дневной жар, воздух наполнился холодом. Среди пёстрой толпы выделился силуэт высокого бледного мужчина, облачённого во всё чёрное. Он лишь взмахнул рукой, и стража, кинувшаяся к нему, застыла, словно заледенев. Он шёл дальше, и толпа расступалась перед ним, слышались гулкие удары тел об пол — не все визири выдерживали мощную ауру нового гостя. Бледный лик, обрамлённый чёрными волосами, был словно высечен их льда и белого мрамора. Взор гостя поднялся на ложе, на котором находился Джатрад.

— Я посланец нового бога, — гость возвысил голос, чтобы его слышали все. Хотя он и был похож на человека, глас его был подобен эльфийскому. — И я желаю говорить с тобой, новый император.

— Кто ты такой, чужеземец, чтобы так вероломно врываться в мой дом?! — голос правителя дрогнул. Жители Асималии были плохо знакомы с магией. — Я не желаю говорить с тобой, ибо мой бог только один — Создатель! Но если тебе есть что сказать, так и быть, говори. Я выслушаю.

— Да, мне есть что сказать. Спустись вниз.

— Тебе хватает наглости что-то требовать? Говори, иначе я вышвырнул тебя отсюда!

Но тут же Джатраду показалось, что разум и зрение обманывают его. Посланец буквально исчез, словно его не было, но тут же возник прямо перед императором. Лицо его оставалось столь же беспристрастным, но в голосе заклокотал гнев.

— Что ж, попробуй, человек! Я хочу видеть, как твоя самоуверенность гаснет, подобно твоей стране!

Сердце сковал леденящий ужас. Мужчина отпрянул от гостя, в страхе хватаясь за меч. Аираайна и вовсе скрылась за дверьми, издав при этом какой-то неопределённый звук, видимо, вовсе потеряв над собой контроль.

— Х-хорошо… Говори… — выдавил из себя император, поняв, что не может достать меч. — Я выслушаю…

— У тебя нет выбора, — холодно произнёс гость. — Так слушай же меня, слушай же и народ Асималии! Ваш ложный бог, ваш ложный Творец обманывал вас!

Замерла буквально вся Асималия. Каждый слышал голос мистического посланца, от самых нищих, побирающихся на окраинах страны, до офицеров в казармах.

— А сейчас лжец, называющий себя Создателем, умирает. Он столь жалок, что не может удержать ни демонов, ни нежить, терзающих земли людей! Посмотрите за свои границы! Там, словно у себя дома, гуляют исчадия Ада! И никто не может остановить их. Скоро они обнаглеют окончательно, и пойдут на вас войной. Но я несу вам славную весть, ибо Истинный Творец возвращается! И имя ему — Дартазаэль! Пусть Тьма не пугает вас, славный народ Асималии, ибо Тьма — не ослепит вас, но покажет истинный путь. Еретики и лжецы на западе и востоке не желают принять истинного бога, они не желают следовать путём величия и хотят и дальше потакать своему лживому, мёртвому богу! И пусть! Тем лучше будет вам, гордый народ пустынь! Вы станете первым народом, который поднимет над собой стяги Дартазаэля, и вы завоюете богатые, плодородные земли еретиков во славу ЕГО! Дартазаэль — ваш создатель! Ему вы обязаны всем, что имеете сейчас! Отриньте мёртвого бога, и примите Тьму. Во Тьме ваш народ станет сильнее.

С каждым словом вестника тьма сгущалась над всеми пустынями, и инеем покрылся песок. В ужасе и мраке весь народ замер, внимания словам, которые изменят их будущее раз и навсегда. Тёмный посол повернулся к Джатраду.

— Дай мне руку, и я покажу тебе, что ждёт весь мир, если он не примет власть моего владыки… — хотя рука гостя и была затянута в кожаную перчатку, Джатрада пробрал холод, которого он никогда в своей жизни не ощущал. Перед взором султана предстали обуглившиеся руины, оплавленный и разгромленный цитадели Талании. Дальше он пронёсся над голыми полями, усеянными искореженными стволами деревьев, перед ним предстали полузаброшенные королевства эльфов, где в болезнях и нищете помирали последние из эльдар, растерявшие всё своё былое величие, ставшие жалкими и беззащитными. И тут же пламя вспыхнуло перед взором Джатрада, и перед ним предстал собственный город, объятый огнём Преисподней, людей на улицах безжалостно убивали демоны, все армии Асималии были разбиты и втоптаны в песок, пропитавшийся кровью. Потом окровавленный раскалённый песок смыл видение…

— Ну что, Джатрад, ты согласен? — вопрошал тёмный вестник. — Дартазаэль достойно награждает своих слуг. Взгляни на меня! Тебя ждёт то же самое.

— Да. Моя жизнь отныне Его, — произнёс султан. Сложно сказать, соблазнился ли молодой человек тёмной мощью и могуществом, или же действительно поверил в праведность цели Нового Творца. Но выбор был сделан. Асималия вступит в новую эпоху скорее, чем казалось раньше.

— Скоро мир ереси накроет волна катаклизмов, но ты мудрый правитель, Джатрад. Пустыни избегут тех бед, которые уготованы другим смертным, — эхом напутствие тёмного мессии разнеслось над пустынями. Чужеземец бесследно исчез, оставив Джатрада вершить судьбу своей страны.

Сознание и воззрение многих людей в Ассималии сменилось в тот день. Десятки храмов Отца были осквернены, а священники и жрецы убиты. Но Джатрад обуздал зреющую резню и с помощью своих армий смог подавить волнения среди людей. В Дахан-Шахиде император лично возглавил своих людей и навёл порядок на улицах огромных городов. Ибо те, кто считает, что тьма — это хаос и анархия, жестоко ошибаются. Дартазаэль никогда не одобрял убийства среди верных подчинённых, и сам стремился к своеобразному порядку. Таким образом, в течение нескольких недель в Асималии сразу сменились и религия, и государственный строй. Но тем, кто уходил с караванами за пределы пустыни, были строго запрещено говорить о случившемся на родине. Пустынная империя начала свой рост незаметно для большого мира. Впрочем, тому было не до пустыни.